— Ты лечишь ее… Хорошо, — с облегчением выдохнул Фин.

Он осмотрел округу пристальным взглядом, — «Придется остаться тут до утра». — Собравшись с мыслями, сильфир вытер лицо и устроил себе место для ночлега, снял мокрую одежду, улегся спать.

Для Финланда эта ночь оказалась лучшей, с тех пор как он попал в Махабир. Никто не пинал, не храпел, не отжимал одеяло и подушки, не нужно было выстраивать оборонительные стены от взрывных ударов ног гона.

— Ну и как мы его поднимем? — спросила Рюга, глядя на носорога, который любопытно хлопал глазами снизу ямы.

Девушка затащила Фина и все вещи, на своем духовом скелете на второй ярус древнего храма. Они нашли Таршина, который, несмотря на шум битвы не убежал, ну или во всяком случае успел вернуться. А вот тяжеленного бронированного зверя пока поднять не смогли.

— А ты не можешь затянуть его за рог?..

— Рехнулся, он точно весит больше тонны! (На самом деле около шести.) Мой рекорд триста, максимум пятьсот килограмм. Потом кости ломаются и мне придется их восстанавливать день или два, — сказала девушка и потерла запястье с множеством шрамов-точек, облезлой кожей и темными пятнами. В очередной раз Рюга принюхалась к руке и поморщилась.

Метрах в ста внизу протрубил носорог, фыркнул, затем лениво пошел жевать очередное дерево.

— Может… — начал сильфир.

— Нет! я его не оставлю, все — он мой! — Рюга села на корточки. — А там точно нет другого выхода?

— Я обошел все несколько раз. Был бы у нас канат… — Фин тоже присел, если бы его мозг работал на воде, то из ушей повалил бы густой пар. — Тоже не то…

Рюга попыталась присоединиться к процессу, однако в голову ей приходили совершенно несбыточные идеи. Девушка представляла, что она вдруг стала очень сильной и взяла под мышку носорога как мини поросенка с целебными носиками из холмов, и легко допрыгнула с ним до самого верха. Затем будто она делает лестницу из духовых костей, по которой носорог счастливо забегает к ним. А потом еще и представила, будто отращивает костяные крылья, на которых может летать с тяжеленной звериной в придачу.

Фин тем временем начал ходить по краю круглого обрыва, вглядываясь вглубь. Пройдя по всему кольцу, он спросил.

— М-м-м… А ты, сможешь метнуть валун?

Раз за разом Рюга создавала полный скелет, чтобы метать огромные камни в то, что когда-то было колоннами храма, который теперь стал Ямой, и чем больше путники тут орудовали, тем больше это название казалось подходящим.

— Еще один! — подбадривая, кричал Сильфир, — я думаю.

— Вижу! — раздраженно гаркнула Рюга и взяла очередной валун, который весил под сто килограмм.

Укрепив кости, она швырнула его так, чтобы самой не попасть под обвал. Путники нашли выход со второго яруса Ямы, но чтобы поднять туда носорога они решили обрушить плиту, по которой тот смог бы зайти.

Камень пролетел десять метров, и с грохотом врезался в колонну, после чего раскололся надвое. Рюга вспотела, тяжело дыша, уперлась локтями в колени, чтобы перевести дыхание. Это был уже восьмой камень, а поддержание полной формы скелета, да еще и такой, чтобы кидать глыбы, не сворачивая в узел собственный хребет, изматывал втройне.

— Фин, я больше не могу, — еле перекричав фонтаны говорила Рюга.

— Еще один, я уверен!

— Черт с тобой.

Гон схватила камень поменьше, как атлет она подскочила и швырнула его со всей оставшейся злостью, после чего плюхнулась в воду.

Грохот от обвала плиты вызвал желание сбежать куда подальше. Поднялась пыль, которая тут же осела во влажном воздухе. Вскоре Рюга увидела — затея сильфира сработала. Осталось убедить носорога подняться по крутому склону, который вел на второй ярус.

Зверь довольно пожевывал корни, с интересом наблюдая, как все это время хозяйка изматывает себя и зачем-то швыряет камни.

— Давай, х-у-у-у-х, залезай, крепыш, — выдохнув, проговорила Рюга.

