И когда в дверях появилась Мияко, я уже встречал её своим взглядом, стараясь сделать улыбку как можно более приветливой... Но, видимо, облажался.

Проглотив нарастающий в горле ком, она в пару шагов оказалась рядом со мной, трепетно заключая голову в объятия и прижимая к своей груди. Её волосы свисали со всех сторон, закрывая мне обзор, пока лоб жены прижимался к моей макушке.

Она ничего не говорила, ведь мы чувствовали друг друга и понимали без слов.

Мои руки сцепились у неё за спиной. Я обнимал её аккуратно, не давая эмоциям выхода, просто боясь сломать девушке спину и контролируя ситуацию.

И когда первые слёзы с её прекрасных глаз упали мне на голову, я лишь вздрогнул, чувствуя, что и сам начинаю погружаться в пучину из боли и облегчения, выпуская наконец на свободу всё, что накопилось за последние пару дней.

Мои пальцы сжались сильнее, но Мияко никак не отреагировала, ни крохотной частичкой своего тела не показала, что ей больно или неприятно, позволяя мне с лихвой отдаться на волю эмоций.

Меня трясло. Руки ходили ходуном, а в носу засвербело. Словно крючья для мяса или кривые ветки деревьев, мои пальцы не хотели разгибаться, не хотели отпускать на волю жену.

В голове метались мысли, предлагая разные решения, чтобы в будущем не потерять ещё больше дорогих мне людей. Самые разные, самые безумные идеи посещали меня, пока не пришлось отказаться ото всех и прийти к одному простому выводу.

«Пока не закончится война — они все рискуют умереть».

Я даже начал проговаривать это вслух, на что услышал успокаивающий шёпот Мияко. Она ласково гладила меня по волосам, зарываясь в них пальцами и принося умиротворение, заверяя меня, что больше никто не умрёт и наша семья будет жить счастливо, но я её не слушал.

«Они больше не умрут. Они будут здесь, в деревне... И больше никакой войны. Я закончу её, во что бы то ни стало, я закончу её».

В какой-то момент она перебралась мне на колени, зарываясь лицом в плечо, чтобы хорошенько выплакаться, пока мои руки, кажущиеся гигантскими на её фоне, сжимали женскую спину в объятиях.

Всем своим телом я пытался подарить ей частичку потерянного всеми нами тепла, но мои глаза оставались холодными. Взгляд упирался в дверь, но я видел другое, представлял себе иное, уже продумывая, как поскорее закончить Вторую Мировую Войну Шиноби и не допустить Третью.

Как заставить других Каге подписать мир и чем для этого потребуется пожертвовать...

Постепенно мои размышления натолкнули меня на другое. Как защитить семью, пока меня нет рядом? Как спасти их и оградить от глупых поступков, чтобы впредь не случилось так же, как и с Ханако?

А ведь моя любимая была сильна. Она была опытна и могущественна по меркам простых шиноби. Контролировала силу демона и могла повелевать песком, разом сражаясь с сотнями противников.

«И даже это не помогло... Значит, будем исходить из другого. Если нельзя победить всех, то можно сбежать».

Покачав головой своим мыслям, я прижался к Мияко, которая ответила мне поцелуем в щёку, сбавляя поток слёз и постепенно успокаиваясь.

(Моя новая работа уже появилась на просторах сети. Врата Балдура: Арфа, посох и кинжал!)

Поставив печать, я кивнул секретарю, отпуская его за дверь, а то за последние полчаса мне уже надоело слушать, как сотрясаются от ударов его зубы.

Мальчишка лет пятнадцати, который временно заменил моего привычного курьера, едва мог удержать свой страх и полноту остальных не самых приятных эмоций.

Его коробило, как при ударе электричеством, и он вообще не мог смотреть мне в глаза, что вызывало ещё больше раздражения и неприятия к его скромной персоне.

«Плевать, скоро Кото вернётся, уж у него покрепче нервы, чем у этих детишек всех вместе взятых».

Успокаивая себя подобными мыслями, я пытался закрыть глаза на реальность. Своей выходкой разрушив дворец, ранив и убив многих работников администрации, я нанёс непоправимый ущерб своей репутации.

