Встал вопрос, кто будет охранять разбойников, однако, недолго посовещавшись, решили, что мы просто не станем привязывать корову. Так и охрану обеспечим, и Лапочку некоторой свободой порадуем. После чего, невзирая на активное сопротивление морских разбойников подобному беспределу, заперли сарай, пожелав нашим пленникам хорошего сна. В результате, сегодня выяснилось, что контрабандисты не слишком довольны условиями своего содержания, поскольку они активно размахивали руками, требуя вызвать жандармов и прекратить самосуд. Но пока все живы, чему я вслух порадовалась и удивилась, не без этого, конечно. Я, сообщив, что услышала все их требования, наказала деду, который уже был тут, как тут, обеспечить заключённых баландой, и вернулась в дом. Я надеялась на то, что мне удастся поговорить в Тейной до завтрака – вчера она не слишком-то была поражена тому, что мне известно то, о чём она благоразумно умолчала во время нашего знакомства.

Собственно, так и вышло. Когда я вернулась, Тейна как раз хлопотала, накрывая на стол. Заметив меня, она заговорщически мне подмигнула и молча прошла в кабинет.

- Мне показалось, что ты хотела бы со мной побеседовать, Тина. - сказала она, присев в кресло для посетителей. - Позволь, я начну первой. Всё было именно так, как я и сказала при нашей первой встрече – пасынок мой оказался тем ещё… впрочем, ты сама понимаешь… Я предпочла покинуть дом его отца и пойти, куда глаза глядят. В связи с этим, называть имя рода сочла невозможным. А теперь представь моё удивление, когда я услышала, как к тебе обращается повар Симон? У меня чуть челюсть не выпала от удивления!

- Да уж! – усмехнулась я. – Я тоже обратила на это внимание, но не поняла, отчего ты так удивилась. Теперь, я думаю, что мне стоит рассказать тебе, откуда у меня появилось ваше имя рода… это было случайностью…

- Не стоит, - снова улыбнулась Тейна, – тем более что я и сама подозреваю об этом, Валентина. Думаю, что нас уже заждались гости.

Если честно, то так и было – мужчины сидели в гостиной, рядком на диване, выжидающе смотря по сторонам. И, если милорд Седрик и Ален чувствовали себя замечательно, сыпали комплиментами и продолжали восхищаться нашей вчерашней находчивостью, то уважаемый кюре был неразговорчив, скромен и тих, что никак не вязалось с его саном храмовника. И куда только делась его напористость и та беспардонность, которую он проявлял ранее? Не иначе, Всемилостивый вразумил! Впрочем, Тейна шёпотом рассказала мне секрет интереса кюре к моей персоне – завидев мои копчёные «богатства» на прилавке, святой человек не мог не поинтересоваться обо мне и моей собственности. А, разузнав про мою сиротскую судьбу, видно, решил проявить инициативу и взять, так сказать, шефство надо мной и моим поместьем. Смешно, если бы не было так грустно…

Я перевела взгляд на лорда Гимбола, который нынче, хоть и был любезен и мил, но была в его глазах некая задумчивость… наконец, он пояснил, что с рассветом он отправился к берегу, как и договаривался с экипажем своего корабля... они-то и рассказали ему удивительную историю о том, что вчера его ребята были встречены беспокойным мужиком, и погрузили товар на «Эхинанию».

- Выходит, что фрукты уже на борту, - подытожил он.

Что мне оставалось делать? Только порадоваться, что сэкономила деньги на оплате за сбор урожая. Ну, и сделала себе зарубку на память, что надо бы выяснить, кого мне благодарить за это.

Глава 42

Шхуна лорда Седрика стояла возле пирса, матросам понадобилось немало времени, прежде чем они составили лоции морского дна, зато теперь моё купеческое сердце разрывалось на части, когда я видела, как корзины с товаром поднимаются на борт корабля и какой-то мужик в рубахе навыпуск с серьёзным лицом записывает их количество в здоровую потрёпанную книгу. Ну вот, кажется, обещанные копчёности и фрукты получены милордом в полном объёме. Не буду говорить, что за то время, которое понадобилось нам для того, чтобы выполнить заказ милорда, я потеряла восемь километров нервных клеток, а староста Себастьен изрядно поседел и вроде бы похудел ещё, хотя, казалось, что дальше некуда. С подобными большими объёмами мы ещё никогда не работали, а ещё и в такие сжатые сроки, так что я по праву гордилась собой и своими работниками.

