Я чувствовал, как пламя полыхает вокруг, поглощая деревянную мебель, книги и бумаги, старого алхимика и косоглазую Курвинду — но мне было плевать. Сейчас значение в этом мире имела лишь моя ненависть…

Волх вздохнул, хлопнул в ладоши — и огонь погас сам собой, остался лишь запах гари. Я раздражённо уставился на алхимика. Хотел вскочить на ноги, но не вышло — тело не слушалось.

— Эй! — вскричал я. — Какого демона ты сделал, старик? Ну-ка отпусти! А я ведь тебе доверял…

— Вам тоже многие доверяли, господин Руто, — неожиданно строго отозвался тот. — А вы что?

— А что я?

Вместо ответа он протянул пальцы к моим вискам и прикрыл глаза. Я пытался вырваться, но неведомая обездвиживающая маги держала надёжно. И это точно не были медовые путы: я мог дышать, вращать глазами и говорить. Через несколько секунд в теле возникло странное ощущение: словно потоки прохладной воды текли внутри, гася тлеющие угли злобы, вымывая чёрную копоть ненависти.

Волх отнял руки и пристально посмотрел на меня.

— Итак, господин, — учтиво произнёс он, — вам всё ещё нужно резать головы этим трём несчастным?

— Кажется, нет, — пристыженно буркнул я. Ясность мыслей возвращалась, а с ней пришло и недоумение. — Но они того заслуживают, честное слово. Если вспомнить, что они сделали с пунцовыми…

— А чего заслуживаете вы, если вспомнить, что вы устроили в Медной Долине? — мягко упрекнул старик.

Я примолк. Недоумение постепенно превращалось в отвращение к самому себе. Ладно, те высокородные предательницы. Но полное поместье слуг, стражников, детей…

— Так что вам нужно, господин? Чего вы хотите?

— Я хочу… домой, — вдруг признался я. Внутри зияла чудовищная пустота — огонь выжег, вода вымыла. — Волх! Это ведь ты меня призвал, правда? Значит, сможешь и обратно вернуть?

Алхимик захихикал.

— Что вы, юный господин. Не я. Ту чародейку звали Крисна, и никто не знал, откуда она взялась. Я со своими умениями по сравнению с ней — словно годовалый малыш против тренированной воительницы.

— Где она сейчас?

— Умерла, уже давно. Лет десять… или даже двенадцать назад.

— Что?.. — я растерянно глядел на него. — Как двенадцать? Но ведь меня призвали… всего три луны тому…

— Нет, господин, — покачал головой Волх. — Призыв был совершён, когда ваша матушка носила своего сына под сердцем. Иначе нельзя. Ничьё сознание не вынесло бы пробуждение в непривычном взрослом теле; оно бы просто не смогло адаптироваться к особенностям восприятия, мышления, не смогло бы освоить речь. Пусть и в спящем состоянии, оно должно слиться с хозяином тела, пройти с ним весь путь от рождения до момента пробуждения.

— Но почему…

— Руто с Багрового Озера сам выполнил необходимый ритуал, когда счёл момент подходящим, а потом подставил собственную голову под удар, чтобы инициировать пробуждение. Благо, сделать это оказалось нетрудно: в академии было предостаточно желающих хорошенько ему врезать.

Я молча уставился в одну точку перед собой. Вот как, значит. Вот сколько времени у меня украли — не жалкие несколько месяцев, а многие годы. Даже если бы можно было вернуться — Антон уже, наверное, совсем взрослый. А Катьке под пятьдесят. Замужем, новые дети… Такая, как она, не может и не должна быть одна.

И если это единственный способ перемещения между мирами — то что же, придётся снова рождаться и ждать чёрт-те сколько лет? Да и чего ждать? Чем мой родной мир лучше этого? Те же войны — только с бо́льшими жертвами, потому что людей в разы больше. Те же идиотские распри — только не между семьями, а между народами.

Разница одна: в этом мире я, кажется, что-то могу изменить.

— Нет, — бесцветным голосом произнёс я. — Ты прав, Волх. Мне не нужно обратно.

Алхимик хмыкнул. Обездвиживающая магия спала, и я рассеянно пошевелился, разминая затёкшее тело.

— Это же потрясающе, Руто, — раздался голос из-за спины. — Я даже надеяться на такое не смела.

