И мы много разговаривали. Он рассказал мне о своих бизнес-интересах. О состоянии, которое он сколотил и потерял, о том состоянии, которое он создавал снова. Он был увлечен тем, о чем я имела лишь поверхностное представление. Он пытался объяснить мне это. Он покупал потенциально удачные участки земли по сниженной цене и строил на них недвижимость, и затем сдавал здания в аренду — и таким образом сколотил устойчивое состояние. Для меня это звучало немного скучно, но он был поглощен своим делом. Я поняла, что он стремился когда-нибудь превзойти своего отца.

Было позднее утро. Мы все еще были в постели. Это был мой единственный полноценный выходной день в поездке, и мы использовали его в полной мере.

Я рассказала ему о некоторых своих бизнес-идеях, о том, над чем я работала с его отцом. Мой бизнес быстро развивался. То, что начиналось как идея сотрудничества с Elian Russia для создания фирменных помад с моим именем, быстро переросло в полноценную косметическую линию. И я прошла путь от обычной модели до создателя и продавца собственной линии косметики.

Пока я говорила, он пристально наблюдал за мной. Его глаза были такими мягкими! Весь этот холодный серый цвет превратился в тающее тепло.

Почему они таяли, когда были устремлены на меня? Почему они плавили меня?

— Могу я спросить тебя кое о чем? — задал он мне вопрос. — Я не хочу ссориться и задевать тебя. Мне просто любопытно.

— Звучит жутковато, но дерзай.

— Зачем ты это сделала?

Я ничего не могла с собой поделать и чуть-чуть вздрогнула. Все шло так хорошо. Зачем ему понадобилось открывать этот ящик Пандоры? Я полагала, что рано или поздно это должно было случиться.

Я тщательно подбирала слова.

— Моделей пруд пруди. Мы — люди с коротким сроком годности. Большую часть своей самостоятельной жизни я делила крошечную квартиру с другими девушками.

— Ты зарабатываешь хорошие деньги, — заметил он.

Мои губы скривились в горькой усмешке.

— Сейчас я зарабатываю большие деньги. И, полагаю, раньше у меня тоже все получалось достаточно хорошо, но большую часть денег, которую я зарабатывала, я отправляла моей семье.

— Расскажи мне о них. О своих родителях.

Настороженно глядя на него, я рассказала.

— Моего отца уволили с работы ровно через неделю после того, как у моей мамы обнаружили рак костей. У меня появилась возможность переехать в Москву и работать моделью, и я воспользовалась ею. Я хотела быть рядом с семьей, но чувствовала, что оставаться бесполезно, если я могу уехать и помочь родителям свести концы с концами.

— Господи. Сколько тебе было лет?

— Шестнадцать.

— Это вообще законно?

Я пожала плечами.

— Мои родители согласились на это, так что да, и мое агентство помогло мне найти квартиру, как я уже сказала, с другими девушками. За это агентство получало процент от моей работы, а почти все остальные заработанные деньги я отправляла своему отцу. Каждая лишняя копейка шла на лечение моей матери. Однако ничего из этого ее не спасло. Мой папа клялся, что это помогло, но этого явно было недостаточно. Моя мама не продержалась и года.

— Боже мой. Мне так жаль.

Я пожала плечами.

— Иногда я жалею, что не осталась с ней. Я была так занята, зарабатывая деньги, что по большому счету почти не виделась с ней. Когда она ушла, я все равно не вернулась домой. Я хотела отвлечься работой. Отвлечься от своего горя, понимаешь? Так что я осталась и продолжала работать, решив, что моему отцу все равно нужна финансовая поддержка.

— Ты очень хорошая дочь. — У него хватило такта выглядеть смущенным. — А твой отец? Что с ним сейчас?

— 26 марта. — Я видела, как он вздрогнул при упоминании даты нашей свадьбы. — Через год после смерти моей матери старая машина моего отца сломалась прямо на безлюдной дороге. Было минус тридцать градусов, а телефон у него сел. Он заснул в машине и больше не проснулся. Незнакомцы нашли его на следующий день. Я копила деньги, чтобы купить ему машину получше. Я опоздала на два месяца, — с горечью закончила я. — После этого я стала одержима идеей лучшего будущего. Я хотела больше никогда не опаздывать на два месяца.

