— Никакого перемирия, — согласился я, снимая с нее полотенце. Я начал раздвигать ее бедра.

Да, я привел ее в бешенство, и мне это нравилось. Я хотел ее горячей и разъяренной.

Я не раздевался. Я просто достал свой член и начал трахать ее так, словно от этого зависела моя жизнь. Потому что так оно и было. Если бы я не смог реализовать свою потребность в ней прямо сейчас, я бы умер на месте.

Она приблизила свои губы к моим для поцелуя, но я сумел устоять и отвернулся.

Вместо этого я наклонился, чтобы пососать ее упругий, как камешек, сосок.

— Ты такой холодный, — сказала она мне, прерывисто дыша.

Я провел губами по ее шее.

— Ты что, издеваешься надо мной? — прошипел я ей на ухо.

Эти слова вырвались у меня сами собой.

— Я весь горю.

Я отстранился, чтобы посмотреть на ее лицо, когда она начала кончать, но я не мог этого вынести. Я не хотел сближаться с ней еще больше. Я собрался с силами, чтобы выйти из нее и развернуть ее к себе спиной, но мне даже это не удалось. Все, чего я добился, — это уткнулся лицом в ее шею, так что мне не пришлось видеть ее великолепные глаза, пока я извергаю свой заряд глубоко в ее киску.

Я оставался в ней до тех пор, пока не убедился, что она приняла мою сперму до последней капли. Предательство всех моих принципов никогда не приносило мне такого удовольствия.

Когда я наконец вышел, я не смотрел ей в лицо.

Она не присоединилась ко мне в душе, и я почувствовал облегчение. Она вошла после того, как я вышел, и я все еще достаточно хорошо сохранял самообладание, чтобы не смотреть на нее.

— У меня где-нибудь есть здесь сменная одежда? — спросил я.

— В шкафу есть полка с мужской одеждой. Я предполагаю, она предназначена для тебя.

Ее тон был еще грубее, чем мой. Вот соплячка! Я чуть было не залез к ней в душ просто для того, чтобы легонько шлепнуть ее по заднице за эту дерзость, но удержался. Если бы я хотя бы прикоснулся к ней еще раз, я бы еще долго не смог уехать отсюда.

Когда я вышел из гардеробной, она вытиралась полотенцем. Я ухитрился больше не смотреть на нее. Молодец, Максим.

— Что за подросток живет с тобой в квартире? — спросил я.

— Девочка-модель. Ей негде было жить… это временно. У меня есть лишняя комната, поэтому я предложила ей пожить пока у меня.

При этих словах я посмотрел в ее сторону. Она все еще вытиралась полотенцем. Почему она делает это так долго? Может быть, ей нужна моя помощь? Я отогнал эту мысль.

— У нас тут не приют для моделей, — строго сказал я. Я был полон решимости восстановить контроль, который терял каждый раз, когда мой член оказывался внутри нее.

— Я знаю, — сказала она с непостижимым спокойствием.

Это вскипятило мою кровь. У меня возникло почти неконтролируемое желание нарушить это спокойствие. Я уставился на ее губы, вспоминая, как они обхватывали мой член.

— Отправь ее обратно к родителям, — приказал я.

— Не у всех есть родители, Максим.

Я моргнул, пытаясь сосредоточиться на предмете разговора.

— Она сирота?

— Можно и так сказать. Это сложно объяснить. У меня есть лишняя комната. Она не доставляет никаких проблем. Она ребенок, я нужна ей, и мне нравится, что она рядом.

Я уставился на нее.

— Ты усыновила подростка?

Она что, только что закатила глаза? Интересно, как далеко они закатились бы, если бы мой член был воткнут ей в глотку?

— Прекрати, — произнесла она.

Мне понравилось это слово на ее губах.

— Скажи это еще раз, — прохрипел я.

Она пристально посмотрела на меня. Это мне тоже понравилось.

— Прекрати, — процедила она сквозь зубы.

Я ухмыльнулся.

— Не слишком ли ты молода, чтобы быть чьей-то мамочкой?

Она посмотрела на меня самодовольно и вызывающе. Я знал, что это означало, что она собиралась каким-то образом поддразнить меня.

— Мы подруги. Она всего на пару лет младше меня. Кстати, она ближе ко мне по возрасту, чем ты.

