Максена больше не было.

Моргнув, я отшатнулась от лохани и схватила свой меч. Обведя пространство взглядом, напомнила себе, что это родной брат, и если он появился, значит, так нужно было. Но боль... Она прошла бесследно. Даже дышать легче стало.

Так и не умывшись, я вернулась в комнату и прошла до окна. Сердце билось как сумасшедшее. Мысли лихорадочно разбегались в разные стороны. Я пыталась связать брата и мою мигрень. Сны, когда он являлся, и последующие после этого дни, когда я просто лбом биться пыталась о стену от этого тиканья в висках. Только отвары Моргана и спасали.

— Максен... — тихо шепнула и вздрогнула...

В дверь в комнату постучали, и на пороге появилась молоденькая служанка. Она сочувственно улыбнулась и внесла графин с зеленоватым содержимым. Пространство наполнил запах полыни и мелиссы. Поклонившись служанка, не проронив ни слова, оставила отвар на прикроватной тумбе и, взглянув на меч в моих руках, поспешила удалиться. Хлопнула дверь.

Отвернувшись, я выглянула в окно.

Солнце исчезло за набежавшими тучками. Поднявшийся ветер гонял по дорожкам чернеющую листву.

Приложив ладонь к стеклу, задержала дыхание, снова увидев отражение призрака брата у дверей. Он медленно поплыл в мою сторону и не успела я сделать глубокий вдох, как боль вернулась с новой силой.Застонав, обхватила голову руками и поспешила к кровати. Моя кошка успокаивающе урчала, ощущая отголоски моих страданий. Бросив меч на мягкий плед, я потянулась за графином и принялась пить с узкого горлышка большими глотками.

Боль притуплялась и становилась терпимее...

... Проходили минуты, а может, и часы. По стеклам скатывались крупные капли дождя. Сидя на постели, я все пыталась прийти в себя. В коридоре раздался громкий смех. Через боль улыбнувшись, покосилась на дверь. В комнату вихрем влетела Филлия, но, взглянув на меня, она стала вмиг серьезнее.

— Голова? — её вопрос в ответе не нуждался. — Она терзает тебя все чаще. Рьяна, ты же целитель и сильный.

— Она мне неподвластна, — я пожала плечами. — Скажи, ты когда-нибудь видишь отца?

Это вырвалось у меня само. Только озвучив вопрос, я сообразила, о чем вообще хочу у нее узнать.

— Папу? — Филлия хлопнула ресницами и обернулась на дверь. В коридоре слышались тяжелые шаги Сарена. Смутившись, она все же зашептала: — Да. Иногда во сне. Он стоит передо мной и шепчет. Бывает, рядом появляется мама. Но редко.

— А после этих снов...?

— Мне тяжело просыпаться. И так холодно, — она приподняла бровь. — Ты что тоже его видишь?

Я кивнула, и, сглотнув, не решилась рассказать, что случилось сегодня в умывальне.

— Я долго буду таскаться с этим шмотьем по дому? — недовольно ворча, в комнату вошел молодой барс. — Я телохранитель, а не тряпкотаскатель.

— Ой, Сарен, я и сама могла донести, но ты же не дал, — Филлия, уперев руки в бока, взглянула на мужчину, которого опять скрывала стопка сложенных вещей. — Как ты там говорил — упаду, шею сверну. Вот и не жалуйся! Рьяна, а это, кстати, я тебе сегодня купила. Мне просто больно смотреть на твои платья. Ты со своими вылазками просто гробишь гардероб. У тебя половина платьев в чужой крови, которую потом чуть ли не зубами прачки отстирать пытаются.

— Не бухти, — остановила я её тираду и, потянувшись, отпила из графина. — А за наряды спасибо. Показывай, что принесла.

Просияв, она подскочила к Сарену и, стащив со стопки плащ, развернула и продемонстрировала мне.

— Там так много всего было, — из ее груди вырвался восторженный вдох, — в общем, я просто не могла удержаться. Так вот...

... Улыбаясь, я слушала её трескотню и вдруг поймала себя на том, что становится легче. Так всегда было. Филлия словно облегчала моё существование. Сарен стоял столбом и терпеливо ждал, пока все подарки закончатся.

Бедный, порой я ему сочувствовала.

— ... и вот ещё платье, — она развернула то самое шерстяное, что я видела с утра. — Ну как, Рьяна, угодила?

Я кивнула и, наконец, спокойно задышала полной грудью.

