— Ага. Могли бы, кстати, не копошиться в этих каменных кишках. Не думаете же вы серьёзно, что я не знала о вашем побеге? И что не остановила бы вас, если бы хотела? Идите уже. Или хотите — давайте подерёмся? — оживилась косоглазая.

— Нет, спасибо, — поспешно отозвался я. — Мы не хотим. Госпожа Гринда точно не хочет, — я многозначительно посмотрел на возмущённую кузину. — Она же понимает, что нам нужно экономить силы перед дорогой.

— Как славно, — улыбнулась Курвинда; впрочем, в голосе её послышался отзвук разочарования.

И, больше не обращая на нас внимания, подхватила Ангру под локоть, словно лучшую подругу, и повела прочь. Я стойко вынес умоляющий взгляд рыжеволосой, брошенный напоследок.

Я уже однажды бывал здесь. Правда, тогда было слишком темно, чтобы разглядывать местную флору. Да и голова была больше занята тем, что втолковывала мне матушка. А ведь приглядеться стоило. Некоторые растения весьма походили на родные, земные — обыкновенная густая трава, кусты и деревья. Но лишь некоторые.

Я замер у раскидистого дерева, с веток которого вместо листьев свисали длинные и тонкие бледно-зелёные ленты, словно бумажные. Они непрестанно развевались и шелестели на ветру, и звук этот, загадочный и потусторонний, заполнял собой всё пространство между старыми стволами.

— О, буревестник. Листья до земли не достают, — сообщила Нея, останавливаясь рядом. — Значит, ураган ещё не скоро. Какой там сегодня день?

— Двадцать первый, госпожа, — машинально отозвался я.

Вот оно что — значит, в день урагана эти хрупкие ленточки подчистую обрывает и несёт прочь… Наверное, в них семена. А потом отрастают новые.

— Можно поискать штихлис, — мечтательно зевнула молочная. — Говорят, они растут под буревестниками. Хотя откуда знают — непонятно. Никто из тех, что находили их, не признавался, где нашли.

— В чём причина ураганов? — резко спросил я, краем глаза наблюдая за её реакцией. — насколько позволяли мельтешащие вокруг шикшни.

Она дёрнулась. Точно дёрнулась.

— Причина?.. Ну, ты же знаешь: полная луна поднимает воду своей тягой и…

— Нет, госпожа Нея. Настоящая причина.

Она молчала.

— Чего вы боитесь? — настаивал я. — Мы изгои и уже нарушили всё, что можно.

— Ещё не всё, — она бросила на меня тревожный взгляд. Чёрт, Катька тоже так делала. — Ты много на себя берёшь, Руто с Багрового Озера.

— Я не…

— Что происходит?

Мы обернулись: Гринда сердито глядела на нас.

— Что он опять ляпнул, Нея?

— Ничего, — молочная спрятала взгляд. — Есть хочется.

— Да. Пора сделать привал. Разведём костёр, поймаем кого-нибудь и пожарим. Надо поискать родник. И кажется, я видела неподалёку акшалуровое дерево; надеюсь, есть спелые…

— Нет, госпожа, — перебил её я. — Рано для костра. Дым будет видно в академии.

Девушки воззрились на меня в удивлении. А Нея, как мне показалось, ещё и с испугом.

— Что ты сказал, Руто? — прошипела кузина.

— Разумные вещи, — пожал я плечами. — Да, Курвинда нас отпустила, но внаглую открывать своё местоположение мы не будем, это тупо. А вдруг кто-нибудь из лазурных решит на нас поохотиться, а она и разрешит? Или вообще не узнает.

Брови девушек взлетели ещё выше.

— Так-то он прав, — хихикнула старшая молочная, которая как раз подошла и встала рядом с сестрой. — Но этот тон…

— Я поговорю с ним, — пообещала Гринда скорее мне, чем собеседницам. В голосе её явно звучала угроза. — Ты! Раз такой умный, бери своего дружка и иди ищи еду, которую не надо жарить.

— Да, госпожа.

— Ну чего ты её опять довёл? — посетовал Йорф, оглядываясь, стоило нам отойти от остальных. — Ей и так туго пришлось; она, наверное, винит себя в смерти Критты. А тут ещё ты.

Я покосился на товарища. Уж больно он беспокоится о своей госпоже. И эти вечные его сочувственные взгляды… Что-то тут не ладно.

