Девочка стояла и завороженно рассматривала сделанные искусным мастером фигуры людей и животных. Все было вырезано с такой тщательностью и вниманием к деталям, что аж дух захватывало. От двери исходил еле уловимый свет и низкий гул, а фигуры плавно двигались под действием скрытого механизма.

Какой огромный темпораль. Вся дверь! Стоило подойти ближе или коснуться — произойдет что-то удивительное. Что-то страшное. С такими древними артефактами, созданными подлинными мастерами, шутки плохи. Зандр бы точно разобрался с этой невероятной дверью. Ее наставник обожал сложные задачи и головоломки, придумывая иногда самые неожиданные способы решения.

Несколько ночей Кира простояла, всматриваясь-вслушиваясь, пытаясь понять, где же спрятаны блоки, стопоры или маховики этого магического механизма. Ей не хватало опыта, чтобы разобраться в сложном переплетении всех деталей, не говоря уже о том, чтобы почувствовать каждый поток вибрации и перенаправить его. Бесполезно. Если она попробует, ее просто разорвет на части мощная виброволна.

— Тут.

— Я не знаю как. Прости.

Принцесса не могла всю ночь торчать под дверью без возможности ее открыть. Поэтому она решила пойти влево от этого коридора, так как там она еще не была. Она бросила последний взгляд на движущиеся фигуры и развернулась, чтобы уйти.

— Стой.

Шаг.

— Нет.

Шаг.

— Нет.

Шаг.

— Нет.

— Замолчи! — с досадой прошептала Кира. Она только теряет время, приходя сюда. — Мне надоело слушать бесконечные «нет» каждый раз, когда я возвращаюсь. Я ухожу!

Выскользнув в бальный зал, девочка побежала до противоположной двери, а там пробралась знакомым маршрутом в свою комнату. Ей было стыдно за то, что она сказала, повернув назад.

Кира уже заснула и не расслышала обиженное:

— Дура.

Шепот перестал отвечать. Умирая от скуки и жары, перепробовав все, Кира даже опустилась до лести, а к ночи — до угроз.

— Все, надоело! Тогда я тоже не скажу больше ни слова!

Ее хватило на пару часов. Уязвленное самолюбие не перевесит одиночество. Тяжелей всего было оставаться наедине с темнотой в спальне. Кира ждала хотя бы Брысь, но кошка тоже не спешила навестить ее. Слезы хлынули внезапно.

— Пожалуйста, — просипела она в подушку.

— Сказала!

— Ты вернулся! — Кира подняла голову и улыбнулась. — Ты меня простил?

— Неудача.

— Что?

— Проиграла.

Кира радость испарилась, как только до ее дошел смысл его слов.

— Для тебя это всего-лишь игра? — сейчас она напомнила себе мать, которая только тоном голоса или взглядом умела застыдить даже Верховного Магистра. — Лучше бы ты продолжал молчать, чем так разочаровать.

— Почему?

— Ты прекрасно знаешь, что мне не с кем разговаривать, кроме тебя. Если бы я могла выбирать, то я бы предпочла кого-то другого, уж поверь. Но ты единственный во всем этом светом забытом Запретном Городе, поэтому выбирать мне не приходится. Я каждый раз жду твоего появления и радуюсь даже не понимая, о чем ты говоришь. Когда тебя нет, я остаюсь совсем одна. Ты хоть понимаешь, как мне страшно и одиноко?

— Знаю.

— Тогда почему ты продолжаешь играть со мной? Нельзя так издеваться над теми, кто зависит от тебя. Это очень жестоко.

— Не злой.

— Теперь я не уверена в этом. Ты мучаешь меня тишиной каждый раз, если тебе что-то не нравится. И делаешь это самым ужасным для меня способом.

— Не злой.

— Ты намеренно причинил мне боль. И уже не единожды. Добрые люди так не поступают, верно?

— Не злой. Скажи.

— Я ведь могу поступить также. Ты об этом не подумал?

— Нет!

— Я тоже могу тебя игнорировать, оставить в одиночестве.

— Не надо!

— Или ты думаешь, я нарушаю все правила только ради собственного удовольствия и не поняла, что тебе также одиноко, как мне?

— Пожалуйста!