- Коптильню надобно новую сооружать, ежели так пойдёт, то нашей будет недостаточно! – изрёк дед Гаспар, который с важным видом прогуливался рядом со мной и с самодовольством смотрел на погрузку «Эхинании».

Я только хмыкнула на это. Тут дед прав, конечно. Ту, что находится у нас в саду, мы оставим, наверное. Для внутреннего, так сказать, потребления и небольшой торговли в соседней деревне. А вот для чего-то более масштабного наши коптильни уже не подойдут. Ален Бернар покинул нас сразу же после завтрака и прихватил с собой наших пленников для последующего предания их в руки местной Фемиды. Как это ни удивительно, но они казались немного возбуждёнными, когда покидали сарай Лапочки, и с нескрываемым облегчением выдохнули, когда поняли, что в качестве охраны их будут сопровождать жандармы из ближайшего полицейского участка, а не наша корова.

Хотя, по лицам стражников, было понятно, что им решительно не нравится эта миссия, и я мысленно им посочувствовала, конечно. Толи дело – стоять возле ворот местного рынка, засунув руки под ремень форменных брюк и внимательно следить за тем, чтобы местная казна неизменно пополнялась от желающих поторговать, да небрежно покрикивать на местных оборванцев, смотрящих что и где, плохо лежит.

Господин Ален перед самым отбытием, осчастливив меня изрядным количеством мешков с сахаром, просил наперёд не стесняться и обращаться со своими проблемами к нему. Мол, чем сможет, поможет. И при этом так косился на стоящую рядом Тейну, что ещё немного нашего общения, и бедняга непременно заработал бы себе косоглазие. Я решила пожалеть его и быстро заверила, что обращусь непременно, случись какая оказия, после чего оставила их двоих. Ален аккуратно держал Тейну за локоток, что-то втолковывая, она мило краснела… я грустно вздохнула и отвернулась от такой идиллии. Ко мне подошёл сияющий лорд Седрик, сообщил, что погрузка завершена и он сегодня же отправляется на Родину, переведя мне на счёт сумму, которая грела мне душу. Я в очередной раз согласно кивнула, слушая ещё одни наставления о том, что в случае чего я могу полностью рассчитывать на помощь и всяческое содействие. Теперь уже со стороны лорда Гимбола.

Когда гости отчалили, я думала, что у нас наступит тишина и умиротворение, мы с Тейной будем распивать чаи в отремонтированной беседке в саду, слушать стрёкот цикад по вечерам и только отдавать распоряжения по поводу сбора урожая и прочих хозяйственных работ.

- Госпожа! – нарушил мои мечты голос Себастьена. – Рыбаки улов оброчный привезли. Его весь велеть в коптильни унести или часть в ледник положим?

- Думаю, что в леднике пока нет нужды. Нам бы с потребностями на копчёную рыбу совладать, - отрицательно покачала я головой и добавила: - Передай коптильщикам, пусть часть рыбы, что под заказ, горячего копчения будет, остальное – холодного, в город повезём.

Староста степенно кивнул и стеснительно добавил:

- Рыбаки, вишь ты, они просят дозволения закоптить и для них немного. Оплатят честь по чести.

Я призадумалась, вспомнив их собственные попытки на ниве копчения рыбы… ну да ладно, на обиженных воду возят, да и штраф они тогда заплатили немалый без споров и возмущений. Так что решила, что немного можно, для того, чтобы избежать перепродаж. Мужики разом повеселели и стали что-то бормотать на ухо старосте, тыкая пальцами в страницы его гроссбуха.

Раздалось тихое покашливание, и дед выступил вперёд:

- Госпожа Тина! Поставьте меня завтра на торговлю на тракте!? Третьего дня Сиона ездила, так что вы себе думаете? Мыслей у неё никаких в голове не водится, окромя срамных, так что торговаться она не умеет, не дал ей Всемилостивейший такого таланта, да и грубиянка она хамская, всех покупателей возле прилавка нашего разогнала и глумилась только.