Резко свернув, я понёсся туда. Несколько раз чуть не грохнулся, споткнувшись о кочку или камень под ногами; потом всё же грохнулся и разодрал в кровь колени и ладони. Поднялся, всерьёз задумался о целесообразности этого приключения, но побежал дальше, хоть и без прежнего энтузиазма.

А когда до проклятого огонька оставалось уже совсем чуть-чуть, с негодованием обнаружил, что он принялся удаляться, покачиваясь из стороны в сторону — вглубь леса, между стволами деревьев.

— Эй! — сердито выкрикнул я. — А ну стой!

— Не кричи, будь добр, — донёсся из темноты голос.

Огонёк вспыхнул, превратившись в золотистый шар и осветив фигуру женщины в плаще с капюшоном.

— Рада наконец свидеться, — склонила голову незнакомка.

Я тщательно вглядывался в её фигуру, пытаясь различить цвет одежд под плащом, чтобы завладеть хоть какой-то информацией о ней. Но может, за стенами академии и не требовалось носить цвета своей семьи? Как бы то ни было, вся ткань казалась чёрной.

— Вы кто?

— Меня зовут Ильдаста с Багрового Озера. А как зовут тебя?

Я с подозрением уставился на неё. Врёт? Как вышло, что она не знает в лицо отпрыска бывшей главы собственной семьи?

— Руто, — осторожно отозвался я.

— Это имя я знаю, — невозмутимо отозвалась женщина. — Я его сама дала своему сыну. Как зовут тебя, иного, что пробудился в его теле?

Обычно я в подобных ситуациях соображаю быстро — ну, то есть, раньше соображал. Может, это особенность хозяина этого тела, его мозгов, но информация почему-то доходила долго и по частям. Сначала первая её половина…

— Вы — моя мать?.. Но на послании — лазурная печать — разве не…

— Печать поставила я. Это несложно при определённом уровне мастерства. Сходство с императорской, правда, только на первый взгляд.

И только потом, под её снисходительной улыбкой, я осознал, что именно прозвучало во второй половине той реплики.

— Стоп, что? Пробудился — как вы, откуда…

— Ты был призван. Сложный и рискованный ритуал с мизерным шансом на успех — но, как видишь… Только не спрашивай о подробностях, — поспешила добавить она, заметив, как я открыл рот. — Сама не разбираюсь, не моя специализация.

— Так, — я прислонился спиной к ближайшему дереву и сложил руки на груди. — Давайте сначала. Вы намеренно призвали меня — мою душу или что-то в этом роде, да? — из другого мира в тело своего собственного сына?..

Женщина с беспокойством оглянулась в сторону академии. Видно было, что она предпочла бы перейти поскорее к делу, но мои мрачные взгляд и тон возымели действие.

— Да, — согласилась она так тихо, что это слово почти потонуло в рёве урагана. — Не я… Но по моему указанию.

— В тело собственного сына? — повторил я.

— Он всё понимал и никогда не был против.

Вот оно что. Я в очередной раз подумал, что Руто был далеко не так прост, как казалось окружающим. Но мать, пожалуй, этого не ценила, раз так легко согласилась пожертвовать его личностью ради неведомых целей… Или в этом мире нормально для мальчиков потакать желаниям матери? Да и жертва ли это была… Что стало с сознанием Руто — вытеснило ли его моё насовсем? Или где-то там, в глубине, отважный мальчишка затаился и следит, как я неловко управляюсь с его телом?

Наверное, моя безмолвная задумчивость выглядела угрожающей, потому что мамочка вдруг изменилась в лице и принялась сбивчиво объяснять:

— Ты бы всё равно умер! Мы взяли только душу — успели поймать в тот миг, когда она покинула тело и чуть не растворилась в небытие… Да, небытие — вот что тебя ждало бы иначе! Здесь, по крайней мере, у тебя есть шанс пожить ещё… Это прекрасный мир, поверь. Я покажу тебе его — как только дело будет выполнено. Очень важное дело! Я знаю, ты отважен и благороден; мы целенаправленно подбирали именно такую душу!..

Отважен и благороден? Я подавил усмешку: не сообщать же ей, в самом деле, что они слегка промахнулись со своим подбором. Вместо этого заметил:

— Но я мужчина. А у вас, кажется, мы мало что можем.

