Цучикаге Муу. Умный, опасный, изворотливый и хитрый противник, который действует непредсказуемо, в отличие от того же Тетсуо, одержимого местью за погибшую сестру. И как бы Казекаге ни пытался контролировать свои эмоции, они оказались сильнее и это станет причиной его гибели. Стоит только пустить слух, что я выйду за пределы деревни, как он тут же явится ко мне, желая расквитаться.

Но, возвращаясь к Цучикаге...

«Слишком непредсказуем. Тяжело просчитать, что он сделает дальше, как будет сражаться... Почему он не использует свою силу на городах и фортах? Почему чаще его можно увидеть на территории страны Земли, а не на фронте? Слишком много вопросов, на которые мне не найти ответов».

Краткая личная выжимка помогла успокоиться и я смог вернуться в своё кресло Хокаге, садясь обратно за стол под гробовую тишину аналитиков и курьеров, собравшихся прямо здесь, в кабинете.

-Господин, донесение из госпиталя...

Забрав предоставленную бумагу, я вчитался в написанное, пропуская большую часть информационного мусора мимо сознания, пока мне не попался окончательный результат.

-Это точно? У нас лучшие медики в мире.

-Да, господин. Глаз господина Шимуры никак не спасти. Остатки неизвестной нам энергии мешают пересадить новый...

Дальше я уже не слушал. Вот и ещё одна проблема. Казекаге владел сендзюцу, как и Хаширама. Если он сможет обучить этому искусству своих учеников...

«К слову об учениках».

Бросив взгляд на притихшего и зажавшегося в углу Сарутоби, я только устало выдохнул, привлекая к себе внимание ученика и всех присутствующих.

-Оставьте нас, — смотря прямо в глаза Сару, я прямо показывал, с кем хочу переговорить, — может уже хватит этих тихих вздохов?

-Учитель?

-Ты шиноби, Сару, а не страдающая барышня...

-Неужели вам не жаль Кохару и остальных, учитель? Они ведь погибли, убиты меньше чем за минуту этим...

-Ни к чему оскорбления. Хотя, я уверен, что Казекаге тоже о нас не лучшего мнения.

-Вы уходите от вопроса.

Несколько минут мы смотрели друг другу в глаза, пока я медленно не прикрыл веки, набирая побольше воздуха в легкие. Мой голос прокатился по кабинету в своей обычной манере. Тихо, спокойно и монотонно.

-Я шиноби. Как и ты, Сару. А сейчас мы на войне, где убивают. Такое случается сплошь и рядом, так что не нужно винить себя в каждой смерти, — сделав паузу, я поднял со стола увесистую папку с личными делами погибших и, покачав ей в воздухе, вызвал понимание на лице Хирузена, — так что перестань заниматься этим, если понял, что я хочу до тебя донести.

Молодой мужчина, хотя в моих глазах он навсегда останется шумным мальчишкой-обезьянкой, дёрнулся, как от пощёчины.

-Вижу, что тебе этого мало, — поджав губы, я выпустил через нос скопившийся в груди воздух, чувствуя, как разочарование поведением ученика отступает, — я отвечу на твой вопрос. Да, мне жаль Кохару и я искренне сожалею о её смерти, но от этого ничего не изменить.

Вскинувшись, чтобы ответить мне в явно агрессивной манере, Сару опустился на место, почувствовав моё нарастающее недовольство.

-Поступки и дела помогают излечить твои душевные раны, а не самокопание и страдание в углу моего кабинета. — Взвесив все за и против, я решил выдать ученику свои мысли и ожидания на его счёт, — однажды на станешь Хокаге как наследник моих идей и воли. И я настоятельно советую тебе отринуть столько бесполезных эмоций и переживаний, сосредоточившись на настоящем. Держи это в себе и, если так нравится, то занимайся самобичеванием наедине с собой, а пока будь любезен — займись делом.

-Это... Я, как же так, учитель, — теряясь в собственных эмоциях и путаясь в ответах, Хирузен обхватил ладонями лицо, крепко сжимая его, — а как же Воля Огня, как же все те слова о единстве и...

-Не путай их с тем, что ты испытываешь сейчас. Да и не стоит их постоянно приплетать, раз уж на то пошло. Это полезно для детей и тех, кто не может найти себе цель в жизни.

