— Талиб, друг мой, ну ты же понимаешь, что мы везём очень хрупкий товар. Нам очень важно довезти его целым, — уставший голос с той стороны телеги пытался вернуть разумное в голову караванщика. — Даже если мы будем каждый день чинить эти колёса, то нам осталось пути дня три, ну четыре, не больше.

— Ох, уважаемый мой Академик, — вздохнув, включился другой караванщик. — Вот у тебя имя такой, умный ты везде. Академик! Вот клянусь, поспорить кто наискосок тебя будет, я тому сразу скажу кинжал в рот его бестолковый. Ты меня знаешь уже другой год прошёл. Вот сейчас правда скажу, а на правда Джигит не обижается, — он стоял возле верблюда и гладил ладонью ему морду. — Дункан — это самый умный животный на всех землях, где наступал своей ногой. Ты скажешь он ленивица? Я скажу не прав ты! Дункан три дня большой кусок от Султана дворец таскал за цепочка. Дункан моя духтар до дома нёс. Вода для дочка моя находил и домой принёс. Три дня. Этот дворец Султана у меня возле дома теперь стоит. Я этот кусок двигать не могу, много тяжелости.

— Эта история достойна быть в золотых книгах Всевышнего! — с восторгом ответил Академик. — Но что ты сейчас хотел этим сказать?

— Дункан. Не умнее человека, по-вашему?! — вмешался первый караванщик. — Но даже ему ясно, что такие колёса в дороге мучение.

— Ну тогда предложи свои варианты, Талиб.

— Да это простой один решение, — Талиб показал на третью повозку с огромными колёсами из дерева и металла. — Мы вот эти колёса ставим на этот телега. Эти мягкие ставим туда. На маленький телега. Надувной колёса у нас два будет хороший. Маленький телега на половинка поломаем, будет телега на два колеса.

— А… Я понял! — перебил его Академик. — То есть мы из той телеги сделаем поменьше и на одну ось. Ставим надувные колёса туда, и грузим хрупкое оборудование на неё, — он крепко обнял Талиба и приподнял его от земли. — Ну какой же ты молодец Талиб!

— Дункан.

— Да. Дункан. На телегу Дункана ставим четыре этих огромных колеса из дерева, грузим основную часть товара туда, а на третью мы ставим только хрупкий товар и резиновые колёса. Идеально, друзья мои! Идеально!

— Это ты легко сказал, — второй караванщик продолжал гладить морду Дункана. — День делать это. Может ещё, всё равно.

— Я понимаю. Давайте начнём.

***

Человек по прозвищу «Батя» так долго и тщательно планировал ограбление этого каравана, что даже все следы своего пребывания, и реальные, и ложные, оставлял достаточно ярко и многозначительно. Его стратегия была верна и очень результативна, в особенности данного региона и качества воинов населявших его. Любой хозяин потерянного каравана направил бы группу на расследование пропажи, а след бы всегда указывал на нападение очень крупной группировки, которая, в свою очередь, разбежавшись по разные стороны, по итогу растворилась бы в пустоши бесследно. Такая тактика требовала колоссальной подготовки и уйму времени. Батя приступал к подобным грабежам только в проверенных случаях, и только с уверенностью богатой наживы. Этот караван был посланником небес, так богато он был собран. Упустить этот шанс при всей той подготовке — ровно что стрельнуть себе в голову.

Сейчас план Бати начал крошиться. Он совсем упустил тот момент, что у повозок, как и у любой техники, могут происходить случайные неисправности. Батя матерился не меньше, чем те самые южане-караванщики. Засаду продумывал тщательно, устроили её просто великолепную, место гарантировало победу, но вот время для этого успеха не могло ждать.

Он, пробираясь назад к своей банде, на ходу, серьёзно психуя, придумывал новый план нападения на этот встрявший караван. Времени оставалось всё меньше, уже завтра большая весенняя вода с гор на месяц перекроет все отходы к дому. Это караванщики уже на своём берегу, им спешить уже некуда. И скорее всего радиосвязь до своих добивает, тут им пара дней подмоги ждать.

Сейчас у главаря Бандитов только два пути: бросить всё и скрыться или рвануть всё в наглую и уйти с добычей, пока не закрылись пути до дому.

