— Это люди, — удивлённо произнёс Йорф, наблюдая, как те уже без особого энтузиазма и совершенно безрезультатно пуляются камнями в драконье пузо. — Люди посреди Запустения, и при том даже не маги… Неужели потомки розовых?

Я хмыкнул. Выходит, даже этот умник далеко не всё знал о собственном мире.

Перекус действительно пошёл дракону на пользу. Правда, он стоил нам нескольких пренеприятных минут, пока зверь дербанил свою ещё живую жертву прямо в воздухе, помогая себе передними лапами — нас в это время изрядно трясло, и приходилось крепко держаться за края седла, чтобы не соскользнуть с накренившейся спины; а ещё встречный ветер бросал в нас брызги крови и прочих биологических жидкостей. Зато теперь довольное чудище летело быстро и ровно, чуть ли не мурлыча от сытости. Надо сказать, мы все ему завидовали.

Когда стало светать, Нонеза открыла глаза. Внимательно всех оглядела, слабо улыбнулась, шевельнула губами — но, видно, не нашла сил ничего сказать, и снова заснула. На душе, однако, стало куда легче.

А потом за горизонтом показалось неожиданно зелёное пятно.

— Ну ты чего, Руто, — посмотрел на меня как на идиота Йорф, когда я задал ему сам собой возникший вопрос. — Они лиловые, только когда лианы цветут.

— Жаль, что сейчас не цветут, — вздохнул Зутти. — Говорят, запах пьянит похлеще браги, которую они тут делают. И голова потом не болит.

— Хорошо, что сейчас не цветут, — возразил молочный. — Что бы мы в таком состоянии делали на чужих землях?

Мы пролетели подальше, туда, где заросли уже не казались больными от близости заражённой почвы, и приземлились на уютном пригорке, где точно не могло быть топи. Вокруг буйствовала местная жизнь: лианы вились по стволам пальмоподобных деревьев, под ногами ковром стлалась трава с тонкими волнистыми листьями всех оттенков зелёного. Примолкшие было после нашего появления птицы спустя минуту загомонили в сотню голосов. Им пискляво вторили похожие на слонят с длинными тонкими ножками зверьки, что любопытно выглядывали из-за стволов и кустов.

Гринда без сил опустилась на траву возле неподвижной Нонезы, покосилась на меня и велела Йорфу, Зутти и Арезу отправляться на поиски провизии. Я хотел напомнить ей, что вообще-то Йорф в прошлый раз привёл из зарослей того здоровенного жука, а не я. Но не стал. Вместо этого уселся напротив и достал наконец мешочек с круглым стеклянным шариком.

— Кровь, Руто, — подсказала кузина, понаблюдав, как я растерянно верчу его в руках. — Нужна твоя кровь.

И верно, на гладкой поверхности нашлось углубление с бороздкой. Край углубления был достаточно острый, и со второй попытки я расцарапал себе об него палец. Попав в лунку, капелька крови слабо засветилась и сама собой поползла по бороздке. Гринда убедилась, что я справился, и снова принялась обследовать Нонезу.

Я ждал, сжимая сферу в руке, но ничего не происходило. Только когда я уже готов был бросить эту затею, шарик вдруг вспыхнул.

— Приветствую, юный господин. Простите, что долго не отвечал, — проскрипела возникшая в воздухе напротив меня сидячая фигура, словно бы сотканная из тьмы и света. — Каковы ваши успехи?

Я протянул пальцы к силуэту алхимика. Проекция? Не похоже. Слишком крупная, слишком далеко от сферы, и к тому же не видно лучей, соединяющих их. Да и пальцы коснулись чего-то проницаемого, но более плотного, чем воздух.

— Старшую из молочных сестёр убил гигантский жук в лесу, — начал отчитываться я. — Мимо пролетала комендант Медной Долины на драконе, мы взяли её в заложники и перевязали всех остальных лазурных в Долине, но медные нас предали и мы сожгли их поместье, — я услышал, как рядом фыркнула Гринда, и поправился: — То есть, я сжёг. Младшую молочную ранили в голову, но ей вроде бы лучше. В Запустении нас закидали камнями местные, а теперь мы на окраине Лиловых Болот. У нас ручной дракон, и шикшни теперь меня слушаются. А, и ещё штихлис. Я нашёл штихлис.

