Я закрыл инструментальную сумку и посмотрел на Мигунова.

– Мы не смогли справиться с этими камерами. Позволю себе не утруждать твою память лишними техническими деталями, но система будет работать только с настройками по умолчанию. Тонкая настройка под пользователя невозможна по ряду независящих от нас причин. Для краткосрочной спячки хватит. Впадать в анабиоз на тысячи лет не советую. Можно не проснуться.

Офицер страдальчески вздохнул.

– Понял уже. Я дал команду всем готовиться к спуску на планету. Там будем разворачивать лагерь и готовиться к окапыванию. Нам кровь из носа нужна еда…

Военнослужащий запнулся, будто бы что-то вспомнил и забыл. Секунд пять троил, изображая из себя ручной тормоз от «ЗиЛ-131», окинул взглядом аппаратную криостазисной и с неподдельным интересом спросил:

– А эти штуки только людей могут замораживать?

Мы с Максимычем переглянулись между собой и синхронно посмотрели вслед за офицером в направлении его взгляда.

– Собственно говоря, ни хрена никак нет, – протянул я. – Им один хрен, что морозить. Лишь бы по габариту вошло. И, желательно, умеренно нагретое. Совать туда формы с расплавом металлических слитков в жидком виде уж точно не стоит.

Мигунов задумчиво пожевал язык.

– А если эти дуры как холодильник использовать? В смысле, провизию туда уложить. И запустить криостазис. Я же правильно понимаю, что еда портиться не будет?

Мы с Максимычем переглянулись.

Технически говоря, это будет самый дорогой холодильник в истории известных нам галактик. Каждая камера жрёт энергии около сотни киловатт в час. Питать это можно только от источников Древних, ибо техника невероятно чувствительна к энергоснабжению. Чуть что какой пик – лечь, может, и не ляжет, но на покоящемся в камере пользователе сказаться может. Причём, как на здоровье, так и на жизни. Всевозможных стабилизаторов и выпрямителей в цепях понатыкано преизрядное количество, но пробить, при желании, можно всё. «Титаник» тоже в своё время считался непотопляемым.

– Да, в общем-то, всегда пожалуйста, – пожал плечами я. – Это даже не гвозди микроскопом забивать. Это межгалактическим телескопом прикипевшие гайки откручивать. Но работать будет. Только, чур, сухое клади. Истекающие кровью туши дичи нам тут в йух не тарахтели.

Вот только ещё криокамеры стазиса мы от биологических жидкостей не отмывали. Перебьются, спасибо.

Мигунов, очевидно, словил озарение. В его глазах стали пробегать строки кода проводимой симуляции: офицер уже придумывал новый план и где-то в его подпунктах нашёл место для применения этой, без преувеличения, шедевральной идеи.

Наконец, военнослужащий созрел.

– Я понял. Тогда закругляйтесь тут, раз дело не выгорело. Мы, хотя бы, попытались. Вам обоим – сутки отсыпных. Сходите, поешьте, завалитесь куда-нибудь и выспитесь. Как проснётесь – надо будет разведать обстановку возле «Судьбы».

– Всё-таки, это «Судьба»? – поинтересовался Максимыч.

– Хер его знает, – с ошеломляющей даосской прямотой признался Мигунов. – Предварительно считаем, что да. Но надо разобраться.

– Людей на поверхность планеты без нас спустишь? – спросил я.

Офицер кивнул.

– Ты уже спишь? Или сможешь подвести «Аврору» поближе к планете? Чтоб «прыгунам» моточасы не гонять.

Мне оставалось только пожать плечами.

– Отчего бы не подогнать? Это ж не стыковка. Тут особливая точность не нужна. Знай только, угловую скорость движения контролируй да за обстановкой на радарах следи. Тебе куда, на геосинхронную орбиту?

***

«Сутки отсыпных» звучали слишком сладко, чтобы быть правдой. В любой другой ситуации нам с электриком и впрямь выдали бы увольнительную на двадцать четыре часа. Но в этот раз нам такая роскошь непозволительна. Максимум, что мы поимели – двенадцать часов сна, но и на том, что называется, спасибо.

Максимыч ещё не освободился от переговоров с Морфеем и его музами: я уже был готов к труду и обороне, а электрик досыпал у себя в отсеке и видел десятый сон.

