Вокруг сгустилась тьма, не было видно первых звезд, лишь захлебнувшийся в песке закат подсвечивал горизонт.

«Фин, я рада, что ты со мной…» — подумала девушка и проговорила это губами, но без звука.

— Что делаешь? — спросила она следом.

— Очищаю воду, — ответил Финланд, продолжая удерживать ладони у турки.

— Ты умеешь это делать?

— Все сильфиры умеют.

— А твоя жена, какая она? — вдруг спросила Рюга.

Фин грустно улыбнулся.

— Она хрупкая, но одновременно сильная, добрая — настоящий исследователь.

— Как вы познакомились?

— Наши семьи дружили, мы друзья детства, я помню ее столько же сколько и себя.

— А сколько твоим дочерям?

— Ливитарии сейчас девять, — он умолк.

— А второй?

— Рития умерла в шесть лет…

Наступила тишина, пустыня гудела, лениво перебирая песок.

— Ей было бы сейчас двадцать, — проговорил он и глубоко вздохнул.

— Погоди, ты же сказал — тебе тридцать… — Гон задрала бровь, хитро улыбаясь.

— Верно, нам было по пятнадцать, когда она родилась, — Фин смущенно улыбнулся и продолжил. — Ее дух был слишком слабым, для сильфиров такое всегда плохо заканчивается, мы делали все что могли… Но это не помогло.

Все снова стихло.

— А у второй дочки… — Рюга уже забыла ее имя, — она здорова?

— Да, ее дух даже крепче чем у нас с женой, — с легкой гордостью сказал Фин.

— И что, у нее звездный дух?

— Да.

— А что она умеет? — уже с любопытством спросила Рюга, видя, что Фин перестал грустить.

— Она может… — сильфир задумался, — пойми, я доверяю тебе, но я боюсь за свою семью это очень…

— Понимаю я, — отрезала гон, — можешь не рассказывать, — она приняла горячую воду в турке.

— Спасибо, — кивнул Фин, — я думаю, нам следует вернуться, не похоже что мы сможем перебраться на другую сторону и даже если получится, то не знаем, что там.

— Согласна. — Рюга сделала глоток, — только я не хочу возвращаться в тот город.

— Да.

Фин проснулся первым, тихо выполз из мешка. Надел треснутые очки, которые вдобавок сильно исцарапались за прошедший месяц. Быстро забежал на ближайший камень, которого… не было когда они засыпали.

— Рюга!

— Ну чего… — протянула девушка, не желая вставать.

— Мы, мы на другой стороне!

— Чего, о чем ты?..

Гон встала, огляделась, она видела пропасть в форме креста, по сухому дереву поняла, что они и вправду очутились на другой стороне. Рюга тут же начала искать глазами носорога.

— Как мы тут оказались?.. — спросил Фин.

— Да какая разница, вперед!

— Так мы сейчас идем в Салат? — спросила Рюга, с трудом выдирая из волос причудливый ободок от Шакат.

— Не Салат, а Салатош, и нет, сначала мы должны попасть в Драхт.

— И далеко он этот, Драхт? — сквозь сжатые губы выговорила девушка.

— Нет, я думаю, мы будем там к полудню.

Холод ночной пустыни понемногу улетучивался, чистое небо давало понять — жара не заставит себя долго ждать.

— Какие странные круги… — сказала Гон, разглядывая округу.

— Это скорее всего поля, вот только они высохли?

Подойдя ближе стало ясно, что Фин был прав — почти всю землю на которой когда-то росли посевы, сдул ветер, заместив ее красноватым песком. Система каменных каналов походила на гигантскую паутину и сбивала с толку, гипнотизируя бесконечным узором.

Путники не встретили ни души. В какой-то момент они заметили, что по каналам полей прошелся некто огромный, его шаги оставляли кратеры размером с парадную дверь. Такие следы появлялись все чаще, а затем и их владельцы. Похожие на голема из Ямы, только меньше. Тот, кто их развалил, не церемонился — глыбы от сокрушительных ударов оставляли на земле конусы из оживших скал.

— Что-то тут произошло… — причмокнув сказала гон.

— Я слышал, что Драхт — житница юга Махабира…

— Похоже — больше нет.