Носорог прекрасно понял, чего от него хотят, но не понимал, зачем уходить из такого замечательного места, где много корней, воды и всего что нужно для спокойной жизни.

— Попроси его напиться поплотнее, вдруг пустыня ему совсем не подходит! — кричал Фин сверху.

— Ага, слышал, попей… — Рюга все еще упиралась локтями в колени, — ну же, попей, смотри, вот так.

Девушка фальшиво поплескала воду к губам.

— Может… оставим его тут? — предложил Сильфир.

— А-а-а-га щас! — гонором запротестовала девушка и продолжила попытки.

Она снова сделала вид, что пьет — носорог жевал бревно. Она попила, хотя не хотела — носорог дожевал бревно. Она подошла к зверю и попыталась плеснуть воду ему в клюв — носорог длинным языком облизал ее лицо, потому что ощутил заботу.

— Фу-у-у!!! ты ведешь себя как… В-я-я-я, пей уже. А! — настаивала гон, но чувствовала, что зверь хоть и понимает, чего хозяйка хочет, не собирается этого делать, потому что не испытывает жажды, вдобавок она чувствовала, что носорог считает себя безоговорочно правым. — ПЕЙ, КОМУ ГОВОРЮ!

Носорог внимательно смотрел на нее, затем медленно наклонил голову к воде.

— Вот так, молоде-е-ц. — В глазах и улыбке Рюги уже хорошо виднелись нотки материнского безумия.

Зверь быстро вытянул со дна бревно и начал со вкусом жевать.

— А-а-а-а! — заорала Рюга, наконец встретив равного по упрямству. — Ну хорошо, потом сам пожалеешь, — тыкая пальцем в клюв зверя, прошипела она, — вот увидишь… Си-и-ильно пожалеешь.

Носорог задорно побежал за гоном. С тем чтобы уговорить его подняться проблем не возникло. Фин залез на кута и подъехал к ним.

— Все, вперед! — буркнула Рюга, забралась на носорога и поерзала. — Дай мне подушку.

— Ты поедешь на нем? — спросил сильфир и потянулся в сверток с палаткой.

— Да, поеду на нем, — раздраженно ответила она, — это же мой носорог?

— Полагаю.

Фин улыбался с видом ликующей правоты, все это время он не без наслаждения наблюдал за поединком двух упрямств. Но столкнувшись с лицом Рюги, с усилием сгладил улыбку и двинулся вперед.

Через полчаса Яма осталась позади.

— Напомни — далеко этот оазис? — спросила Рюга, ерзая на носороге в попытке найти удобное положение.

— Насколько я понял нужно идти еще где-то неделю.

— Ого, а нам воды хватит? Я беспокоюсь за… — Девушка посмотрела на носорога, — Надо бы придумать ему имя.

— Это может оказаться непросто, — тоном бывалого эксперта заявил сильфир.

— Это почему же?

— Похоже, что у вас сформировалась связь как у нас с Михилем. Это значит, что он будет воспринимать имя, только если оно для тебя что-то значит.

— А что для тебя значит имя Михиль?

— Так звали моего деда.

— Понятно… — Рюга задумалась. — «Ханом не могу назвать, и Рю тоже, остальные… не то…».

Девушка не хотела называть носорога по имени тех, кто жив, так как если она вернется, возникнет путаница. Но из тех, кто для нее что-то значил, был только отец, а этого уже не хотела она.

— А как понять, что он согласен?

— Ну-у-у… ты почувствуешь.

— Долго подбирал имя вот этому? — Рюга ткнула в Михиля.

— Да, он наотрез отказывался принимать любые клички, — сказал сильфир, а дракончик фыркнул, поняв, что говорят о нем.

— Давай буду звать тебя Хрюмбель, — обратилась Рюга к носорогу, тот фыркнул, — тогда Фыркус, — носорог остановился, он чувствовал, что его испытывают. — Э-э-эй, да ладно тебе, вперед.

Зверь продолжал стоять.

— Ну хорошо, я так больше не буду, — пообещала девушка и наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза, они были темными, и зрачок было почти не различить, только краешки белков говорили о том, что он смотрел на хозяйку. — Да правда!

Носорог приободрился и побежал дальше догоняя Таршина. — «Обидчивый какой, — подумала Рюга. — Или гордый?»

— Фин, а как по-имперски гордый?

— Радум.

— Что скажешь?