Жестом ладони девушка в шелке отрезала духовые путы, не подпустив их к телу.

Рюга грохнулась сквозь крышу башни на нижнем ярусе. Очухалась, злобно посмотрела на танцовщицу. Вырвалась через дыру. Напрягла ноги до предела и оттолкнулась.

Духовой граблей она потянулась к девушке, желая сдавить ее как воробья. Танцовщица оттащила себя как марионетку вверх. А Рюга рвалась по откосу, с мясом вырывая блоки из белого здания.

Добравшись до самой верхушки, они встали на крыше, которая была почти на уровне стены в Лактан. Сквозь тучи блеснуло солнце, все золото в Салатоше заблестело оранжевыми мазками.

Дождь стих, превратился в морось. На коже девушек проступили мурашки и капли.

Рюга увидела, как духовое тело танцовщицы выгорело. Остатки радужных нитей медленно таяли в воздухе. Гон обратилась к скелету, сотни трещин, обе руки окончательно раздолбаны, а костяные ноги сломались по пути на вершину.

— Дождь в Махабире — большая редкость, — сказала танцовщица, глядя в ноги Рюги.

— Ага, а вот мразей тут хватает. — Она потуже натянула бинт на правой руке.

— Думаешь, он смоет их? — танцовщица впервые посмотрела в глаза Гона.

Только сейчас она поняла, что ее глаза и дух сине-белые как у Алмаса и как у сестры.

Рюга задрала подбородок.

— Дождь не поможет, а вот я справлюсь.

Гон кинулась врукопашную.

В следующий момент она свалилась на колено после очередного меткого толчка от танцовщицы. Ни одного синяка ни единого удара гон не получила. Вместо этого десятки растяжений и вывихов на грани перелома или разрыва сухожилий.

— Гадина, — шипела Рюга с одышкой.

Вяло кинулась в очередную атаку, несколько обманных выпадов, но все движения белая девушка будто чуяла. Гон уже с десяток раз проверяла, нет ли на ее теле нитей, не использует ли она какой-то невидимый духовой прием.

«Нет… Эта девка знает мой стиль… ЛУЧШЕ ЧЕМ Я!». — Подумала Рюга, когда танцовщица подпрыгнула, уклонившись от коварной подсечки, шершавыми пятками оттолкнулась от лица гона, отчего длинная шея издала мелодию хруста.

Рюга схватилась за затылок, опасаясь, что свернула шею, — «Мелочь поганая! Она дерется не хуже Рю…» — на этих мыслях Рюга пыталась вспомнить те редкие случаи, когда ей удавалось задеть сестру. И это выходило, только когда она теряла душевное равновесие.

Гонкай посмотрела на танцовщицу, та едва дышала, стояла как кукла, глядя в пол. Однако Рюга знала, она следит за каждой частью ее тела. — «И как мне довести ее?».

— Пора остановиться, — вдруг сказала танцовщица, — я должна…

— Завались. — Рюга с трудом встала в полный рост.

«Издевается! Уже сто раз могла свернуть мне шею…» — подумала гон, нащупывая в сознании духовой щит.

— «Он готов дать тебе зеленые кости,» — сказал внутренний голос.

— ИЗДЕВАЕШЬСЯ, УРОД! — заорала Рюга, отчего танцовщица дрогнула, — Кто бы этот второй ни был, засунь его кости ему в жопу!

— «Ха-ха-ха» — раздался смех в голове гона, который до этого она не слышала, сухой, старый и, нечеловеческий. — «Уважаю».

— Заткнитесь и не мешайте.

Рюга медленно начала двигаться к танцовщице.

— Довольно, я больше не хочу вредить тебе, — заявила белая девушка на языке холмов и отвела тонкую ножку назад.

Рюга осклабилась.

— За меня не волнуйся.

Длиннющими руками она начала атаковать девчонку, но даже когда доставала до тела, та либо глотала выпады, либо уворачивалась. Как бы ни толкала, как бы не меняла траекторию ударов танцовщица считывала все.

«Она владеет им! — подумал Рюга. — Не просто ловка, а безупречна. Кто учил? Старик гон? Кашим, или сюда занесло еще один Золотой Кулак?» — думала Рюга, заготавливая то, чего не любила больше всего.

Сделав идиотский выкрутас на манер Алмаса, она подставилась нелепейшим образом, но Танцовщица не стала пользоваться этой возможностью, чтобы вывихнуть колено.

Словно предлагая тигру блестящее мясо, Рюга подставлялась и так и эдак, но оплеухи получала только там, где этого не хотела.