— О, это, — улыбнулась она. — Это тоже часть плана. Понимаешь, все женщины нашей семьи под пристальным наблюдением. Мужчины, в общем-то, тоже, но от них никто особо ничего не ждёт. А ты…

— Ещё и жалкий неудачник, от которого точно нечего ждать, — пробормотал я.

— Мы оба знаем, что это не совсем так, — вкрадчиво возразила она. — А вот они — нет.

Я пристально смотрел на неё, ожидая продолжения, но она умолкла. Вздохнув, я поинтересовался:

— И что за дело?

— Уничтожь Лазурную Скалу. Убей императрицу.

Это было настолько ожидаемо, что я даже удивился.

— Месть?

— Отчасти, — кивнула Ильдаста, и я впервые углядел кровожадный отблеск в её глазах. — Но это — мой мотив. Тебе нужно что-нибудь повесомее, чем наказание людей за преступления, которые ты не видел, правда?

— Было бы неплохо.

— Они — тираны. Империя задыхается под их правлением. В угоду своему тщеславию они принимают несправедливые законы; большинство из страха терпит, а с несогласными безжалостно расправляются, как сделали с нашим родом.

Звучало до зубной боли напыщенно, но я живо представил себе целую династию злых стерв в бирюзовых нарядах, издевающихся над соперниками и подданными без разбору. Выглядело вполне достоверно.

— И всё же недостаточно для мотива, — произнёс я вслух, покачав головой. — Какой мне резон рисковать собой ради этого?

— Тебе в этом мире теперь жить, — с усмешкой откликнулась Ильдаста. — Рассказать, что тебя ждёт, если всё останется по-прежнему?

— Допустим, я соглашусь. Но я ведь понятия не имею, как это сделать. С чего начать…

— Начинать следует с овладения искусством магии, — уверенно перебила мать. — Без неё ничего не выйдет. Талант у тебя есть, основы тело тоже помнит. Осталось лишь потренироваться.

— Потренироваться, — с сарказмом повторил я. — Сколько лет, говорите, на это уйдёт?

— Одного года будет достаточно, — невозмутимо отозвалась она. — С любой проблемой можешь идти к алхимику Волху, он свой.

— Да, отлично, — пробормотал я, вспоминая полусумасшедшего старика в подземелье. — А смотрящая? Тоже «своя»?

— М-м-м, не совсем, — задумчиво протянула Ильдаста. — Скажем так, мы сотрудничаем, пока у нас сходятся цели, но… Не пересекайся с ней лишний раз.

— Понятно. Кому ещё можно доверять?

— С остальными осторожнее, — покачала она головой. — Я бы указала тебе на Гринду, она умная и верная девочка… Но, к сожалению, простовата — боюсь, может на эмоциях всё испортить. Хотя, кажется, — она вдруг повернула голову, словно прислушиваясь к чему-то, — всё же придётся.

— В смысле?

— Не важно. Ты разберёшься. А вот с лазурными поаккуратнее. Что у тебя, кстати, с глазами? Давно ты так свободно разгуливаешь без очков?

— А, — я стушевался. — Это… Штихлис. Курвинда дала… Которая из них, из лазурных.

— Так и думала, — внимательно взглянула на меня мать. — Вот я и говорю: осторожнее. Тобой уже заинтересовались. Довольно — светает. Тебя хватятся. Так как зовут-то?

— Анр… Адр… — язык заплетался во рту, пытаясь совладать с непривычными звуками; а я стоял посреди леса, как дурак, и только сейчас осознавал, что всё это время говорил на совершенно незнакомом, чужом языке! — Ан-д-рей.

— Увидимся, Анр… Анд-рей.

Я развернулся и уже через плечо бросил:

— Зовите меня Руто, матушка.

Рысью мчась по коридорам, я так надеялся, что Йорф ещё спит! Но едва распахнул дверь спальни, как наткнулся на его сонный, непонимающий взгляд.

Он перевёл глаза на мою смятую постель, одеяло на полу, спокойно лежащие на тумбочке очки. Потом снова уставился на меня — запыхавшегося, взъерошенного, в грязной и рваной рубахе и с босыми ногами.

— У тебя кровь, — кивнул он на мои разбитые коленки. — И я бы советовал сходить помыться.

— Точно, — я кинулся к шкафу за одеждой. — Главное, на завтрак успеть, а то я ужин вчера… — я умолк, снова поймав его мрачный взгляд. — Надо объяснить, да?