«Надо написать им письмо. Совсем с работой забыл обо всех. Ханако, детям и Мияко».

Покивав на свои мысли, решил не откладывать в долгий ящик, а то с моими обязанностями и постоянным ожиданием начала активных действий на фронте я легко могу забыть об этом.

Рука уже легла на стол и на мгновение я даже потерялся, не зная, что можно написать родным. О чём и рассказать, что не ужаснёт их и не заставит волноваться. И если Мияко прекрасно поймёт меня, то вот остальные...

Сглотнув вязкую слюну, я погасил волнение, которого не испытывал даже во время битвы с Тобирамой пятнадцать лет назад.

Вдруг полог шатра резко распахнулся, впуская внутрь молодого парня-чунина. На деревянных ногах он подошёл ко мне, передавая послание и вытягиваясь по стойке смирно.

Усмехнувшись от его поведения, отпустил мальчишку обратно, пусть переведёт дух. Ведь, как бы он ни старался, я видел, что он запыхался и устал, пока нёс мне эти вести.

Раскрыв футляр для свитка, я увидел на нём простенькую печать, которая должна сжечь бумагу, если в неё не подать моей чакры. Таких свитков было сделано очень мало и все они были в распоряжении Джуна и только он мог прислать мне подобное.

Раскрыв свиток, я на вытянутых руках начал читать его, погружаясь в написанное и с каждой новой строчкой в душе поднималась странная волна из удовольствия, разочарования и принятия.

Первая бочка была открыта и войска Конохи застыли на границе с Чаем, замерев в опасливом ожидании. Не воспользоваться этой ситуацией было бы глупостью и шестерня войны закрутилась с новой силой.

Войска Тумана и облака ударили по Узушио, оттягивая множество солдат Листа на его защиту. Судя по всему, красноволосые засранцы так достали своих соседей, что от них решили избавиться раз и навсегда.

Но Тобирама отлично понимает ценность своих дальних родственников-союзников и не допустит краха деревни Скрытой, в Водовороте.

-Хм, — почесав подбородок, я недобро улыбнулся, представляя реакцию беловолосого ублюдка, — стоит помочь нашим друзьям из Тумана и Облака.

(Заходите и читайте мою новую работу по Звёздному Десанту)

Нападение на Узушио всколыхнуло всех и вот уже два месяца война никак не может приостановиться, чтобы дать всем её участникам передышку.

Пять Великих стран и их младшие союзники настолько жаждали вцепиться друг другу в глотки, что не считались с потерями.

Целые поля, лесные массивы и побережья были усеяны трупами шиноби самых разных стран. Реки окрашивались в цвет крови от обилия трупов, падающих в них.

Тысячи убитых, ещё больше раненых. И это только с нашей стороны. По всем отчётам хуже всего приходилось Листу, который каждый день терял от двух до двадцати шиноби стабильно, и это если не происходило крупных операций.

Облако и Туман осадили Узушио и подожгли всё восточное побережье материка. Бои там шли всех со всеми и порой отряды из собственных деревень успевали сталкнуться между собой до выяснения обстоятельств.

У нас же дела стали налаживаться. Выдержав первые, самые страшные удары в начале войны, мы углубились и расширили линию фронта с Листом и Камнем, постепенно перехватывая инициативу, но это было ненадолго.

Люди устали, потери были слишком велики, а марионетки не успевали поступить на фронт, как моментально уничтожались противником. Кукольных дел мастера зашивались на работе, практически живя в своих мастерских, целыми днями штампуя детали и собирая орудия войны, но этого было мало.

Как я и боялся, мы начали отставать первыми и вряд ли сможем догнать основных гигантов войны: Облако, Лист и Камень. Крупные страны с большим количеством полезных ископаемых, с крупными кланами шиноби и с множеством полей для зерна и риса.

Сжав кулак от ярости, я несильно стукнул им по столу, ибо знал, чем может закончиться эмоциональный порыв. За пару месяцев мне заменили уже три стола и теперь приходилось держать себя в руках. Пусть лучше тыловики притащат пару марионеток вместо этого куска мебели.

-Нужно проветриться...

-Не уходи далеко, скоро наступление Листа.

