С ладони Айдана легким дымком сорвалась тьма. Что-то мне подсказало, что мой мужчина тоже держит себя в руках из последних сил.И сорвись с губ этого сморчка еще несколько оскорблений — начнется бойня. Уделают в крови все ковры и стены, шторы потом попробуй отстирай. Я замерла на этой мысли. Какая чушь, и все же прачки рады не будут.

— Как может фьефом править нечистокровная оборотница?! — ханым продолжал языком рыть себе могилу.

Устав все это выслушивать, я подняла руку и жестом приказала ему умолкнуть. Мой взгляд снова прошелся по предавшим меня арендаторам. Их участь была уже решена, вопрос в том — последуют в петлю за ними и их семьи. По-хорошему нужно выдергивать сорняки с корнями, но я вдруг поняла, что не хочу быть чудовищем. Не желаю вершить судьбы женщин и детей.

Усмехнувшись, оценивающе прошлась по толпе воинов, что привел сюда Долон. Достаточно для хорошей бойни, но маловато для войны.

— Хотите уйти отсюда живыми, — громко произнесла, убрав все эмоции.

Переглянувшись, мужчины робко закивали.

— Отлично. Все, что вам нужно сделать — оторвать голову ханыму. Снесите ее с плеч и принесите мне. И все. Можете отправляться с его телом туда, откуда пришли.

Воины снова переглянулись. На их губах скользнули весьма понятные мне улыбки...

Сильный северный ветер трепал черные от запекшейся крови, облепленные снегом волосы насаженной на пику головы ханыма Долона. Рядом с ним красовалась еще одна, принесенная от главных ворот поместья башка — его сына Гасми. Холод не давал проступить гнилостным пятнам на их посиневшей коже. И выглядели эти жуткие украшения весьма мило для моего сердца.

Закрыв глаза, вспомнила тот момент, когда до красноглазого сморчка дошло, какая участь его ждет. Как он озирался, угадывая, кто первый набросится на него.

Они действовали слаженно, как и положено своре. Нахлынули волной, а после — к моим ногам подкатилась голова, окропляя пол кровавыми брызгами. Сделало ли это меня счастливой? Нет. Но спать я стану значительно лучше.

Ветер вновь ударил в лицо, шаловливо скидывая теплый капюшон. Я стояла у погребенных сугробами могил своих родных. Отца, матери, брата и Линнель, которая стала мне понятной и близкой, увы, уже после ее смерти.Так не должно было быть.

Но ничего уже не изменить и не поправить. Ее нет.

С момента казни предводителя бешеных в моей душе возникла какая-то давящая пустота. Больше некому и незачем было мстить.

Прошлое окончательно отпустило и теперь не нужно было оборачиваться назад.

Склонив голову, я протянула руку и зачем-то отчистила от снега надпись на холодном могильном сером камне.

«Максен, сын Карвина из рода Снежных барсов»

Я поджала потрескавшиеся губы. Они начинали щепать, а на языке чувствовался привкус крови. Обветрила. Выдохнув, ощутила легкое и знакомое головокружение.

Снег все валил, ни на секунду не переставая. Крупные хлопья касались кожи и стекали мелкими капельками.

— Я знаю, Максен, что ты рядом, — подушечками пальцев, я коснулась имени старшего брата, высеченном на камне. — Стоила ли жажда власти такого вот конца для всех вас? А ведь мог бы жить счастливо. Мог, но, видимо, не по тебе было такое счастье... Тихое и теплое. Но я твоих ошибок не совершу, брат. Семья — вот что имеет значение. Любовь. Улыбки близких. А не все то, ради чего рвал жилы ты! Простить? Может быть, когда-нибудь... Когда головы на этих пиках станут черепами, а черепа рассыплются в желтую пыль, которую подхватит и унесет ветер Севера, я приду сюда и скажу, что прощен. А пока ты будешь делать то, что обязан был. Защищать свою семью! Свою дочь и сестру, как положено младшему феру.

Легкий неожиданно теплый ветерок коснулся моих растрёпанных волос. Он услышал меня. Что же я дам ему шанс. Всего один.

Буквы на надгробие брата вспыхнули зеленым сиянием и погасли.Замечательно.

