«Прыгун» остался висеть в ангаре на автопилоте. Падать он не стал, улетать в открытый створ тоже. Можно было бы и самостоятельное управление выключить: «Колыбель зла» висит в невесомости неподвижно, относительная скорость движения ноль. Значит, она не начнёт движения относительно «прыгуна», и тот не сможет случайно покинуть ангар, как шарик для пинг-понга. Но я решил перестраховаться. Других средств спасения у меня тут всё равно нет. Если потеряю «прыгун», придётся лететь до «Авроры» на морально-волевых, а я, извините, не супермен.

Теперь главное не торопиться. Приходится держать в памяти, что «Колыбель зла» – древний во всех смыслах слова корабль, и разваливается буквально на ходу. Лучше лишний раз ничего не трогать. Я не восстанавливать его до заводского состояния сюда пришёл. Мне нужен ходовой мостик…

По прибытию на борт «Колыбели» проверил связь. Её настройки должны были передавать сигнал от моего скафандра на борт «прыгуна», используя его в качестве ретранслятора, и посылать на «Аврору». Обратная связь должна была работать в, соответственно, обратном порядке. Но, как это часто бывает, идеально работающий в базе механизм частенько даёт сбои в полевых условиях. Тем паче, что моему скафандру лет больше, чем динозаврам.

– «Аврора», я «Рассвет», приём, – воззвал в эфир я без особой надежды быть услышанным.

Связь на моей памяти накрывалась частенько. На всякий случай ещё со времён Даккары приучил себя, что она скорее избыточная блажь, чем насущная необходимость. Если есть – ну, это существенно облегчает работу. Нету – ну, тоже не беда. Не связью единой, как говорится, ссыт человек. Так не приходилось разочаровываться, когда она ложилась в самый неподходящий для этого момент времени.

– Слышу тебя «Рассвет», – приглушённый помехами (вероятно, от местного светила) голос Рыковой-младшей возник в шлеме скафандра. – Не очень чисто, правда. Но разобрать могу. Ты там как?

– Темно, холодно, – усмехнулся я. – Я в древнем скафандре на борту древнего гроба. Пытаюсь убедить себя, что клаустрофобии не существует.

Боязни замкнутого пространства у меня отродясь не было. Да и к делу этот комментарий не относился ровным счётом никак. Просто позволил себе намусорить в эфире и ляпнуть абсолютно не несущую никакой смысловой нагрузки информацию.

– У тебя как?

– Нормально, – обобщила юный гений. – В общем и целом. Связь устойчивая, но не очень чистая. Слишком активная звезда, много помех даже на коротком расстоянии. Есть предпосылки к коронарным выбросам, так что на какое-то время можем остаться без соединения. Сервер работает. Готова устанавливать соединение с «Колыбелью зла».

– Принял тебя. Направляюсь из ангара в сторону мостика.

– Оки.

Теперь необходимо экономить воздух. До мостика ни хрена не двести метров. Кислорода сожгу до такой-то матери. Всякими техниками дыхания и самоконтроля не владею, сократить расход воздушной смеси не получится. Единственное, на что меня хватит – двигаться, по возможности, менее активно и соразмеренно, не допуская чрезвычайных нагрузок и потребления воздуха.

В этом мне поможет отсутствие гравитации на борту. МНТ с переходником надёжно упакованы в жёсткий пластиковый кофр: даже, если где-то долбану об угол, ничего страшного не произойдёт. Пострадает оболочка, но не начинка. И почему такого же ящика не дали для корпуса сервера? Непонятно.

Питания нет по всему кораблю. Какие двери были открыты – те открытыми и остались. Какие закрыты – закрыты до сих пор. На моё счастье, вламываться в каждый коридор с бензорезом не пришлось. Любая дверь с удалённым приводом оснащена мало-мальски ёмким аварийным накопителем энергии, способным несколько раз открыть-закрыть её до того момента, как разрядится полностью. Мне столько не надо: если он сумеет открыть дверь единожды, уже хорошо и это.

Так и потратил лишний час, добираясь от ангара до мостика. На длинном корабле многие из дверей были закрыты, а воспользоваться транспортной артерией не позволяло отсутствие энергии.

