Но никто ведь не из железа.

— …поэтому не вздумай вестись на их уловки, как последний дурак, — закончил Йорф свой рассказ. — Они через тебя будут пытаться подобраться к Руто. А ему и без того сейчас хватает.

Надо же — в быстром взгляде, брошенном на меня, я успел прочесть пристыженность и сочувствие. Да, он действительно завидовал, но и ума хватало понять, что помимо славы всё это грозит мне опасностями.

Я весь день с интересом наблюдал за Зутти и осознал ещё одну (а может, и главную) причину того, почему он так раздражал Йорфа. Болтливый и неуклюжий, этот парень всё же умудрялся обходить его на всех занятиях. На боевой магии долго сосредотачивался и пыхтел, но сбил куда больше целей, чем мы, заняв в итоге третье место в группе. На бытовой магии забросал твердящего дюжиной глуповатых вопросов, не обращая ровно никакого внимания на хохот и ядовитые комментарии Ржака и его дружков. Зато задание выполнил лучше всех. И даже на фехтовании сначала чуть не выколол себе глаз, а потом словно бы случайно обезоружил Джуба. Не могу сказать, у кого из двоих был при этом более офигевший вид.

А потом в коридоре он с таким энтузиазмом обсуждал произошедшее, размахивая руками, что споткнулся на ровном месте и растянулся на полу лицом вниз. На серую плитку тут же закапала кровь — бедолага расквасил нос.

Коридор взорвался хохотом. Я отрешённо наблюдал, как Йорф, скривившись, помогает товарищу подняться.

— Тебе не кажется, что пора бы сменить друзей? — вдруг послышался женский голос у самого уха.

Я обернулся: Ангра стояла за моим плечом — близко, очень близко, почти касаясь. Тело среагировало мгновенно — свежи и чудесны были воспоминания о том вечернем инциденте в подсобке.

— Не кажется, — суховато ответил я, усилием воли взяв себя в руки. — С чего бы?

— С того, что больше нет необходимости строить из себя неудачника, — промурлыкала рыжая. — Да и желания у тебя уже нет. Я чувствую, как ты поменялся… внутри.

— Сам разберусь, — буркнул я. — Госпожа.

Осознание, что она способна читать мои мысли — пусть и не настолько хорошо, чтобы докопаться до истины, — не прибавляло оптимизма.

— Просто совет, — пожала она плечами. Перевела взгляд на пытающегося унять кровотечение Зутти, на хмурого стражника поодаль, наблюдающего (явно по приказу директрисы) за тем, как мы с ней переговариваемся. Махнула рукой: — Играйся.

— Руто! Это же одна из этих, — простонал Йорф, успевший заметить Ангру. — Тебе нельзя больше с ними общаться, сам же сказал. Вдруг за вами следили…

Его глаза испуганно забегали по коридору. Я ощутил лёгкое отвращение. А что, если Ангра права? Как мне помогут достичь цели эти двое? Не втянут ли в новые неприятности?

В конце концов, маска неудачника Руто действительно уже сброшена. Может, пора начинать работать над новой репутацией, чтобы привлечь на свою сторону как можно больше союзников вроде той же Ангры? Вряд ли мне под силу совладать с задачей в одиночку…

— Помоги, пожалуйста, — пропыхтел Йорф, закидывая себе на плечо руку полубессознательного Зутти. — Чего-то он тяжеловат… — он осёкся, вглядевшись мне в лицо.

Должно быть, я позволил своим мыслям проявиться в лёгкой брезгливой гримасе. И тут же получил очередное доказательство того, что Йорф не так прост, как кажется с первого взгляда.

— Хотя, лучше не надо, — бесцветным голосом выговорил он и перехватил товарища понадёжнее. — Запачкаешься ещё. Я сам.

Я выругался про себя, шагнул вперёд, подхватил вторую руку Зутти и буркнул:

— Тоже придумал. Потащили его к целителю.

Я проснулся под назойливый писк, смутно знакомый. Попробовал пошевелиться — что-то мешалось. Открыл глаза.

Белая палата, медицинские приборы с моргающими огоньками и бегущими цифрами. Всё-таки живой! Всё-таки вытащили… Странный был сон. Наверное, от наркоза.

Жутко болела правая нога. Я приподнялся на локте, чтобы оценить масштаб повреждений. Какой-то из приборов у изголовья истерично заверещал.