-Что?

-Эх, сейчас этот разговор бессмысленнее, чем даже обычная болтовня. Пойди проспись, а завтра утром поговорим...

-Нет, учитель, подождите, — вскочив со стула, Хирузен быстрым шагом сократил расстояние, опираясь ладонями о стол, — то, что вы только что сказали? Значит всё это лишь красивые слова для граждан?

-И для шиноби тоже.

-Значит, сами вы не следуете Воле Огня?

-Хирузен, нужно чётко разделять пропаганду и здравомыслие. Когда ты станешь Хокаге, ты должен будешь...

-Если мне придётся стать таким же, как вы, то я не желаю становиться Хокаге!

-Как будто у тебя есть выбор! Идёт война и я скоро ухожу на фронт, так как дела деревни идут всё хуже и хуже, — поставив очередную подпись, я отложил в сторону бумаги, — не ровен час, как моё тело вернётся в таком же свитке, как и Кохару...

-Нет, не говорите так...

-Хирузен, ты уже не ребёнок, чтобы так реагировать на правду, возьми себя в руки!

Пришлось прикрикнуть на избалованного мальчишку, что не может держать себя в руках.

-Я уже выбрал тебя, Сару! И ты продолжишь нести моё наследие и хранить мечты моего брата. А для этого придётся принимать тяжёлые и мерзкие решения, — перевернув случайный лист о потерях, я указал на него глазами, привлекая внимание ученика, — или ты всерьёз рассчитывал остаться чистым и красивым, не замарав руки? Это твоя обязанность! Взгляни сюда! Видишь! Я каждый день отправляю десятки шиноби на верную смерть и осознаю это, вот и тебе пора принять реальность и осознать всё.

- Значит и Кохару просто отправилась на смерть? Нет. Нет! Я не хочу становиться таким же, как вы. Если уж мне придётся стать Хокаге, то я изменю эту деревню!

Выбежав за дверь, Сару привлёк внимание всего административного аппарата, но он не обратил на это никакого внимания, как и не заметил, что моё нахмуренное лицо моментально разгладилось, стоило только ученику выскочить наружу.

«Это было слишком просто, Сару, надеюсь, в будущем ты станешь прозорливее, ведь чтобы стать настоящей Тенью Огня, нужны не только детские идеалы».

-Глава, пришли новости с границы...

Отложив изучаемые мною печати, я всмотрелся в маску «демона», которую носила девушка, но в голове было настолько пусто, что даже сначала не смог вспомнить, кого же она изображает. Художники создали настолько абстрактные рисунки, что порой диву даешься, пытаясь понять, чья же физиономия изображена на маске, да и под ней тоже.

«Катакираува» был одноухим, поэтому и получил маску демона-кабана с точно таким же дефектом. Я уже плохо помнил, почему выбрал именно его, но надеюсь, внешнее совпадение с легендой не единственная причина.

Забрав свиток с донесением, я проводил взглядом ушедшего агента и незамедлительно сломал печать, вытаскивая на белый свет аккуратные строчки с кучей полезной информацией.

По спине пробежали мурашки от предвкушения и восторга, и неважно, что несли в себе послания. С самого детства я испытывал практически физическое возбуждение от выяснения секретов, тайн и загадок. Мой разум трепетал, надеясь отыскать новую, и только мой дорогой брат Рето знал об этом. Единственный из всех членов нашей семьи.

Думаю, Тетсуо спокойно бы отнёсся к моему влечению и скорее всего просто бы пожал плечами, не понимая, что здесь такого, но я надеялся, что однажды он сам сможет догадаться об этом, так было в разы интереснее.

Скрывая восторг за холодной маской спокойного и сосредоточенного шиноби, я начал быстро вчитываться в написанное и с каждой строчкой мои глаза потихоньку вылезали на лоб от удивления.

От обилия новостей я даже подскочил из-за стола и не поленился позвать всех старших «демонов», объявляя внеочередное собрание, на котором может решиться судьба нашей страны.

Бросив свиток на стол, я лишь кивнул на него головой, крепко сжимая сложенные на груди руки, боясь выдать своё чрезмерное волнение. Даже моё увлечение секретами отступило на задний план.