— Ой! — внезапно Филлия сложила руки на груди. — А шаль? Сарен, где шаль? Та серая с красным узором.

Барс пожал могучими плечами и проводил взглядом этот вихрь, который уже смело из комнаты.

— Не все подарки? — я приподняла бровь.

— Нет, — он покачал головой, в его голубых глазах вспыхнул красный огонек, — Филлия сегодня просто в ударе.

— Ну, хоть кто-то должен быть беззаботным в этом доме, — отшутилась я.

— Ты бледная, Рьяна, что-то произошло? — он резко скривился. — От тебя сильно пахнет темным.

— Ты о Моргане? — я слегка удивилась, Сарен недовольно кивнул. — Он меня поцеловал и...

— Не позволяй ему переступать эту черту! — в голосе всегда спокойного мужчины прорезались рычащие нотки. — Его и так слишком много. Этот маг позволяет себе больше, чем положено владельцу юрта.

Впав на мгновение в ступор, я допила содержимое графина и вернула его на тумбу. Поднявшись, все же, склонив голову набок, решила внести ясность:

— Ну, будем откровенны, Морган несколько больше, чем простой арендатор...

— Рьяна, он маг! — барс тряхнул головой. — И ему нужна власть. Ты понимаешь это не меньше моего, но отчего-то терпишь его замашки.

— Он поддержал меня в тяжелый момент, и Морган прекрасный советник, — я была заинтригована выпадом друга. — Власти у него ровно столько, сколько даю ему я. И... он давно уже сделал мне предложение.

— Только не говори, что ты сказала ему «да», — Сарен и вовсе оскалился.

— Чем он так не нравится тебе?

Эта неприязнь перевертыша к магу интересовала меня всё больше и больше.

— Фьефом снежных барсов должен управлять снежный барс, а не... А не этот. Ты должна искать своего истинного, Рьяна. Договорной брак — это... Это худшее, что может совершить перевертыш. Ищи свою пару!

— Не вижу связи между истинностью и рождением барса, — не выпуская из рук платье, подаренное племянницей, подошла к окну и присела на широкий подоконник. — Наш с Морганом ребенок...

— Нет! — Сарена аж передернуло. — Ещё не хватало, тебе от него рожать. Да он по возрасту в отцы тебе годится. Нет!

— Сарен, я должна думать прежде всего...

— ... о себе, — перебил он меня. — Тебя считают ферой этих земель. И ты справляешься. Тебя уважают и ценят. Да что там — боятся. Ты сражаешься жестче многих мужчин. Твой зверь — лютый и сильный. Жалостью к врагам не страдает. Не иди на поводу у Моргана.

— Проблема, Сарен, в том, что мир не ограничивается нашим фьефом, — я развела руками, — и чтобы вести успешную внешнюю политику, у земель должен быть хозяин — мужчина.

— Вот и ищи его. Не совершай ошибки! Потом пожалеешь.

— Сарен, — я лишь вздохнула.

— Ну хотя бы не спеши пускать его в свою постель, — от его слов меня передернуло.

— Наследник... — пробормотала уже куда менее уверенно.

— Его может подарить фьефу и Филлия, — он приподнял бровь. — Её кровь гуще. И её сын точно будет барсом.

— Предлагаешь мне остаться старой девой и отдать со временем фьеф ей?

— Я предлагаю тебе не путаться с магом, только и всего. Морган слишком жаден до власти и интересует его только она.

Усмехнувшись, расправила подол нового голубого платья. Вроде и простое на вид, но ткань мягкая и такая плотная. Филлия всегда знала как мне угодить.

Сарен продолжал стоять напротив и молчать. Между нами возникло странное напряжение. Раньше я его не ощущала.

— А какой тебе интерес в том, в чьих руках окажется в итоге фьеф? — я снова подняла взгляд на молодого барса.

— Мне нет дела до фьефа, — он покачал головой. — Я хочу, чтобы Филлия была счастлива. Но тут такое дело... Она слишком любит тебя, так что ради нее... Ради того, чтобы улыбалась она, я глотку вырву магу, если он сделает несчастной тебя, Рьяна. Поверь, это не пустые слова.

Моргнув, нахмурилась. Нет, я и раньше замечала, что Сарен уж слишком привязан к племяннице, но эти его слова. Оставив платье в покое, оторвалась от подоконника, медленно подошла к нему и заглянула в светлые ледяные глаза. Зрачок барса мгновенно расширился и вытянулся в тонкую нить. На меня, не мигая, смотрел зверь. Зло смотрел, упрямо.