— Вы прекрасно выглядите, Ваше Императорское Величество, — польстил он ей, скрывая свой дискомфорт. — Сейчас вы пройдете в спальню к вашему мужу. Дейон вас ждет. Ни в коем случае не разговаривайте…

— Не беспокойтесь обо мне. Я помню ваши слова и очень признательна, что вы меня не бросаете в этот момент в полном одиночестве. Вы были правы. Рано или поздно, мне придется принять свое предназначение. И если есть возможность внести вклад и сделать что-то полезное, то я воспользуюсь шансом.

Релдон кивнул в ответ на ее речь, но слова Кирана ему не дала.

— Вы были честны со мной, поэтому я буду откровенна с вами в ответ. У меня нет доверия ни к вам, ни к кому-либо другому. Вот только выбирать мне не приходится. Не располагая всей информацией, я не могу поддержать вас или кого-то другого. Нельзя слепо идти каким-то путем, не зная реальной цели.

— Я понимаю, — он ее перебил. — Думаю, позже мы обсудим все условия нашего сотрудничества и ваше дальнейшее место в этой системе.

— Если необходимо ее изменить, то нужно понимать, в какую сторону двигаться. Поэтому я жду, что вы меня сориентируете.

— Безусловно. Думаю, с вами будет приятно иметь дело, Кирана.

— Пока не могу ответить тем же, — с легкой улыбкой ответила она. — Вы должны быть более открытым, Релдон.

— Мне жаль, что все происходит таким образом. Была бы моя воля…и если бы не обстоятельства. Прошу простить меня за сбивчивый тон, я не привык прямо говорить с людьми, — он сделал небольшую паузу, собираясь с мыслями. — Я бы предложил вам дружбу, только это непозволительно. Поэтому я хочу приободрить вас хотя бы обещанием. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ваша жизнь в Запретном Городе не была настолько ужасной, как это вам предвидится.

На этом месте сопротивление Киры рухнуло, и в ее глазах начали собираться слезы. Релдон понимал, что благодаря своей искренности она сумела пробиться и задеть его за живое. Он ничего не мог с собой поделать, так как это было не преднамеренно ни с ее, ни с его стороны.

— Если вам что-то понадобится, пожалуйста, обращайтесь ко мне, — сказал он. — Вы просили книги? Я достану их. И когда-нибудь покажу Риу. Это самый прекрасный город, вы его полюбите. Вы только переживите это. Как только вы понесете, вы обретете свободу. Как и Сентория.

Он смотрел на одинокую горькую слезу, прочертившую влажную дорожку по бледной щеке, не решаясь говорить дальше.

— Благодарю вас… — совсем тихо промолвила Кира. — Я знаю, что меня ждет. Я постараюсь…

— Как только все закончится, просто оденьтесь и выйдите из спальни, — промолвил он и умолк. — Остальное мы со Свеном возьмем на себя.

Релдон не стал уточнять, что за «остальное». Она вздохнула и обняла себя руками, чтобы банально не поддаться искушению зарыдать в голос.

— Дайте мне минуту прийти в себя, пожалуйста. Какой муж будет рад красному носу и опухшему лицу у невесты?

Шутка не была смешной, но зато очень жизненной. Это ее взбодрило. Не следует демонстрировать Дейону и остальным, насколько она несчастна.

Прокуратор проводил Кирану до дверей в императорскую спальню на случай, если в последний момент она передумает. Но девчонка и глазом не моргнула, когда он открыл перед ней двери в покои Императора.

Релдон все больше поражался ее мужеству. Чистому и абсолютному. Его так не хватает Маре, в разуме которой все время происходит подмена твёрдости духа злостью или безрассудной решимостью. Если бы не это, то он бы уже давно пустил ее в Кабинет Императора и завладел бы скрытыми в нем тайнами. Но прокуратор не отваживался, опасаясь, что с его антиволном может произойти что-то ужасное, как когда-то с Дейоном и его отцом. Единственное, что было известно о той ночи, когда погибли родители нынешнего Императора, что произошло это именно в этой злополучной комнате. И с тех пор туда никто не заходил.

Когда Кирана забеременеет, то сможет открыть Кабинет Императора, не опасаясь ни магических, ни механических ловушек. А Релдон подождет. Он умеет ждать. И не придется рисковать единственным антиволном в его распоряжении.