Нога была только одна, вся перебинтованная — левая. Справа, в общем-то, болеть оказалось нечему. С нехорошим чувством я попробовал пошевелить оставшейся — безрезультатно. Горло наполнилось горечью. Допрыгался, товарищ десантник…

Скрипнула дверь. Я с надеждой поднял глаза — может, Катька? Но вместо неё в палату ворвался мрачный тип в белом халате и с длинными чёрными волосами, заплетёнными в косу. Словно хищник, он метнулся к моей койке, схватил меня за плечи и принялся трясти, приговаривая что-то невнятное на незнакомом языке. Я попытался освободиться от его хватки, но обнаружил, что накрепко прикован к койке за запястья, словно преступник какой…

— Отвяжись! — рявкнул я на охамевшего врача. — Уйди!

— Не уйду, — устало ответил знакомый голос. — Вставай уже, Руто. Ложиться надо раньше, раз тебя потом утром не добудишься.

Я распахнул глаза и уставился на Йорфа, за плечом которого виднелась любопытная физиономия Зутти. Обвёл взглядом комнату — ни разу не больничная палата, а привычная уже спальня с безвкусными золочёными завитушками повсюду и часами с тридцати семью делениями на стене.

— Ты чего, Руто?

— Ничего, — я поспешно вскочил с кровати на здоровые ноги, ощущая дрожь во всём теле. — Мне просто приснилось, что всё это приснилось.

— Что?..

— Ничего.

После первых четырёх (подумать только, всего четырёх!) перенасыщенных событиями дней жизнь резко вошла в новое русло и потекла по нему мерно и однообразно.

Утро начиналось с завтрака, за которым я уже вполне охотно уминал и небесную медузу, и любую другую экзотическую гадость. Затем вереницей тянулись занятия, на которых я выкладывался по полной. Мало того, перерыв в середине дня, в моём мире ставший бы обеденным (здесь такого понятия, как «обед» не существовало вовсе), я проводил в тренировочном зале. Сначала в одиночестве. Затем, уступив неумолимому любопытству Зутти, в его с Йорфом компании. Последний сперва смотрел скептически, ворчал по поводу странных и бессмысленных, по его мнению, упражнений, которые я позаимствовал из прошлой жизни; но потом тоже втянулся.

Куда бы ни шёл, я продолжал собирать любопытные взгляды, хотя ажиотаж и подутих — выскочка-багровый больше не вытворял ничего, достойного бурного обсуждения. Продолжал и ощущать кожей повышенное внимание со стороны стражников — директриса оставалась верна своему обещанию. Но наблюдением дело ограничилось: я время от времени переговаривался с Джубом и ещё парочкой парней из заговорщиков — никто не спешил нас разгонять или наказывать.

Ржак больше не лез. По правде сказать, он выбрал иную тактику: делать вид, будто меня вообще не существует на свете. Что меня самого, кстати, полностью устраивало.

А вот Зутти оказался незаменим в плане получения той информации, о которой спрашивать напрямик было глупо или опасно. Я просто как бы невзначай заговаривал об интересующей меня теме перед началом занятия. Товарищ либо тут же вываливал всё, что знал о ней, либо удивлённо таращил глаза и при первой же возможности без стеснения требовал ответа у твердящих — чем вводил бедолаг в ступор, но ответ чаще всего получал.

Вечерами я наспех ужинал и, если оставалось время и силы, снова бежал в тренировочный зал. Йорф и Зутти обычно отказывались — с ног валились от усталости. Потом, измотанный, я принимал душ, возвращался в комнату, где товарищи уже крепко спали, и тоже проваливался в сон.

Катя и Антоха снились всё реже.

Но иногда после душа меня подкарауливала Ангра, молча хватала за руку и тащила по пустынному коридору — комендантского часа в академии не существовало, но очень редко кто решался пренебрегать сном. Там, в дальнем конце, оставались незанятые спальни. Двери, разумеется, были заперты, но рыжая чертовка где-то ухитрилась раздобыть ключ от одной из них. Я и не думал сопротивляться — чувствовал, что юному телу время от времени просто необходима разрядка, и она стоит даже парочки часов и без того урезанного ночного сна. И потом, это действительно было дьявольски приятно — хоть и приходилось беспрекословно повиноваться любому приказу девчонки.