Спустя полтора часа свинцовый ливень с двух сторон обрушился на караванщиков. Внезапно плохим оборотом для Бати оказалось то, что те ждали этого и тут же дали в ответ. Южане уже давно в этом деле и не редко оказывались в подобных ситуациях. Одна их небольшая группа заранее отошла глубоко в сторону и затаилась, а когда завязалась перестрелка с основным караваном, они бесшумно приблизились к врагу с тыла, и количество нападавших стало стремительно сокращаться. Когда с той стороны дороги прекратились выстрелы и караванщики всеми силами переключились только на эту сторону, Батя приказал оставшимся отходить. Надежда была на то, что те не станут бросать своё добро, чтобы преследовать их. В этом он хоть и не много, но тоже ошибся, уйти смогли только четверо из всей его двадцатиголовой банды. Погоня была длительной и изнуряющей. Руководитель погони оказался лютым соперником, упрямо гнал, не давая отдыха ни своим, ни чужим.

***

Уже смеркалось, когда в караван ввернулась группа погони. Караванщики закончили с ремонтом телег и прямо на дороге разбили лагерь на ночлег.

— Ого! Это ты так в меня веришь, Талиб?! — ещё из далека на подходе к обозу начал Академик. — А что если мы так и не смогли бы догнать грабителя и прикончить?

— Ну хоть как, — караванщик встал с мешка и направился навстречу… — Ночью мы всё равно не поедем, скотина только потеряем. А если этот нападай опять будет, то он и на по дорога нападай будет.

— Да, ты прав, друг мой, — уже тише, обнимая его, сказал Академик. — Сколько у нас потерь? Этих обыскивали?

— Нас трое нету теперь. Пять дырка кровь бежит. Намотали им тряпка, — Талиб жестом показал ему присаживаться к костру. — Этот грязный шакал везде валяется, их десять нашёл. Два дышать хотел, твой Тимур зарезал ему всё.

— Так десять мы сами с тылу прирезали. Должны быть ещё где-то. Ты же здесь стрелял? Попадал? — он прищурившись посмотрел Талибу в глаза. — Или не попадал?

— Э! Попадал! Всех попадал! Двенадцать штук я попадал! — Талиб, который уже было тоже присел у костра, вдруг вновь вскочил. — Баходор тоже восемь попадал! Арслан, вапще девятнадцать делал всех там!

— Круто, — Академик подтянул к себе что-то из горячей еды. — Вы пристрелили сорок разбойников. Мы прирезали десять на месте, потом догоняли и ещё троих забрали. Так?

— Так! Так! Вапще молодцы какие-то!

— Итого, здесь трупов бандитских должно быть минимум пять десятков. Так?

— Да-да! Все пять здесь валяются! — тот на секундочку задумался и возмутился. — Эй! Как пять?! Я тебе десять нашёл, говорю же! Ты как слушаешь вообще?!

— Ладно, — отмахнулся Академик. — Патронов сколько нашли? Стволов сколько, каких?

— Да там чуть-чуть совсем. Три какие-то пукалки всего. Патронов кармана два всего.

— Вот как? — не сдерживая улыбку, удивился тот. — Из чего же тогда стреляли эти люди? И чем стреляли? Из палок шишками, что ли?!

— Вот это я от куда знаю?! — заёрзал караванщик. — Ну стреляли там чем-то и всё. Сперва этот пострелял, устал, дал тот пострелял. Так наверное же?

— Талиб. Хорош уже, всё. Ну не получается у тебя меня обдурить. Зачем тебе со мной ссориться? Ты мне скажи, ты всё собрал или нет?

— Эта вот не надо сорница на меня! — он на пару шагов ушёл за телегу и тут же вернулся с тяжёлой сумкой. — Баходор всё собрал, всё посмотрел, всё собрал. Вот этот сумка собрал. Тут самое хорошее сложил. Три штуки. На. Этот сумка тебе весь. Три штука тебе, три штука Баходор, мне два штука, ребята тоже штучки там взяли себе. Ножик-можик, тапор-мапор, ну вот эта всё, туда-сюда по братски всё, короче.

— А! — наконец-то понял его Академик. — Три штуки это только для меня, да?

— Конечно! Кто у нас тут самый мудрёнший? Такое придумать, грабителя жопа ножиком резать! Всех победил! Ты видал я себе даже только два штучка взял? По честному всё, по справедливостивому всё.

— Молодец, всё правильно сделал. А патронов-то почему всего два кармано только? Хочешь сказать, эти уроды всё растратили просто?