Кивнув тестю, я отправился на улицу, аккуратно отгибая полог шатра, чувствуя, как ароматы форта ударяют в нос. В нашей палатке больше пахло воском от сгорающих свечей, маслом и чернилами, а тут...

Втянув ароматы, я предался ностальгии о тех временах, когда ещё в Первую мировую войну так же сидел у костра, наслаждаясь спокойными моментами и шутя со своими товарищами над смертью, что пролетела над ухом.

Медленно прогуливаясь по лагерю, отмечаю потеплевшие взгляды людей, многие из которых боялись меня, но сейчас всё потихоньку начало исправляться. Конечно, я не забыл о смерти Маки, но моё поведение стало более терпимым... Хотя, на фоне войны всё может стать терпимым.

Ухмыльнувшись своим мыслям, я завернул между палатками, выходя на широкую дорогу, по которой прямо сейчас уходил караван с ранеными шиноби и сломанными куклами. Они сидели или лежали на телегах, увозящих их вдаль. Печальные пустые глаза многих из них смотрели в никуда, иногда скользя по своим друзьям и исчезая за поворотом.

Последние телеги были нагружены телами чунинов, чьи трупы не хранили каких-то секретов, поэтому на них не тратили свитков.

Горки тел, обмотанных белой тканью, что прячет лицо и тело, но оставляет стопы открытыми. На больших пальцах ног висят маленькие бирки с именем, званием и причиной смерти.

Последняя телега, ещё не сдвинувшаяся с места, стояла рядом со мной и, обойдя её по кругу, я подошёл к мертвецам, одёргивая ткань, чтобы взглянуть на лицо молодого парня, который едва начал бриться.

Внутри меня что-то ухнуло, но больше я ничего не испытывал, смотря на молодое бледное лицо. Наверняка он мечтал стать сильнейшим шиноби, может быть, Казекаге, или основать свой клан, который прославится, а потомки запомнят имя их дорогого предка, молясь ему по праздникам и благодаря за силу и шанс стать великими.

Но теперь он мёртв...

Мои глаза стрельнули по наваленной куче трупов, аккуратно сложенных на телегу.

...Как и тысячи других.

Не испытывая горечи, ярости или хоть чего-нибудь, я медленно вернул ткань на место, кивая вознице, что застыл в ожидании, пока лидер деревни насмотрится на трупы.

«Нужно было развеяться, а я нагрузил себя ещё больше».

Мои ноги вели меня дальше, в сторону наших укреплений, которые скоро зальются кровью наших ниндзя и Листа. Высокие каменные стены, с двух сторон присыпанные плотным слоем земли и камней, сплавленных вместе с помощью огня.

Чудо — возвести подобную постройку за пару дней? Рутина — отвечу я, ведь для шиноби это ничего не стоит. Пять мастеров-джонинов занимались этим участком укреплений, который растянулся на сотню метров, чтобы вместить всех своих защитников.

Мои ноги повели меня на стену, где пара караульных играли в сёги, а при моём появлении чуть не выкинули доску за стену. Слава богам, успел их остановить.

Небольшая партия с парой доходяг, поставленных в караул, чьей задачей стоит лишь погромче крикнуть перед смертью, чтобы предупредить остальных о нападении.

Но играли они неплохо и даже смогли обыграть меня, чем вызвали на губах легкую улыбку, что, правда, не сравнится с их довольными рожами с румяными щеками.

Махнув рукой на прощание, я отправился дальше, заглядывая в закутки и отделённые от остальных уголки, где несколько ветеранов разбивали себе лагерь.

Пару раз меня подзывали к костру, угощая похлёбкой или чем-то наподобие супа, который приятно согревал изнутри. Небольшие порции, чтобы не забивать желудок, но и не проголодаться в ближайшие часы.

Сыграл в кости с парочкой седоусых шиноби, которые ненавязчиво пытались вызнать у меня, что творится на фронте и чего ждать от соседей.

Пожурив их пальцем, я получил лишь громкий смех в ответ, а смутившийся джонин начал раздавать довольным друзьям деньги, расплачиваясь за проигранный спор.

Проход по лагерю завёл меня в походную кузницу, где несколько членов клана Широгане, совместно с кузнецами тестя, пытались привести в порядок крупную марионетку, которую использовали для пробития крепостных ворот города.