— Я же не барышня, таскать меня на себе.

— Для барышни вы слишком тяжелый, Магистр.

— Спасибо, Сэм. Толстым меня еще никто не называл.

— Извините. Я не… — дальше Зандр не слушал, так как мгновенно заснул.

Его дотащили до ближайшей кушетки, которая оказалась для долговязого северянина слишком короткой. Ближайший стул незамедлительно оказался под ногами спящего. Артур не хотел идти внутрь без мага, но Зандра не смогла бы разбудить вся сенторийская армия. Оставив с ним одного из рыцарей, герцог решил немного осмотреться, но заходить только в открытые двери в сопровождении Роберта.

Зандр говорил, что защита была исправна, и в дом никто не заходил почти двести лет. Но все было раскидано, переломано и перевернуто вверх дном, словно что-то искали, так как ценные вещи были разбросаны под толстенным слоем пыли, а не украдены.

Оставляя отпечатки сапог на полу, Артур и Роберт прошли в просторный зал, где обнаружили настоящее побоище. Запах стоял отвратительный, хотя тела почти не были тронуты тленом. Человек десять, а может и больше, были просто разорваны на части. Руки и ноги лежали отдельно от голов с искаженными в муке лицами. Тут были и женщины, и дети — несколько маленьких головок валялись вперемешку с остальными частями тела и сломанной мебелью.

Артуру часто приходилось сталкиваться со смертью, но такое он видел впервые. Посол застыл, прижав руку ко рту.

— Бойня. Это была бойня, — в ужасе прошептал появившийся оруженосец, еле сдерживая рвотные позывы.

— Иди вниз к Магистру, Сэм.

— Но сэр Артур!

— Зандру может понадобиться помощь, а им уже ничем не поможешь, и нападать они не спешат, так что тебе тут делать нечего.

Он не осмелился ослушаться приказа. Артур осторожно ступал, пытаясь посчитать количество погибших и думая о своей семье. По всей комнате были разбросаны останки когда-то живых людей, одежда порвана на куски — бархат, шелк и простая ткань платьев прислуги. Все они встретили смерть одинаково. Он насчитал девятнадцать человек. И четверо детей.

— Какие же твари это сделали? — подал голос Роберт.

— Император, — прошептал Зандр, осматривая помещение. Он был еще очень слаб, поэтому Сэм поддерживал его под локоть. — Это магия Вибранта. Клинок действует на тело жертвы таким образом, что ее разрывает от его вибрации на части за одно мгновение.

— Это чудовищно!

— И против него нет защиты.

— Зачем Императору лично уничтожать обитателей дома? Почему не пощадить хотя бы детей?

— Не знаю.

— Он что-то искал, поэтому тут такой погром, — промолвил Артур, рассматривая ближе то, что осталось от людей.

— Зачем тогда запечатывать дом? — спросил Роберт, отводя взгляд от лысой головки младенца.

— Чтобы продолжить поиски позже. Он торопился, поэтому действовал быстро и небрежно, думая, что скоро вернется. Но не вернулся.

— Теперь я понимаю, почему защита была такой мощной, но с таким количеством дыр, разбалансирующих систему, что позволило ее взломать, — прошептал Зандр, медленно проходя в центр комнаты. — Император не нашел, что искал, но продолжить не смог.

— Если Император способен на такое со своим мечом, почему он до сих пор играет с нами в войну?

— Расправа неминуема, Шатун. Вертису не выстоять против такой силы. Людоеда недостаточно похитить и заставить выполнять наши требования, нам придется его убить, поэтому Леонис дал тебе Клеймор.

Хряк ожидал его в саду. Увидев Полоза, он переложил спящую Брысь себе на колени и похлопал по мягкому ложу пухлой ладонью, приглашая присоединиться к нему. Но слуги уже спешили с плетеным креслом, столиком и зонтом, а также закусками, фруктами и охлажденным вином.

Релдон не любил прогулки по саду, предпочитая прохладу дворца. Свен же, наоборот, готов был часами созерцать цветение роз, обволакивающих все своим приторно-сладким ароматом.