Макс погладил меня по волосам, я позволила ему пожалеть меня и продолжила рассказ о прошлом.

— Модельный бизнес — нестабильная отрасль. Мы молоды, уязвимы и по сути торгуем своей красотой. Когда я потеряла родителей, я чувствовала себя очень незащищенной. У меня никого не было. Я была очень одинока. Вот почему я никогда не пила до свадьбы. Я ужасно боялась, что меня накачают наркотиками. Такое случалось с девушками вокруг постоянно, и они просто отмахивались от этого, как будто это было частью их работы. Я же не хотела отмахиваться от этого. В модельном бизнесе никто не дает тебе никаких гарантий. Допустим, если у меня появится заметный шрам от операции или я наберу пару лишних килограммов — меня тут же вышвырнут. Все будет кончено. Я даже не буду рассказывать о том, что однажды я элементарно постарею. — Я сделала паузу. — Я хотела уверенности в завтрашнем дне.

— Ты могла бы попытаться найти любовь.

Я уставилась на него.

— Насколько наивной ты меня считаешь? Я видела, как это работает. Богатые мужчины относятся к моделям как к товару. Я решила обернуть ситуацию в свою пользу. Я хотела быть значимой, — продолжила я. — Такие люди, как ты, важны для всех. Такие люди, как я и моя семья — расходный материал, и никому нет до нас дела. Оба моих родителя умерли, и только я помню о них. Я знала, что, если стану одной из вас, миру не будет плевать на мою смерть. Однажды я услышала о каталоге невест. Модели много говорят об этом в определенных кругах, хотя ни одна из моих знакомых никогда не признавалась, что отправляла туда свою анкету. Знаешь, иногда, когда девушки попадают в гаремы и в сексуальное рабство, я всегда задаюсь вопросом, причастен ли к этому каталог. И, конечно, всякий раз, когда вижу модель в расцвете сил, переспавшую с восьмидесятилетним миллионером, я задаюсь вопросом, не из-за каталога ли это произошло. Однако, несмотря на все слухи, я всегда была уверена, что последнее слово остается за девочками. К тому времени, когда мне исполнилось восемнадцать, я уже приняла решение. Все, конечно, обернулось несколько иначе, чем я себе представляла. Никто никогда не заподозрит нас. Ты слишком молод и великолепен, чтобы кто-нибудь поверил, что тебе нужна фальшивая невеста и ты готов купить ее.

— Я был не единственным, кто видел твою анкету, — отметил он. — Ты знаешь, что был аукцион?

Я не смогла сдержать своего ужаса.

— Я не знала, что это проходит именно таким образом. Как ты думаешь, кто-нибудь выдаст меня?

— Нет, — сказал он через некоторое время. — Разглашение содержимого каталога не пойдет на пользу ни одному участнику торгов. Все получилось так, как ты надеялась? Ты чувствуешь себя в безопасности?

Я не могла встретиться с ним взглядом.

— В некотором смысле да. — В основном. В любом случае в этом и был смысл. И я действительно чувствовала себя в безопасности. Каждой частичкой своего тела, кроме сердца. — Я хотела семью, — сказала я тихим голосом, все еще пытаясь заставить его понять меня.

— Я понимаю, — тихо сказал он.

Через некоторое время я заговорила снова.

— А как насчет тебя? Почему ты это сделал?

Он сделал такой глубокий вдох, что наши тела покачнулись в такт движению его груди.

— По совершенно неправильным причинам, если быть честным. Мои родители давили на меня, хотели, чтобы я женился. Их нытье и... другие вещи убедили меня, что пришло время.

— Деньги.

— Да. Деньги были одной из главных причин. Возможность вернуть право на наследство казалась мне слишком привлекательной. Теперь, когда я знаю твою точку зрения, я могу признать, что твои доводы были гораздо более достойными, чем мои собственные.

Это был, мягко говоря, приятный комплимент с его стороны.

— Почему именно каталог невест? — спросила я.