Сделав несколько шагов в сторону, остановилась у могилы Линнель. Здесь под толщей снега и мерзлой земли покоились сразу двое — бедная женщина, желающая любви своего истинного и ее так и не появившийся на свет малыш. Будущий наследник этого фьефа. Мой безымянный племянник.

За него было обиднее всего. На глаза невольно навернулись слезы.Сомкнув веки, я позволила им скатиться по щекам. Его никто не оплакивал. И это было несправедливо.

За спиной послышался легкий хруст снега. Обернувшись, заметила на узкой тропинке между холмиков впереди идущую Филлию, за ней ожидаемо следовал Сарен и совсем неожиданно Айдан. Вид у моего дракона был хмурым.

Подумав немного, сообразила, что ускользнула из дома, не предупредив его. Скорее всего, он меня потерял. И теперь ждет меня неминуемая расплата. Улыбнувшись, снова повернулась к могилке Линнель.

«Весной посажу здесь цветы, — неожиданно пришло в голову. — Синие снежные примулы, которые цветут до первого снега. Этот холмик не должен выглядеть так угрюмо».

Метель усиливалась.

— Он сказал, что не посмотрит на то, что ты фера, и отшлепает, — тихо произнесла Филлия, поравнявшись со мной.

Повернув голову, я улыбнулась ей.

— Так и заявил?

Она хихикнула и кивнула.

— Что ты здесь делаешь, Рьяна? Да еще и в такую погоду. Зачем нужно было идти на кладбище через такие сугробы, в ветер?

— Затем, что захотела, — я неопределённо пожала плечами. — Где твой платок? Голова непокрытая — давно не болела?

— Я выросла, тетушка, — насупилась она сычом.

— Нет, — моя ладонь коснулась могильного камня Линнель. — Я никогда не рассказывала тебе, но примерно через полгода после их смерти ты сильно заболела. Бегала по двору с ребятнёй слуг без шапки и простыла. Несмотря на уверения Моргана, что через три дня ты встанешь, я сильно испугалась. Ты горела. Лежала в ворохе одеял такая бледная... И тогда я впервые пришла сюда. К могилке твоей матери и попросила у нее помощи. Молила защитить тебя. Плакала от страха потерять то единственное, что еще оставалось от нашей семьи.

— Да, ты не рассказывала, — шепнула она. — Но я всегда знала, что ты рядом и опекаешь. Поэтому ничего никогда не боялась. За моей спиной ведь стояла сама грозная фера Рьяна. Хочешь, и я тебе признаюсь кое в чем?

Она поправила на голове капюшон и покосилась на остановившихся на небольшом от нас расстоянии мужчин.

— Я прибежала сюда впервые через несколько месяцев после похорон. Прибежала рассказать маме, что теперь мне перед сном рассказывают веселые истории. Что все сладкие пирожки достаются мне. А еще меня обнимают. Только оставшись с тобой, Рьяна, я ощутила себя любимой и что еще важнее — нужной. И мне это понравилось. Да, это страшно звучит, особенно на их могилах, но... Я не уверена, что моя жизнь сложилась бы так хорошо, останься они живы. Отец так точно. Теперь мне стало ясно, почему он был так холоден. Показная забота и любовь. Я неродная ему. От другого. Но если подумать, то готова поспорить, что Сарен никогда бы не принизил моего ребенка, если бы мы встретились с ним намного позже и у меня был бы до него другой. Я готова руку под топор положить. Он не вел бы себя так, как отец. Я выросла счастливой младшей ферой, Рьяна, благодаря тебе.

Я обняла ее и притянула к себе. Ветер продолжал трепать наши плащи, настойчиво пытаясь проникнуть под них.

Видимость ухудшалась.

Зима была в самом разгаре. С трескучими морозами и буранами.

Кто-то обнял нас со спины.

— Развернулись и обе в дом, — послышалось вкрадчивое от Сарена. — Еще не хватало, Рьяна, чтоб ты, не окрепнув, опять слегла. А то будет у тебя не золотой дракон, а седой. Пожалей будущего мужа. Он ночи не спал, выхаживая тебя, а ты хвостом махнула и умчалась неведомо куда.

— Думаю, ты прав, пора мне привыкать к мысли, что у самостоятельности моей появились границы. Условные, но все же.

Усмехнувшись, я передала племянницу в руки ее истинному и поспешила к своему злющему любимому ящеру.