Свен уже привычно расположился на своей обожаемой кушетке. На ней он провел больше ночей, чем в собственной кровати.

— Жаль, что дверь закрыта, — посетовал толстяк, наглаживая бороденку.

— Нет уж, избавь меня от подобного зрелища…

— И меня. Но ничего не слышно. Вдруг, Киране понадобится помощь.

— Как бы она не понадобилась Дейону, — фыркнул Релдон, присаживаясь в кресло.

— Она долго. Скоро начнётся дождь.

— Ещё немного. Она справится.

Прокураторы сидели в полумраке, погрузившись в собственные мысли. Отвлекла их Брысь, громко потребовав, чтобы ее немедленно впустили к Императору. Получив вместо желаемого маленькой подушкой по пухлому розовому заду, она подбежала к Релдону и начала остервенело тереться о его ноги. Вскоре он не выдержал и пересел в другое кресло. Это не помогло, Брысь и не думала оставлять его в покое. Свен забавлялся, глядя на них.

Несмотря на всю неприязнь Полоза к кошке, он ее ни разу не обидел. Если не считать брошенной подушки. Обычно он спокойно и с деланным равнодушием переносил ее приставания, словно ничего не происходило.

— Да сколько можно? — вздохнул Релдон и отстранил Брысь ногой. Попытался во всяком случае. Она изогнулась с гибкостью змеи и начала обхаживать вторую ногу прокуратора.

— Дейон ненавидит дождь, — обеспокоенно промолвил Свен, как только первые капли коснулись земли. — Надо немедленно уводить Кирану. Если от нее что-то осталось.

— Ты прав. Даже если они там уже во всю убивают друг друга, сидя здесь мы никогда об этом не узнаем. — Релдон вскочил, нацепил наушники и окуляры, а затем направился к двери.

— Погоди, — Свен заканчивал ставить на себя защиту, приближаясь к двери. — Приготовь маятник.

Мог бы этого не говорить. Полоз уже раскрутил один и держал второй наготове, на случай, если понадобиться вмешаться. Дейону он не доверял. Никто не имел ни малейшего понятия, как может отреагировать Император на кого-то постороннего в своей спальне. Новых людей он не переносит, а с Кираной даже не соизволил провести хоть какое-то время перед свадьбой.

— Открывай, — скомандовал Релдон.

Хряк бесшумно опустил ручку и потянул дверь на себя, приоткрывая.

Спальня Императора плохо проветривалась, так как была полностью изолирована от внешнего мира. Здесь не было окон или вентиляционных шахт. В образовавшуюся щель устремился жаркий влажный воздух и запахи. Прокураторы еле сдерживались, чтобы не закашляться. Вонь немытого тела, старой пыли и ароматных масел смешались в отталкивающий смрад.

— Что происходит?! — воскликнул Релдон, всматриваясь в полумрак. — Он плачет?

Зандр и Боб перебирали механизм кукушки до наступления темноты, а Роберт внизу сортировал и очищал погребенные под крысами, голубями и плодами их жизнедеятельности документы.

С крыши по всему дому разносились надрывные свисты, хрипы и барабанный бой. Вертийцы не могли спать и есть. От какофонии их тошнило. Как объяснил Верховный Магистр, он настраивает частоту. Но с него станется просто над всеми издеваться таким чудным способом.

Хотя Артур сомневался, что кому-то под силу на полном серьезе несколько часов к ряду заниматься подобной ерундой. Он сунулся в люк на чердак, что-то бзденькнуло и отлетело, блеснув у самого носа. Поймав небольшую металлическую загогулину в воздухе, он приблизился к пыхтящему механику. Боб зажимал ногой здоровенную пружину, оттягивая одной рукой рассохшуюся и потрескавшуюся от времени резинку, а другой не давал упасть креплению шестерни.

— Помощь не нужна? — Артур зажал крепление и показал Бобу чуть не угодивший в лицо снаряд. Механик ловко перехватил загогулину, вставил в паз, прокрутил и закрепил основание шестерни с концом пружины.

— Мы справляемся, — откуда-то из недр Кукушки послышался голос Зандра.

— Безусловно. А здесь есть хоть что-то, что вы еще не доломали?