Шепот терзал и умолял, без умолку повторяя:

— Пожалуйста…

— Пожалуйста…

— Пожалуйста…

Принцесса с трудом заснула под монотонное «пожалуйста», оно преследовало ее весь сон и все равно разбудило среди ночи. Кира чувствовала себя совсем разбитой.

— Достал, — сдалась она со стоном. — Пошел прочь!

— Пожалуйста…

— Уходи! Дай поспать!

— Аспид.

— Муфлон упертый!

— Кто, Аспид?

— Ты! Как же я устала c тобой бороться.

— Муфлон?

— Баран горный. Мелкий и с гадким характером. Ты неблагонадежный трус!

— Какой?

— Не-бла-го-на-деж-ный и надоедливый, который даже не соизволит показаться на глаза!

То, что дальше вытворял Зандр, было за гранью понимания присутствующих. Они впервые наблюдали за жестким гипнозом да еще в полевых условиях при помощи собранных на месте устройств, а не в лаборатории. Если после вмешательства у Комара останутся хотя бы зачатки разума, ему крупно повезет.

Прокуратор бездумно пялился куда-то внутрь себя, хотя его взгляд был направлен на вращающийся темпораль-волчок на металлической пластинке с красным песком. Рассекая воздух со свистом, тот вырисовывал перекрещивающиеся геометрические узоры. Верховный Магистр одной рукой крутил два металлических шара, издающих мелодичный перезвон, а другой ритмично выписывал восьмерки маятником.

— Не смотрите на волчок, а то придется вас откачивать, — обратился Зандр к Роберту и Артуру. — Боб выдай им подавители и затычки для ушей от верхнего регистра, чтобы они слышали все откровения нашего дорогого прокуратора, но не разоткровенничались сами.

Не смотреть было крайне сложно, пришлось отвернуться, чтобы не зафиксироваться боковым зрением. Боб сдвинул вниз сначала синие стекла на окулярах, а потом черные, подкрутил винт сбоку, регулируя отдаленность от глаз, и расплылся в добродушной улыбке, протягивая по паре Артуру и Роберту.

Роберт разглядывал потолок, окрасившийся в сине-фиолетовый. Благодаря окулярам стало видно то, что обычному взгляду недоступно. Вибрация артефактов и самого мага, отражаясь от стен и их тел, разноцветными потоками сливалась в маятнике, от которого исходили ярко-белые волны, поглощаемые немигающим зафиксированным взглядом Комара. Даже с мерами предосторожности было сложно сосредоточиться и не увязнуть в отзывающихся пульсацией в собственном теле колебаниях.

Зандр обожал работать в полевых условиях, не один год оттачивая приемы и чувствительность к внешним факторам и их влиянию на объекты. Другие маги завидовали его возможностям, не без основания считая гением, но не представляя, сколько времени и сил он потратил для достижения такого уровня мастерства. Верховный Магистр не спешил раскрывать свои секреты и распространяться о ежедневных многочасовых тренировках. Это был его особенный повод для гордости, о котором он когда-то поведал только Артуру. Они тогда были в изрядном хмеле, иначе бы Зандр никогда не поделился чем-то настолько сокровенном даже с самым близким другом. Но избыток алкоголя на магов Гипноза действует не хуже самого Гипноза на беззащитный разум. Поэтому несмотря на странность происходящего и собранные из подручных средств темпорали, Артур был уверен, что отсутствие более мощного оборудования не повлияет на качество воздействия.

Зандр начал насвистывать рваный мотив, пока глаза Комара не закатились. Выждав положенное время, чтобы разум пленника потерял возможность сопротивления, Магистр дал сигнал Роберту, чтобы тот приступил к первому кругу вопросов.

— Ваше полное имя? — поставленным голосом спросил Роберт, вкладывая в него слабый импульс.

— Кассель Мигг, Прокуратор Востока, — тут же отозвался Комар.

Для начала — только легкие вопросы. Монотонный голос, напевный свист, перезвон шаров и шуршание маятника. Артур отчаянно боролся с сонливостью. Если сознание уплывет, то под Гипнозом окажется не только Комар. Старику сопротивляться легче, ведь он сам маг, а герцогу приходилось вслушиваться и не терять нить и ритм разговора. Постепенно ответы пленника обрастали подробностями.