«Она не презирает меня… Даже уважает…» — подумал Рюга, глотая воздух, все тело ныло, злость закончилась, а к глазам подступили предательские слезы.

— Будто дома побывала, — прошептала гон, хныкнула, хихикнула, глядя на пустые белые глаза.

Перекатом гонкай кинулась к танцовщице, закрутив самый идиотский в своей жизни вихрь, она добилась, что девчонка подпрыгнула в воздух. — «Выходки дурня пригодились!»

Быстро сформировав духовой щит, Рюга заорала. Точно она не знала, как работает костяной клубок, однако догадывалась, что он реагирует на ее намерение. Не подчиняется воле напрямую, но не подводит, когда это действительно нужно. Десятки костяных ладоней схватили танцовщицу, обвязали по рукам и ногам, жестко сжимая хрупкое тельце.

Рюга поднялась. В щите, возле головы раздвинулось небольшое окошко, в него глядела распятая танцовщица. — «Я что любуюсь ей?» — подумал гонкай.

— Если не хочешь, чтобы я скинула тебя в пропасть, отвечай на мои вопросы.

— Тебе лучше выслушать меня. Пока облака не рассеялись. — На смуглом личике даже бровь не дернулась.

— Нет уж! Сначала отвечай, кто учил тебя, где Кашим?! — внезапно для себя прокричала гон.

— Прости, время на исходе.

Рюга заметила у нее на языке небольшую стеклянную сферу. Танцовщица положила ее между зубов. Склянка хрустнула. — «Черт!» — подумала Рюга и собралась швырнуть девчонку в пропасть.

Белые нити завихрились, распилили каждую кость в щите. Рюга двинула кулаком по гладкому лицу танцовщицы, та приземлилась как кошка, отшатнулась. Следом ударом ноги в живот гон спихнула девчонку в пропасть.

Она полетела, но путы всплеском вырвались и захватили Рюгу за собой.

— СЕЙЧАС! — прокричала танцовщица.

Краем глаза в проеме башни гокай увидела Сайфа, в этот момент она пропустила, что девчонка раздвоилась.

— УРОД! — заорала гон.

Кот натягивал тетиву с парой стрел, в нем было так много духа, что Рюга сразу поняла, — «Тоже выхлебал экстракт!»

Стрелы вонзились в девушек, Рюге в бедро, а танцовщице в ладонь. Нити превратились в канаты, размашистым хлыстом закутанная в кокон Рюга улетела в пропасть с фонтанами, где началась дуэль.

Разломанный надвое мост обвалился. Воронка пыли вырвалась вверх.

Танцовщица спорхнула на обрыв, поглядела вниз. Затем на башню, где находился Сайф. Следов фиолетового духа не осталось. Девушка посмотрела на небо.

Облака рассеялись, и в вышине прямо над ними показалася хребет Дарахаша. Танцовщица вытерла кровь с опухших носа и губ. Развернулась, пошатываясь, зашагала к воротам.

Рюга очутилась в полной темноте. Сосредоточив дух на глазах, она увидела белый силуэт Танцовщицы. Та стояла неподвижно.

Жестко засадив ногой в живот, гон по звуку поняла, что девчонка ударилась о стену. Тычок кулаком прорубил лицо насквозь. — «Убила?! Нет, иллюзия!» — поняла девушка и схватила двойника из нитей за горло.

— Больше незачем драться, — проговорила она звонким голосом.

Рюга застыла, вспомнила, как только что чуть не убила человека. Гонкай разжала пальцы, она видела, что двойник вот-вот растает, — «Пошло оно все…» — подумала гон и отшатнулась, под ногами что-то брякнуло-хрустнуло.

— Мы в тайном месте, тут ты должна справиться сама, — проговорила иллюзия угасающим голосом, — я лишь могу…

— Сгинь уже… — Рюга нащупала стену, оперлась и сползал на пол. Десятки суставов и сухожилий искрились всеми оттенками боли.

— Мне жаль что…

— ВАЛИ! Вали-вали…

Вторящее эхо выдало в темном окружении туннель. Разорванная иллюзия танцовщицы, словно распущенная коса исчезал, белым светом подсвечивая бесконечное количество черепков и косточек под ногами.

Гон просидела в тишине минуту.

— Тебя это тоже касается, — сказала она в пустоту.

— «Не могу,» — ответил детский голос, который теперь был таким же четким, как если бы собеседник сидел рядом.

— Тогда хотя бы избавь меня от ощущения, что ты во мне.