— Считаешь я делаю это, чтобы убить?

— Вали из моей головы… урод. — Девушка протерла губы, но следом снова зарычала.

— Довольно на сегодня, — раздался детский голос в сознании обоих.

— Повинуюсь господин.

Рюга открыла глаза, вдруг она поняла, что сидит опертая на палатку.

— Этого не было?! — воскликнула девушка, оглядывая тело, на котором не оказалось ни синяков, ни ссадин. Разминая локоть, она поняла, что он вовсе не вывихнут, и ребра целы. Остались только болючие напоминания танцовщицы.

— Сложный вопрос, — осклабился демон, — может ли истинной считаться иллюзия, или же…

— Да плевать мне на твои думы старик.

— Оу, ну тогда да, это было не взаправду.

— Так чего ты хочешь? — Рюга скрестила руки, — «Так бы и раскроила твой слепой череп».

— О нет, я хорошо вижу, — сказал он, будто пробовал это слово на вкус.

— Вали из моей головы! — Рюга подорвалась с разбега засандалила демону в лицо, но поняла, что ударила стену, а старик уже очутился за спиной.

— А ты прогони меня. Хм-м-м… ты даже не можешь отличить сон от яви, отчего пинаешь воздух вокруг, заодно и юного саарта, что делит с тобой путь.

— Даже не думай о нем! — прошипела гон, подбирая толстенную бедренную кость.

— Зачем тебе эта змея?

Рюга глянула на руку, в которой извивалась черная змея с рожками, которая уже впилась вены. Девушка хрипло закричала, шмякнула по змее кулаком. Вдруг ощутила, что никто ее не кусает, и на самом деле она ударила не кулаком, а бедренной костью, попутно долбанула себя в бровь.

В этот момент на лице Рюги проступила ребячья обида. Подступающие слезы напомнили Алмаса. Гонкай вернулась в центр и села спиной к демону. Моргнула. Старик сразу появился перед ней в пяти шагах.

— Как тебя зовут?

— Карактосахатджарх. — Демон поклонился и добавил. — Третий.

— Буду звать тебя тучей, — сказала Рюга.

— Как пожелаешь.

— Кто такой Кашим?

— Чужеземец из твоих краев, — демон начал разгребать кучу костей, ощупывая каждую будто флейту. — Я пробыл в Холмах долгие годы, он тот, кем ты его считаешь.

— Он может вернуться туда?

— Какая наивность, я могу соврать тебе, чтобы использовать…

— А ты попробуй.

— Чужеземец может вернуться в любой момент.

— Ложь!

— Ясно, значит, ты не безнадежна. Полагаю, у Шакат были причины, однако… это едва ли поможет в бою, — сказал демон, поглаживая ребрышко, которое в его ручищах казалось иголкой для ран.

— А что поможет?

— Большее количество осколков чем у чужеземца.

— А сколько осталось, сколько у меня?

— Два, не считая тех, что вы поглотили, сколько у кого, мне трудно оценить.

— Ты знаешь где они?

— Догадываюсь где один. Но тебе не поможет это знание. — Зубами поменьше демон поддел тонкий кусочек мяса на косточке.

— Почему?

— Чтобы его получить, нужно победить древнюю печать, без умения распознавать иллюзии, это невозможно.

— Поэтому ты меня запер тут? — спросила Рюга, она понимала — все, что демон говорил правда. Сознание старика казалось ей черным. Каким-то образом она могла видеть его, как сознание носорога.

Гон понимала, что он хоть и похож на айну, в то же время был куда умнее. Она чувствовала, как старик размышляет в разы быстрее, и что еще больше ее пугало, он точно умел думать о нескольких вещах сразу.

— Я не держу тебя, — демон развел руками, — ты свободна идти куда хочешь.

Невольно Рюга оглядела окружавшие стены, но тут же сокрушенно закрыла глаза. — «Не выпустит… Да и зачем».

— Отчаянье смертных всегда выглядит нелепо.

— А ты бессмертный?

— Да.

— Тогда пойди и убей Кашима, разве не этого хочешь?

— Нет.

— А чего? — Рюга заразилась аппетитом, решила доесть содержимое коробочки.

— Хочу исполнить свой долг и исчезнуть в небытие, но если я убью чужеземца, господин пострадает…

— Ты про зеленого пацана.