— А ты знаешь, что ураганы на самом деле возникают не так, как нам рассказывали? — сменил я тему. — Те цветные потоки, что я видел из окна через магию Волха в моих очках… У них явно своя природа, не стихийная. Девчонки знают, но почему-то не хотят признаваться…

— Если не говорят нам, значит, так надо, — твёрдо перебил Йорф. — Руто, хватит мутить воду! Ты лезешь не в своё дело, это к добру не приведёт…

— Перестань трусить! — разозлился я. — Пойми ты: прежняя жизнь по правилам закончилось сегодня ночью. Больше не имеет значения, из какой мы семьи, насколько чиста наши кровь и какого мы пола! Хватит пресмыкаться перед ними. Мы тоже можем пользоваться магией, сражаться и принимать решения. Мы тоже имеем право думать и имеем право знать обо всём, о чём знают девчонки.

— Госпожа Гринда не…

— …не желает расставаться со своими привычными привилегиями, а придётся. И то, что ты в неё по уши влюблён, не имеет никакого…

Здоровенный кулак Йорфа просвистел мимо моего уха — я успел уклониться. Черные шикшни возмущённо заверещали и принялись с удвоенной энергией нарезать круги вокруг меня.

— Сдурел?!

— По какому праву, — задыхаясь, выпалил он, — ты вообще лезешь, Руто? Кто тебе разрешил…

Второй удар снова пришёлся мимо — всё же с ловкостью у здоровяка всегда были проблемы, с его-то комплекцией. Мы хоть и работали над этим на тренировках, но быстро такое не поправишь.

— Да, да! — выкрикнул я, придерживая очки и готовясь развернуть защитный экран по необходимости. — Прости, Йорф. Ты прав, я не должен был… Это не моё дело… Всё, успокойся!

Он снова замахнулся, со всей дури врезал кулаком по вовремя подставленному экрану, выругался.

— Иди к демонам, Руто! Задолбал.

Развернулся и умчался в другом направлении, оставив меня мучиться совестью в компании шикшней и незнакомой растительности. В конце концов, я действительно наговорил ерунды, пытаясь расшевелить товарища. Да и не в том я был положении, чтобы по глупости терять друзей.

Я устало опустился на торчащий рядом камень и тут же подскочил: твёрдый и обычный с виду, он жалобно всхлипнул и зашевелился. Я оторопело проводил взглядом отползающий в сторонку булыжник и решил, что лучше с позором и пустыми руками вернуться назад, чем в одиночку нарваться на что-нибудь ещё более странное, а то и агрессивное.

Но стоило сделать шаг в сторону, шикшни будто с ума посходили: принялись судорожно дёргать меня за одежду и волосы, словно пытаясь заставить идти в определённом направлении. Надо сказать, совсем не в том направлении, где остались мои товарищи.

— Угомонитесь! — рявкнул я на мелких чудовищ, но они гнули своё.

Затем вдруг всем скопом ринулись вперёд, предоставив мне несколько секунд блаженного одиночества, но потом всё же вернулись и принялись толкать в спину — словно десятки крохотных и сердитых кулачков. Раньше они так не делали.

— Может, там еда? — задумчиво предположил я и сдался.

Шикшни издали дружный вздох облегчения: наконец-то, мол, тупой человек понял, чего от него хотят. Вели они меня недолго — у очередного дерева с листьями-ленточками закружили, заелозили над подозрительным на вид пригорком из сухой листвы и палых прутиков.

Катька как-то уговорила меня съездить к её бабушке в деревню погостить; бодрая бабулька брала нас с собой по грибы в соседний лесок. Место было на них щедрое: тут и там торчали они под соснами и берёзами, но самые красивые, молоденькие, прятались и лишь так же вспучивали лесной ковёр…

Я осмотрелся, подобрал палку и осторожно, надеясь, что не пожалею потом, расковырял волдырёк.

И не поверил глазам.

Я помнил эти хрупкие на вид листья, полупрозрачные зеленоватые лепестки. И ещё лучше помнил, как уходила боль из подбитого глаза и из ужаленного цеварком плеча, стоило приложить к ним высушенного собрата этого растения.

«Это же изумрудный штихлис, Руто! — сказал тогда Йорф, увидев его у меня в руке. — Стоит, как полторы академии».

Как выяснилось, на промысел оправили не только нас с Йорфом. Когда я вернулся, Зутти ковырял раздобытый фрукт с бледно-голубой кожицей и одуряющим ароматом, похожим на дынный. Айр виртуозно заворачивал кусочки пахучей мякоти в какие-то мясистые листья — один из получившихся голубцов уже невозмутимо жевала Гринда. Когда я проходил мимо, молочный и мне сунул кусочек лакомства в руку. Я надкусил. Сначала скривился от непривычного кислого вкуса листьев, но потом понял, что без него фруктовая мякоть была бы приторной. В тандеме получилось очень даже ничего.