— Это плохо, — вполголоса сказал Фин, в его голове сразу роились десятки последствий для местных и для девяти городов в целом, — значит, голод…

— Кажется, я вижу башни, — выдернула сильфира из раздумий Рюга.

Вдали на высоком холме замаячил город над архитектурой которого поработали на славу. Множество зданий в форме сужающихся обелисков. Но больше всего выделялись колоссальный дворец из цилиндрических башен, с пузатыми колпаками и примыкающими к ним ответвлениями такой же формы.

— Прикрой этим лицо, — сказала Фин и протянул ей свой шарфик, — пожалуйста… и волосы.

Рюга без вопросов намотала длиннющий шарф, который пах уже таким привычным ароматом ветра и слегка колол шею.

Когда они подошли ближе к городу, стали замечать разломанные стены, которые небыли такими высокими как в Хаташе и, очевидно, не составили проблем нападавшим. Полуцелые, квадратные домики желтых оттенков пустовали.

Путники зашли в район перед разломанными воротами, он тянулся на полгорода, видимо, разрастался в хорошие времена во все стороны от центра, который сильно отличался от периферии.

Все двери были заперты, тут и там мелькали выглядывающие из темноты окон лица. А в подворотнях лежали обезвоженные неподвижные тела, с мышцами, похожими на тонкие канаты.

Только дети осмеливались поглядеть на путников, истощенные тельца преследовали их. С каждым кварталом их становилось больше. Растрепанные, неостриженные волосы, под которыми еле блестели черные глазенки и беззвучно шевелились сухие обветренные губы.

— Рюга! — тревожно сказал сильфир.

— Да, я вижу, у них у всех… — гон рыскала красным взором, жадно оглядывая детей, — обесточие.

…

Рюга и Фин ехали по пустым улочкам до высоченных ворот, колоссальный размер которых они только сейчас осознали. Дети в какой-то момент отстали от них. Вдали толпились люди, перед которыми на высоком деревянном подиуме стоял мускулистый мужик и две дюжины вооруженных стражников, одеты они были по-разному, лишь шлемы не отличались.

Из шума Фин быстро разобрал, что происходит.

— Тут продают воду… Нет, это аукцион, — добавил он, потирая оголенную шею.

— Да? И за сколько?

Немного помолчав Фин разобрал.

— Таких денег обычному человеку не заработать и за месяц…

Рюга сцепилась взглядом с жилистым верзилой. Он сжимал толстенный кнут в непомерно длинных руках, лицо заселили шрамы, а подведенные черные глаза широко смотрели на нее, игнорируя яркое солнце.

— Уставился урод, — прошептала гон и неосознанно наклонилась вперед.

— Погоди. — Сильфир схватил ее за локоть. — Давай не будем выделяться, сперва разберемся во всем, и нам не нужно лишнее внимание. Помни — Кашим ищет тебя.

Рюга цокнула, одернув руку, но прислушалась.

Путники несколько раз пытались заговорить с прохожими стариками и детьми, но все шарахались от них как от чумных. Лишь один искалеченный мужчина с глубокими морщинами подал голос.

— Мир вам, нам нужно пополнить припасы, чтобы попасть в Салатош, — заговорил Фин.

— Вам не попасть туда, — ответил калека хриплым голосом.

— Старик, может воды? — Рюга протянула ему флягу.

— Нет, нет, лучше вам приберечь ее для себя… Мне она уже ни к чему, — ответил мужик и уставился под ноги, на которых в оплавленной коже не хватало мышц.

— Пей, кому говорю! — настояла Рюга, — что с тобой, старик?

Тот поводил челюстью, будто жевал что-то, развернулся и собрался уходить. Рюга спрыгнула с кута, крутанула деда на себя. — «Такой взгляд я еще не видела…» — подумала гон и уже мягко вложила флягу ему в руки. Дрожа от изнеможения, он взял ее, а затем рухнул на колени — «Плачет?».

— Черт, — буркнула Рюга.

— Пожалуйста, расскажите, что происходит в Драхте? — Фин спустился с кута.

— Много бед, пришло разом. — Мужик переминал флягу, так и не открыв ее. — За пять лет из города исчезла почти вся вода, посевы сгорели… А запасы увозили в Лактан, как прежде.