Голоса продолжали вызывать вспышки боли. Но все кардинально поменялось. Волны шли вдоль позвоночника к рукам и ногам, а потом обратно, выкручивая, ломая, но больше не лишая сознания. Речь оставалась невыносимой, зато она приобрела хоть какую-то внятность. Это вбудоражило и взволновало так, что он забыл про свои мучения.

Мягкий осторожно дотронулся до моей руки, чтобы разжать непослушные пальцы и забрать Печать. Огромный назвал его Свеном. В его прикосновениях всегда сквозит забота. Вот и сейчас Мягкий Свен погладил очередной палец, успокаивая, прежде чем попытаться его выпрямить.

— Сколько можно возиться? — во весь голос сердился Огромный.

— Спазм не дает ослабить хватку, — нараспев произнес Свен, не отнимая рук, занятых растиранием моих онемевших пальцев. Голос Мягкого был терпимым, в отличие от хриплого и полного злобы рычания Огромного.

— Ломай.

— Сциор, не смей…

— Ничего. Он восстановится.

— Замолчи, ты мешаешь.

Названый Сциором подошел вплотную ко мне, порождая внутри смесь ужаса и гнева. Он наслаждался моими страданиями, постоянно говорил и мог даже ударить. А я, несмотря на всю свою мощь, ему это позволял, вместо того, чтобы дать отпор. Но я так вымотан. Каждый раз хочется забиться в самый темный тихий угол и дрожать, дрожать, дрожать… пока резонанс в собственном теле не стабилизируется, избавившись от страха и неконтролируемой ярости.

Резонанс? В памяти всплыли какие-то формулы, постепенно обретающие значение.

Свен, наконец, разжал мои пальцы и забрал Печать, которую тут же схватил Пугливый, не удержавшись от невольного вскрика:

— Фи, тут его кровь!

— Не смей брать чужое! — процедил Сциор сквозь зубы и наступил своей огромной ногой на мою тонкую кисть. Он расхохотался, поднял ногу и нанес удар, перебивая кости.

Многочисленные травмы поглощали мои силы для восстановления, поэтому вскрик получился слабым, но этого хватило на короткую виброволну. Магия не причинила присутствующим вреда, кроме легкой вспышки боли. Присутствующих защитили Печати. Они полыхнули синим и снова засияли мягким белым светом.

— Сциор, ты с ума сошел?! — Сильный справился с первоначальным потрясением и оттолкнул Огромного от меня.

— Релдон, не ввязывайся, пока не разберешься.

Руку жгло тысячами раскаленных игл, а разум метался, перескакивая от одной мысли к другой, беседуя с самим собой. Этот поток оказался настолько мощным, что переживания тела отступили на второй план, высвобождая то, что почти целое десятилетие таилось в глубинах моей измученной оболочки.

Ранняя весна радовала погодой. Серое небо проливным дождем слилось в единое целое с такой же серой землей, заставляя имперцев прекратить штурм Лысого Холма. Пока с неба льет как из ведра, можно не опасаться наступления. Противник ни за что не бросится в бой без магии.

Зимой имперцев усмиряли снегопады, теперь — дождь, а скоро начнутся туманы. Когда воздух наполнится водяной взвесью, препятствующей распространению любой вибрации, можно рассчитывать на долгую спасительную передышку. А пока приходится из последних сил противостоять напору неприятеля.

Верховный Главнокомандующий Вертийской Королевской Армии, бросил стремена и спрыгнул с громадного коня неопределенного цвета. Из-за дождя защитные знаки так смазались, что выбившееся из сил животное казалось радужным. Краска запачкала тартан и легкие боевые доспехи всадника. Чавкающая масса липла толстым слоем к обуви и напоминала противную клейкую кашу, которой в последнее время приходилось питаться из-за нехватки припасов.

— Сколько? — спросил рыцарь у мгновенно подбежавшего к нему оруженосца.

— Тринадцать смертельно и сорок три не смогут некоторое время вернуться на поле боя, сэр Артур, — ответил совсем юный прыщавый мальчишка и принял у него поводья.

— Проклятые стервятники! — прорычал Артур, сдернув шлем с головы и подставляя лицо под колючие струи дождя вперемешку со снегом. — Сэм, как долго мы будем мокнуть?