На грубо изображённом, словно бы мультяшном лице Волха трудно было прочитать какие-либо эмоции, но можно было угадать их в долгом молчании.

— Это… впечатляет, господин призванный, — наконец подал голос старый алхимик.

— «Призванный», — с усмешкой повторил я. — То есть вы в курсе, да? И что посоветуете нам делать дальше, многоуважаемый Волх?

— Хотел предложить вам вернуться в академию, — задумчиво отозвался он. — Но обстоятельства, о которых вы рассказали, всё меняют. Отправляйтесь лучше в поселение лиловых, господин. Только не спешите во дворец: вам нужен дом Цитрины, бабушки одной вашей знакомой из академии. Зная её, думаю, она вникнет в ваше положение и поможет — по крайней мере, с провиантом и снаряжением.

— И как нам её найти?

— Доберитесь до окраины и спросите у местных.

— Нас ведь просто снова сдадут.

— Маловероятно. Лиловые — не медные, у них совсем иной менталитет и ценности. И отношения с лазурными иные. И ещё, господин Руто… Разрешите полюбопытствовать: как именно вы сожгли поместье госпожи Инглы? Ведь не с помощью факелов?

Я промолчал — чем, кажется, себя выдал.

— Не сочтите за занудство, господин, но с огненной магией следует быть очень осторожным. Да, она весьма могущественна; более того, издревле считается наследственным даром нашей семьи. Но и требует жестокой платы: вред, наносимый ей душе и сознанию, непоправим; её обладатель в конце концов превращается в жестокого и безрассудного…

— Да-да, — перебил я. — Мне уже только ленивый не рассказал об этом. Я услышал вас, Волх.

Алхимик крякнул.

— Что же, господин, моё дело — предупредить. Ну, раз у вас всё…

— Постойте, — решился я. — Насчёт этих суеверий про сестёр урагана и их короткий срок…

— Боюсь, это не суеверия, юный господин, а вполне доказанный факт, — вздохнул алхимик. — С другой стороны, ещё не было зарегистрировано ни одного брата урагана… Да и вообще, учитывая вашу природу, возьму на себя смелость предположить, что…

— Понятно, — быстро прервал его я, пока старик не наговорил лишнего — Гринда и так уже щурилась на меня с подозрением. — А предсказание?

— Ах, предсказание, — или мне показалось, или Волх стушевался. — Что ж, господин, не хотелось вам рассказывать вот так — но дело в том, что это скорее удобная возможность, которой мы с вашей матушкой не преминули воспользоваться, чем причина всего. Но разве сейчас подходящий момент для откровенных подробностей, скажите?

— Пожалуй, нет, — с сожалением ответил я, чувствуя на себе уже пристальный взгляд кузины. — Благодарю за советы, уважаемый Волх.

— Обращайтесь, как случится нужда, — быстро произнёс алхимик и исчез.

А до меня только дошло, что напоминала поза его проекции и за каким делом застал его мой вызов.

— Что он имел в виду? — требовательно осведомилась Гринда. — Что значит «призванный» и «учитывая твою природу»? Для каких таких подробностей сейчас неподходящий момент?

— Понятия не имею… Гринда! Она очнулась!

Кузина вздрогнула от моего крика и склонилась над молочной. Та молча смотрела на неё широко открытыми глазами.

— Вот и отлично, — выдохнула Гринда, помогая подруге сесть и отматывая всё ещё прибинтованный к её голове штихлис. — Мы все переживали за тебя, Нонеза. Погоди, Арез вернётся, от счастья будет прыгать. Ты как? Что-нибудь болит?

Нонеза задумалась на мгновение, а затем покачала головой. Нахмурилась.

— Что-то не так, Гринда, — вполголоса сказал я.

— Быть не может, — отозвалась она. — Я её осмотрела, она здорова.

Молочная тем временем решительно поднялась на ноги. Мы кинулись к ней, готовясь подхватить, если вдруг — но она уверенно сделала несколько шагов. Оглядела пригорок и окружившие его заросли. Снова повернулась к нам.

— В чём дело, госпожа? — с нажимом произнёс я. — Расскажите!

Она открыла рот, шевельнула губами, но тут же закрыла и отвела взгляд. Снова шевельнула, словно пытаясь выговорить что-то по слогам — но с губ не слетало ни звука.