Великолепное маленькое дерзкое существо. Это сработало. Я резко вышел из комнаты.

На кухне не готовилось никакой еды. Я сам взялся за завтрак. Нам нужно было что-то поесть. Я хотел проследить, чтобы Кира съела что-нибудь приличное (я знал, что она не стала бы есть, если бы я этого не сделал). Я поклялся себе, что свалю отсюда сразу же после завтрака.

Вся команда моей жены разошлась по своим норам. В квартире осталась только модель-подросток, пьющая кофе и наблюдающая за мной так, словно я был ее любимой программой.

Я изучил содержимое холодильника. На удивление, там было достаточно много продуктов.

— Она любит омлет? — спросил я девушку.

— Понятия не имею, — ответила она. — Мы здесь не завтракаем.

— Понятно, так я и думал.

— Я — Алла, — весело сказала она.

— Макс, — автоматически ответил я. Все всегда звали меня Макс.

Все, кроме моей жены. Почему это осознание заставило меня внезапно вздрогнуть?

— Тебе нравится тут? — прямо спросила она.

Я послал нашей маленькой смелой гостье равнодушный взгляд.

— А тебе? — спросил я в ответ.

— Да, — ответила она без колебаний. — Я теперь соседка твоей жены, — добавила она нахально. — И ее лучшая подруга. Мы неразлучны с тех пор, как познакомились.

Я почувствовал, как во мне шевельнулось что-то неприятное. Ревность, густая и горькая, зашевелилась внутри меня, чувствуя себя как дома. Она поселилась глубоко, заполняя мое нутро. Я был знаком с этим чувством, но не понимал, почему оно возникло сейчас. Я никак не мог обижаться на то, что у моей жены есть подруга. Даже я не был таким уж мудилой.

Я как раз закончил готовить омлет, когда моя жена подошла к кухонному островку Я поставил завтрак перед ней, приглашая ее присесть.

На ней была спортивная одежда, если это вообще можно было назвать одеждой. Белый спортивный лифчик и крошечные шортики. Я решительно оторвал свой взгляд от ее тела.

Я был уверен, что она открыла рот, чтобы отказаться от еды, но остановил ее на полпути.

— Ешь. Я знаю, что прошлой ночью ты выпила больше, чем привыкла, и тебе нужно нормально поесть. Возражения не принимаются.

Она посмотрела мне прямо в глаза.

— Спасибо, — просто сказала она.

Она отнесла тарелку на большой круглый обеденный стол.

Я приготовил еще два омлета. Один для Аллы и один для себя. Как раз перед тем, как я поставил свою тарелку на стол, Евгений и Иван появились в квартире.

Я почувствовал, как у меня запульсировало в виске, когда увидел, как Евгений небрежно садится рядом с моей женой. Это было единственное свободное место рядом с Кирой, так как Алла заняла стул с другой стороны от нее.

У этого ублюдка хватало наглости.

Казалось, он впервые заметил меня. Он ухмыльнулся, откинулся назад и пинком выдвинул стул напротив себя из-под стола.

— Присаживайтесь, Максим Павлович.

Моя пульсация усилилась. Я изо всех сил старался не реагировать. Я спокойно сел и начал есть.

— Какие у нас планы на сегодня, барыня? — спросил Евгений у моей жены. Он нежно улыбался ей, глядя прямо в глаза. Она улыбалась ему в ответ с теплотой. Я смутно услышал, как моя вилка звякнула о тарелку. Я взглянул вниз. Мои руки были сжаты в кулаки.

Я оглядел сидящих за столом. Евгений и Иван смотрели на нее с нескрываемой нежностью.

Как будто они были одной большой счастливой семьей.

Что, черт возьми, здесь происходит? Этим людям заплатили за то, чтобы они охраняли и возили мою дорогую жену. И все же они вели себя так, словно она — прекрасная принцесса, а они — ее верные слуги.

Моя жена что-то говорила, отвечая на вопрос Евгения, но я не мог расслышать ее из-за шума в ушах. Евгений что-то сказал, и она рассмеялась. Это был настоящий смех, красивый и неподдельный, и я ненавидел то, что она так смеялась ради него.

В конце концов я выдавил из себя слово, которое застряло у меня в горле. Оно вылилось в громкое рычание, которое разнеслось по комнате и прервало эту мерзкую счастливую болтовню.