С Мигуновым мы пересеклись в Центральном посту, куда я походкой сомнамбулы вплывал, отведав казённых харчей из армейского сухого рациона. Типа позавтракал.

Полковник сидел в кресле командира корабля и отсутствующим взором созерцал космическую обстановку за смотровым щитом.

Судя по тому, что с самого момента моего пробуждения мне не попалось ни одной живой души, людей на борту «Авроры» больше нет. Если кто и остался – то чисто для галочки и поддержания штанов.

– Люди уже на земле? – спросил я без «здрасьте» и «забор покрасьте».

Мигунов тоже не стал играть в аристократа и расшаркиваться в приветствиях.

– Я оставил кое-кого нам в помощь, – проинформировал полковник. – Ты сможешь сказать, что происходит возле «Судьбы» сейчас?

Молча подошёл к посту навигации и через минуту вывел на оперативный экран показания с радаров дальнего радиуса действия. В принципе, ничего не поменялось. Корабль, который все упрямо именовали «Судьбой», покоился в той же точке, где его и оставили. Вокруг не было видно крупных кораблей. Что-то мелкое, типа истребителей, даже «Аврора» своими радарами не увидит: это понятно. Но никого крупного в районе нет.

– Глухо, как в танке, – проинформировал я. – Не видно никого габаритного. Или маскируются, или цели слишком малы. Или и то, и другое.

– А я-то думал, это я параноик…, – пробормотал вслух Мигунов.

– А чего параноить? Я бы так и сделал. Оставил дозор и свалил. Тем паче, что отходили они организованно, всей толпой, при куда большем превосходстве в силе и огневой мощи. Кто в здравом уме так делает? Ты или уничтожь цель, или в погоню иди. На кой ляд оставлять недобитую мишень и показательно строем уползать колонной по хрен в направлении на хрен?

Собеседник фыркнул.

– Умеешь быть убедительным. Я хочу выйти на «Авроре» в непосредственной близости от «Судьбы» и выпустить «прыгун» для высадки десанта. Сможешь такое провернуть?

– Ага, конечно, – безэмоционально отозвался я, садясь в кресло навигатора. – Я ж, блин, на «Аврорах» воевал чаще, чем чай заваривал. Мне ж управление крейсером Древних – как два байта переслать. А…

Полковник замахал руками и поморщился.

– Ладно-ладно, не кипятись. Понял уже, понял. И всё же. «Прыгун» такое расстояние может и не покрыть: туда-обратно воздуха не хватит. Надо идти на «Авроре». Насколько близко к цели сможешь выйти из гиперпространства?

– Без гарантий.

Надо понимать. «Техник с углубленным знаниями» и «специалист широкого профиля» – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Если я кое-что понимаю в технологиях Древних (чуть больше рядового пользователя), то это не означает, что мне по плечу любая задача в рамках взаимодействия с ними. Да и «Аврору» я в первый раз вживую вообще вижу. Да, кое-что просто и интуитивно понятно (как, к примеру, управление на субсветовых скоростях: мало чем отличается от «прыгуна», только габариты и инерция различаются на порядки). Но задачи гиперперехода… Если конспекты полистать, то, возможно, кое-что и вспомню. Но вот так, с ходу, в бой на древнем крейсере…

– Я бы вообще вышел из гипера где-нибудь за несколько тысяч километров от цели, – честно признался я. – Если выяснится, что идём прямым курсом на столкновение, будет, хотя бы, время среагировать и увести корабль с траектории. Про непосредственную близость – это не ко мне. По крайней мере, если это касается не женщин.

Мигунов задумался.

А я встал с поста навигатора и перешёл к посту канонира, подняв информацию о бортовых системах вооружения. Ладно, боекомплект самонаводящихся снарядов подтаял: это мы помним, это очевидно. А что у нас там с обычными импульсными орудиями? Шестнадцать батарей понатыкано, как-никак.

Вроде, все исправны. Задержек при опросе орудий нет, система диагностики служебных сообщений о неисправности не выводит.

– Орудия переведём в авторежим, – предложил я. – Раз мы два параноика и подозреваем вероятность засады, то появимся во всеоружии. Орудия «Авроры», насколько мне известно, достаточно сильны, чтоб наказать «улей» рейфов и зачистить пространство вокруг от мелкой авиации. Значит, должны справиться и с той шушерой.