Я озадаченно воззрился на Курвинду, о присутствии которой уже успел позабыть. Девушка смирно сидела на табуретке в уголке, сложив на коленях руки в браслетах из антимагической меди. Зрячий глаз её светился энтузиазмом — не слишком здоровым энтузиазмом, я бы сказал.

— Что тут потрясающего? — мрачно поинтересовался я.

— Я всё гадала, что меня в тебе напрягает, — улыбнулась она. — Присматривалась, изучала. Остановилась на том пророчестве — но этого недостаточно. Должна быть первопричина; я никогда не верила в избранность просто так, на ровном месте. И вот она — ты, оказывается, призванный иномирец! Вот на что Крисна израсходовала весь запас своих сил, да так и не восстановилась потом… Я с тобой, — она вскочила на ноги и протянула запястья алхимику. — Снимай, Волх.

Мы со стариком уставились на неё.

— Госпожа, — наконец крякнул он, — вы уверены, что достаточно правильно понимаете намерения господина Руто, чтобы обещать ему свою поддержку?

— Конечно, — подняла Курвинда тёмные брови. — Он хочет свергнуть императрицу, и я ему в этом помогу.

Мы ещё несколько секунд молча смотрели на неё.

— Она ваша бабушка, госпожа, — напомнил я.

— Вот спасибо за новость, — усмехнулась она. — Да, я уже давно в курсе, Руто.

— Но зачем?..

— Смена власти — это же весело! — воскликнула девушка. — Тем более, если во главе новой империи встанет призванный иномирец! Я даже предположить не могу, какие могут быть последствия, и хочу видеть всё из первых рядов! Только одна просьба, — она вдруг посерьёзнела. — Моя матушка, тётушка и двоюродный братец… Оставим их в живых, ладно? Хочу время от времени навещать их в темнице.

— Охренеть, госпожа, — подытожил я и повернулся к Волху. — Она же прикалывается?

— Не думаю, молодой господин.

— И что мне с ней делать?

Косоглазая невинно улыбалась, хлопая длинными ресницами.

— Твою кузину тогда подставила я, — как ни в чём не бывало сообщила Курвинда, вышагивая впереди меня с фонарём в руках. — Ну, знаешь: подкинула книжки в комнату, прицепила шерстинки к платью, цеварка выпустила…

— И какого демона, госпожа, вы это сделали?..

— Это было весело.

— Серьёзно?

— Ну, не только. Её просто необходимо было проучить. Выскочка возомнила, что способна победить на Солнечной битве, и ходила задрав нос, будто это уже случилось. А сама тайком бегала в бестиарий тренироваться в укрощении. А, и ещё мне хотелось посмотреть на твою реакцию.

— Эта тварь меня чуть не угробила!

— Ну, если бы ты тогда помер, я бы точно знала, что никакой ты не избранный. Но ты не помер.

— По чистой случайности!

— Это ты так думаешь.

Мы остановились перед едва выделяющейся в стене потайной дверью. Курвинда принялась сосредоточенно водить по ней руками, следуя инструкциям старого алхимика. Я не вытерпел, вежливо оттеснил её и, повторив манипуляции, что в своё время подглядел у Гринды, со второй попытки открыл дверь.

Это было недавно — всего несколько дней назад. А казалось, прошла вечность с тех пор, как мы с Йорфом, Зутти и Айром ворвались сюда, чтобы освободить девчонок, и получили за это нагоняй. А там, в углу, была прикована сама директриса… Интересно, что стало с этой тёткой, жива ли?

— Идём, — Курвинда потянула меня прочь, вверх по ступенькам.

Световые полосы в коридорах белого крыла горели в приглушённом ночном режиме. Никого видно не было.

— Все в золотом крыле, ловят тебя и ищут меня, — спокойно сказала Курвинда. — Вряд ли кто-то смог предположить, каким способом ты сбежал… Кстати, каким? Что ты сделал?

— Понятия не имею, — признался я. — Ещё какая-нибудь привилежная или запрещённая магия. Думаю, мне в нужный момент подсказывает настоящий Руто — откуда-то из глубины сознания.

— Нет, не привилежная и не запрещённая, — задумчиво протянула она. — Я никогда о подобной магии не слышала — а я о многом слышала, поверь. И раз Руто подсказывает подобные штуки, значит, он всё это сам умел… Вот тебе и бездарь-багровый. Не забыть бы Гохарду рассказать, пусть гордится.