Первая мысль была: установить МНТ с переходником и запитать столько, сколько получится. Хотя бы транспорт. Но тут пришла более здравая мысль: а дальше-то что? Если не получится запитать мостик, придётся возвращаться обратно за источником энергии и опять тратить время. Лучше уж сразу напрямую подключить его. Рациональней будет.

Мостик. Вот уж не думал, что вернусь сюда. В планах задача стояла так или иначе, но на каком-то подсознательном уровне мне казалось, что мне тут больше делать нечего. Или какое-то отторжение, что ли? Может, мне просто не хотелось сюда возвращаться? В место, где костлявая чуть было не прибрала к своим загребущим ручонкам весь личный состав экспедиции?

Помещение мостика охладело за время нашего отсутствия. Многие поверхности покрыты минимальным, но налётом инея: свидетельство неисправности системы осушения воздуха. Вентиляцию мы ещё, худо-бедно, попытались починить (и даже кое-что получилось), но с осушением сладить времени не хватило. Сейчас избыток влаги в воздухе, образовавшийся от нашего дыхания, при остывании воздуха на борту кристаллизовался и выпал в виде едва заметного инея.

Не было и света. Корабль был ориентирован носом от звезды: даже свет местного солнца не попадал на него. За смотровыми щитами ходового мостика кромешная мгла, из-за полога которой лёгкими проблесками пробиваются тусклые и блёклые звёзды близлежащих систем.

Ну, здравствуй, что ли, «Ortus Malum»? Рановато мы с тобой распрощались…

– «Аврора», я «Рассвет», – коротко сообщил в эфир. – Добрался до мостика. Начинаю работать.

Какое-то время связь молчала. Видимо, непривычная к таким обменам Юлька заскучала и отвлеклась на что-то своё.

– Отлично! – спустя небольшое время сквозь треск помех раздался голос Рыковой. – Питание есть?

– Ещё нет, – отозвался я.

Подключение самопального переходника с МНТ к древнему во всех смыслах слова кораблю – задача нетривиальная. Пусть мы так уже делали, но подсознательно всё равно опасаешься. Кабы чего не пыхнуло. В безвоздушной среде гореть решительно нечему: даже, если случится пожар, на борту очень быстро кончится кислород. Пламя потухнет сразу. Но лучше бы до этого не доводить.

Кстати, интересное наблюдение. На планете мы использовали радиосвязь почти без ограничений (дальность действия не в счёт: это естественное свойство, проистекающее из мощности наших передатчиков, и обойти его мы не в силах). Тут же, возле кладбища кораблей, связь страдает от помех звезды. Неужели магнитосфера планеты так хорошо экранирует? Не уверен в этом. Радиоспектр должен более или менее свободно проникать сквозь магнитное поле небесного тела.

– Я наладила удалённое подключение, – проинформировала меня Рыкова. – Удалось соединиться с «прыгунами» на земле. Пока не имею возможности воздействовать на трофейный ал`кеш, но, если задаться целью, то и его подчиню. Если подашь энергию на бортовые компьютеры «Колыбели», сможем попробовать установить сопряжение.

Кстати, о помехах и интересном наблюдении…

– Тест скорости соединения не проводила? – спросил я, разворачивая привезённый с собой переходник.

Работать в перчатках от скафандра с земными защёлками кейсов не слишком удобно. Если вернёмся, надо будет толкнуть техническое задание нашим снабженцам, чтоб проработали их конструкцию. Они хороши для голых пальцев и стрелковых перчаток, но толстенные скафандры их просто не нащупывают. Открывать удаётся кое-как.

– Ну… так себе, если честно, – призналась Юлька. – Зная пропускную способность интерфейса, думала, что скорости повыше будут. По-видимому, экранирует магнитосфера планеты и сказывается активность звезды.

– Связь устойчива? Не ляжет посреди передачи?

– Не уверена. Будем надеяться, что нет.

– Не хотелось бы десять раз туда-обратно сновать, чтоб перезапустить передачу данных.

– Не придётся, – заверила юный гений. – Поработай пока с подготовкой и дай мне время. Я шустро напишу макрос, который загрузим тебе на «Колыбель». Я налажу протокол автоматического переподключения в случае обрыва соединения. Тебе не придётся находиться на борту.