— Со слов Верховного Магистра, лить будет не менее пяти дней. То сильней, то слабей, но дождь будет продолжительным.

— Хорошо. Их маги ничего не смогут, а наши немного отдохнут. Закончишь с Агатом и можешь быть свободен.

— Спасибо, сэр Артур. Только это еще не все. Вас ожидает герцог Орейн. Он просил сообщить, что это срочно. — проговорил Сэм, указывая рукой на самый большой шатер с хлопающим на ветру стягом с изображением королевских львов. Чуть ниже трепалось знамя поменьше с личным гербом Артура — черным медведем на красном фоне. Возле входа выстроились солдаты Орейна в зеленых тартанах в коричневую клетку.

— Нет ничего более срочного, чем собственные люди. Запоми это раз и навсегда. Так что Олень пождет, пока я проверю раненых.

— Верховный Магистр тоже там и предвидел, что вы решите задержаться. Он…Он сказал: «Снимай Шатуна хоть с коня, хоть с девки. Пусть немедленно тащит свой железный зад в командный шатер, пока я не начал дурить», — пропищал Сэм, и его лицо пошло красными пятнами от смущения. — Извините, сэр Артур. Верховный Магистр приказал передать вам это дословно, а я не могу его ослушаться.

— Не можешь. Ведь он Верховный Магистр, — вздохнул он и отдал оруженосцу шлем. — Придется идти, пока он действительно не вздумал «дурить».

Артур чуть ли не бегом направился к командному шатру, вылинявшему настолько, что местами на ткани отсутствовал защитный узор, пропуская внутрь влагу и сквозняк. Откинув влажную полу, он осторожно заглянул, ожидая увидеть что угодно, но только не то что Верховный Магистр и герцог Орейн мирно сидят друг напротив друга, потягивая верт.

— Вы неправы, сэр Зандр. Сентория измождена не меньше Вертиса. Думаю, это указывает на их готовность к перемирию. Оно было бы как нельзя кстати для обеих сторон, так как нужно подготовиться к посеву… — говорил Ховер Орейн, облаченный в зеленый тартан в крупную коричневую клетку, как у его охраны. Доспех на нем был дорогим, из нескольких металлов и явно не побывавшим ни в одном сражении. Ни пятнышка, ни царапинки — хоть сейчас на парад.

Верховный Магистр Зандр Роктав делал вид, что с интересом слушает. Он принадлежал к одному из древнейших магических кланов Вертиса, о каждом его представителе ходили такие неправдоподобные слухи, что были весьма похожи на правду. Но выглядел он так, будто только что вылез из самой грязной лужи, а его истерзанными доспехами пользовались все его славные предки еще со времен войны с великанами.

— А вот и герцог Тонгил! Не обижайся, но мы начали без тебя, — с облегчением воскликнул Зандр и широко зевнул, салютуя стаканом.

Артур расслабился, радуясь, что они не успели друг друга поубивать, и даже не придётся их разнимать. Но тут он заметил в серо-зеленых глазах друга не только привычную ненависть к Орейну, но и беспокойство. А когда Верховный Магистр нервничает, дело дрянь.

— Я как раз рассказывал сэру Ховеру, как ты решил контратаковать. Сенторийцы не ожидали, что мы способны на такое безумие и пойдем в наступление в ливень. Они чудом отделались только Лысым Холмом. Это было так потрясающе, я чуть не умер. Зато мы впечатлили их настолько, что Бизон попросил о переговорах. Прошу, сэр Ховер, передайте послание.

Орейн протянул Магистру небольшой тубус, испещренный черно-золотыми узорами и с двумя магическими печатями на крышке. Если его попытаться взломать, а не открыть специальными ключами, то содержимое будет уничтожено, как и любопытстсвующий. Зандр откинул крышку с массивного перстня, единственного на его руке, вставил в паз и повернул. Раздались быстрые размеренные щелчки. Как только прозвучит десятый, магия придет в действие, поэтому Артур поторопился провести такие же манипуляции со своим кольцом для корреспонденции.

Внутри оказалось короткое письмо, в котором Король Вертиса сообщал о том, что Сенторийская Империя просит о срочных переговорах, а также о том, что Император готов озвучить свои условия для достижения мира и посылает своих уполномоченных представителей для диалога.