— Твое невежество даже не забавляет, но да, Махабир это то, что в Холмах назвали бы богом.

— Чепуха, у нас не верят в богов.

— Ха-ха-ха, ты мыслишь сказками, которые рассказывают детям, лживое учение о бесформенной природе того, что вы называете духом. — Только сейчас до Рюги дошло, что старик говорит на чистом диалекте Холмов, диалекте ее региона. Демон хрустнул костяшкой в руках, продолжил. — А тем временем все Патриархи ищут, и находят, древнюю мощь сокрытую в наследии их края и за его пределами. Собирают по крупицам и плетут пустые интриги в борьбе за силу, выращивая тебе подобных, — демон показал пальцем на Рюгу. — Ты впитала почти половину бога, так легко, так легко…

Старик замолчал, — «Он что завидует?» — подумала гон, ощутив странную эмоцию.

— Ха-ха-ха, немного, — ответил на ее мысли демон, — то, что ты не понимаешь силу, которой владеешь, не дает тебе узреть истину.

— Говори прямо.

— Существа что остались в этом мире, по крупицам вытягивают с неба тех, кто добровольно решил уйти, и порабощают тех, кто не успел, как мой господин.

— Старик, я ни слова не понимаю!

— Кашим не был так одержим, когда пришел сюда, он был искренен. — Демон отбросил косточку и сложил ладони. — Не перебивай, и я расскажу тебе, как это было.

— Валяй.

— Вот история чужеземца.

«Кашим был вторым сыном из четырех братьев. Однако он был сильнее всех. Я видел в его памяти, как отец избивал их, утверждая, что закаляет их тела. Но чужеземец видел наслаждение в глазах отца.

Крепкий от рождения Кашим смог победить родителя уже в пятнадцать. А после того, как тот покалечил младшего брата, чужеземец забил отца насмерть, голыми руками.

После убийства Кашим скрывался. Он пересек половину Долины и набрел на своего будущего наставника, кости которого ты носишь и по сей день».

Рюга создала череп с шишкой на лбу и вопросительно показала на него пальцем. Демон кивнул.

«Отец твоего наставника был сильнейшим в Каратори. Он избил чужеземца, когда тот начал грабить торговцев в долине. Выбив из него все, что мог, отец Хана дал Кашиму выбор: либо тот станет пилигримом, либо он искалечит его так, что никто на материке не сможет помочь с лечением.

Чужеземец согласился. А через годы стал одержим только одним — силой. Но его понимание мира изменилось…

Сразу скажу, что тренировки твоей сестры, как и твои, просто ничто в сравнении с тем, на что себя обрек Кашим. Он не гений, не одаренный, но одержимый.

Чужеземец балансировал на грани того, чтобы стать калекой или безумцем. Уже в тридцать он…»

— Да, да… — встряла Рюга, — победил патриарха из Мадшоу. Что с того? Хан говорил, что дух Кашима был идеальным ядом против старика.

«Ты недооцениваешь это достижение, тот Патриарх был опытным воином, его признали все в Хадрире. И сражение выдалось на славу.

Повезло или нет, а к Кашиму начали присматриваться, многие хотели заполучить его в свой клан. Однако чужеземец отказывал всем, а самых настырных нещадно колотил, вызвав на поединок, разумеется. Он искалечил стольких, что его хотели судить, но у него появился покровитель.

Твой дед победил Кашима и даже получил его уважение. Оба, еще молодые, думали, что они станут сильнейшими бойцами в Долине, но все пошло иначе…

Женщина.

Не просто женщина, а древнее оружие. Она поглотила частицу богини, как ты сейчас. Какая ирония. Стоит ли говорить, что она превосходила силой и твоего деда и Кашима в десятки раз. Оба поклялись, что ее получит тот, кто сможет одержать верх в честном бою над ней.

Но хоть Кашим и выиграл это состязание, твоя бабка предпочла твоего деда. Она проиграла чужеземцу и тут же заявила, что пари было только их и она вольна делить жизнь с кем пожелает. В гневе чужеземец вызвал бывшего соперника и друга на поединок. Он думал, что победит, ведь теперь он одолел ту, которая поглотила бога, и некогда превосходила их обоих.