— На границе что-то готовится. Сциор подтягивает обозы и запросил подкрепление, — взволнованно начал толстяк. — Нам нужен Меч. Я предоставил тебе всех своих людей…

— Они не очень расторопны, — Релдон поморщился от яркого солнца и прикрыл глаза рукой. — И никак не могут отобрать любимую погремушку вертийцев. Даже найти его не могут.

— Пора задействовать дополнительные силы, — проговорил Свен, впившись в него строгим взглядом.

— Я не готов довериться им настолько, чтобы поведать о том, что северяне притащили с собой бесценную реликвию, из-за которой мы все перегрызем друг другу глотки.

— Я говорю о твоем карманном антиволне. Да, я знаю о ней.

— Ее я задействовал первой, Свен, — зло прошипел Полоз, и Хряк проглотил свою следующую фразу.

Брысь проснулась и решила использовать момент, когда оба прокуратора в задумчивости замолчали, чтобы перебраться на колени к Релдону. Он не позволил, поэтому она с остервенением принялась тереться о его ноги.

— У кого окажется Меч, тот будет решать судьбу не только Малого Совета, а всей Империи, — промолвил Свен. — Без Меча Вертис не выстоит. Сциор там камня на камне не оставит и сравняет Лармад с землей. Как только он поймет, что искал не в том месте, то вернется в Риу, и устроит переворот. Поэтому, Релдон, я имею право на некоторые сомнения.

— Я тебя понимаю, Свен. И мне бы хотелось рассчитывать на твою поддержку. С ней гораздо проще.

— У нас давно общий на двоих плот, несущийся по бурлящим водам с тех пор, как я ввел тебя в Совет. Если грести в разные стороны, то опрокинемся и нас потопят обоих. Возможно, стоит заручиться поддержкой Кираны? Из нее получится прекрасный союзник. Мне не нравится уготованная ей роль. Она могла бы утихомирить своего дядю и вразумить отца, как только мы устраним Сциора.

Удивительно, как быстро Хряк проникся симпатией к девчонке. Он никак не хотел соглашаться с планами Полоза на нее.

— Исключено. Принцессе не по плечу такой груз. А Тонгил спит и видит, как Империя падет, и готов этому всячески поспособствовать. Я хорошо изучил его характер за эти годы из донесений. Меч он не отдаст и из чистого упрямства пойдет на Дейона. Тогда от столицы вообще ничего не останется, спасать будет нечего и некого.

Хряк отхлебнул и поднял бокал вверх, задумчиво разглядывая блики на переливающемся от солнца напитке.

— По-моему, мы снова совершаем ошибку. История нас ничему не научила.

Полоз терпеть не мог, когда он начинал ворошить прошлое на уныло-философский лад.

— Раз уж ты сам заговорил об этом… То я в этом не принимал никакого участия, а ворочал судебные бумажки. Благодаря которым поднялся так высоко, извлекая пользу из чужих просчетов. Это я к тому, что я как раз учусь на чужих ошибках, стараясь не совершать собственных.

На это толстяку возразить было нечего. За всю свою карьеру Полоз не совершил ни одного промаха, ловко избавляясь от противников и манипулируя союзниками.

Релдон встал, желая как можно скорей скрыться от палящего солнца. Тень от зонта, который держал над ним слуга под номером двадцать девять, не помогала. Одеяние прокуратора не пропускало жар, но дышать раскаленным сухим воздухом было выше его сил.

— Мать Дейона была исключительной женщиной. Все могло обернуться совсем иначе, если бы мы с Альмондом предложили ей сотрудничество, а не Сциор.

— Нужно было избавиться от нее как только представится шанс. Анора была гордячкой с отвратительным характером, а Бешеный — еще хуже. Так что не удивительно, что сын унаследовал дурные черты обоих родителей в полном объеме, а Кан гниет в могиле.

— Здесь я с тобой не соглашусь. Альмонд Кан был лучшим из нас. Только благодаря ему, Империя тогда не была раздроблена на части.

Как правило, меланхоличное настроение Хряка улетучивалось в мгновение, стоило только перевести тему. Но не сегодня. Полоз никогда не видел всегда ироничного толстяка в таком подавленном состоянии. При этом, смягчить резкие слова он даже не подумал:

— Зато его сгубила глупая женщина, которую никто ни во что не ставил.