Уже пришлось выслушать собрание кланов, на котором мне в ультимативной форме предъявили за случившееся. Люди были недовольны и я их прекрасно понимал. Если Казекаге выходит из себя всякий раз, когда у него горе в семье, то чего ожидать, если мои дети пострадают или вторая жена отправится на встречу к предкам.

Нет причин для агрессии и я спокойно воспринял обвинения и даже согласился с ними, чем вызвал небывалые волнения среди моих политических противников, да и сторонников тоже.

Да и должность Каге теперь тяготила меня. Я с трудом занимался привычной работой, над которой раньше посмеивался и ворчал. Сейчас же одно нахождение в этом дурацком каменном мешке выводило меня из себя и хотелось просто разрушить его до основания.

Бегло пробежавшись глазами по перечню бумаг, просто кидаю папку на край стола, оставив весь этот бумажный мусор на потом. Сейчас важнее разобраться с брешью в обороне страны, а не заниматься распределением команд, составлением смет на исследовательские институты и тому подобные вещи.

Дерзкий шаг Цучикаге не только забрал у меня самое дорогое в жизни... Забинтованный ублюдок перед своей смертью уничтожил печать Ханако вместе с запертым в ней Шукаку. И теперь мерзкий демон переродится только через несколько лет.

Встав из-за стола, я отправился напрямую к окну, надеясь подышать свежим воздухом. Отсюда открывался вид на старую резиденцию, которую сейчас спешно восстанавливали. Вокруг строительных лесов крутилось множество шиноби, владеющих стихией земли, воды и огня, ударными темпами возвращая зданию былой вид.

Их мельтешение не вызывало во мне никаких чувств, ведь всё моё естество старалось занять себя проблемами, связанными с войной.

Северный фронт прорван. Все охраняющие его силы уничтожены, а наш носитель демона...

-Ханако, — сглотнув тугой ком, я поспешно откашлялся, задрав голову к потолку, — нужно перестать думать об этом.

Тряхнув волосами, выгоняя мрачные мысли, возвращаюсь на место, ведь от безделия становилось только хуже. Чертов замкнутый круг.

Носитель Шукаку потерян, как и само чудовище. Крупные потери среди наших агентов и службы Джуна, не без моего участия.

Пока что страна Земли молчит и не предпринимает никаких шагов и в принципе понятны причины происходящего. Смерть Муу сильно ударила по ним, даже сильнее, чем по нам, хотя, если смотреть правде в глаза, мы проиграли в том сражении и даже самоубийственный поступок Ханако не служит поводом называть это...

-И вот опять... Что же делать?

Постучав пальцами по столу, вытаскиваю спрятанную в полочке бутылку саке, открываю большим пальцем крышку и, не заморачиваясь наличием подходящей тары, пью прямо из горла, прочищая мозги мерзким вкусом побродившей выпивки.

-Так-то лучше...

Силы Камня отступили из страны Дождя, оставляя местных на растерзание нам и Листу, а сама Коноха сейчас медленно прощупывает границы дозволенного в странах Рек и Чая, давя на нас и явно нарываясь на драку.

Красноглазый выродок, наверняка, пытается выманить меня или хотя бы узнать, что со мной и где я, иных причин для столь открытой и наглой тактики я придумать не могу.

Но не только плохие вести посещали Сунагакуре. К моему, да и всеобщему, удивлению, Туман решил пойти с нами на мировую сразу после смерти Муу и Ханако...

Новый крупный глоток из бутылки прошёл уже легче, так что пришлось приложиться ещё пару раз, чтобы почувствовать эффект.

Сморщившись и с грохотом опустив алкоголь на стол, я повёл носом из стороны в сторону, пытаясь выветрить сильный запах саке, который забивал пазухи и мешал сконцентрироваться.

Выполнив небольшую практику медитаций, возвращаюсь к политическим перестановкам в мире и пока что для нас всё складывалось не так уж и плохо.

Страна Воды предложила союз, хотя скорее это временное перемирие, чтобы облегчить тяготы войны со всех сторон и против всех.

Генгецу предложил встретиться на нейтральной территории и обсудить всё тщательнее, особенно вопросы, связанные со страной Моря.