— Очень красиво, спасибо. Что это? — Кира развязала ленту и в недоумении просмотрела несколько верхних рисунков. В маленькой стопочке было только самое необходимое — кровать, еда, вода и другие простые иллюстрации.

— Жизнь в Запретном Городе отличается от порядков, принятых на Севере. Здесь действует полный запрет на разговоры для всех, кроме тех, кто находится в радиусе действия Печати Прокуратора. Прислуга даже в этом случае не имеет права обращаться друг к другу или реагировать на устные просьбы, в том числе прокураторов. Если вам что-то понадобится, Ваше Высочество, то просто найдите соответствующую картинку и покажите кому угодно из слуг.

— Но если мне захочется то, чего нет на рисунках? — недоумение принцессы сменилось откровенным ужасом. В этот момент на ее лице отразился такое отчаянье, что голос Релдона зазвучал гораздо мягче, утешающе.

— В крайнем случае, вы всегда можете обратиться ко мне. Но только по делу. Понимаете, Ваше Величество, Император по целому ряду причин не терпит лишнюю вибрацию. У вас ведь тоже повышенное акустическое восприятие, поэтому вы не понаслышке знаете, насколько бывают утомительны звуковые волны. Запрет на разговоры действует и для наиболее приближенных придворных. Даже прокураторы стараются не нарушать покой Императора, несмотря на имеющиеся у нас Печати.

Кира не догадывалась, что Релдон умолчал о том, что отсутствие возможности что-либо обсудить в стенах Запретного Города практически исключает возможность интриг и заговоров. Слуги и охранники чередовались, появляясь только на сутки через сотню дней. И так на всех местах во дворце. Каждый год менялась общая последовательность. Прислуга готовилась с детства, воспитываясь в страхе и благоговении. Все были глухи и немы. Нет нужды рисковать, если можно с самого начала избавиться от болтающих раздражителей, способных лишний раз разозлить Дейона.

— Я заметила, что у всех тут закрыты лица. И у вас есть маска. Это тоже как-то связано с покоем Его Императорского Величества? — хотела выяснить свои подозрения Кира, но прокуратор ушел от вопроса.

— После свадьбы вам тоже придется носить маску, похожую на ту, что вы видели у Императора.

— Всегда?

— Вынужден вас огорчить, Ваше Высочество. Но мне пора. А вы должны отдохнуть с дороги, — с этими словами Релдон вышел и оставил ее на попечение прислуги.

Кира не помнит, чем закончился тот день. Единственное, что врезалось в память и с тех пор не покидало ее, так это ощущение чужого присутствия и пристального надзора.

Предчувствия ее не обманули. Он следил за каждым ее шагом, словом и вздохом.

Артур до самого вечера оставался возле Врат Смерти, требуя его впустить, но не пересекая опасную границу. Он обвинял посла в некомпетентности, так как Роберт не предусмотрел, что их могут не пустить, забрав только принцессу. В конце концов герцог взорвался и отказался слушать какие-либо доводы посла, сотрясая своим криком всю округу, наплевав на всякую секретность. Старик не остался в долгу и жестко отчитал его прямо перед всеми, а потом гордо удалился в свою резиденцию. Все это время красные и серые терпеливо ожидали, когда же вертийцы соизволят разойтись.

Днем из Врат Смерти появился сам Командант Гарнизона. Полюбовавшись на хмурые лица северян, он обменялся парой фраз со своими людьми и вернулся в Запретный Город. Через некоторое время после его ухода к ним вышли красные с водой и едой. Один из них на чистейшем вертийском повторил приглашение Релдона на случай, если они не поняли в первый раз. Артур снова отказался, а еда и напитки остались нетронутыми.

С наступлением следующего утра они, наконец, перестали нервировать имперцев и проследовали во дворец Релдона. Следовало расположиться в посольстве, но Артур понимал, что наговорил лишнего Роберту и теперь не дождется помощи от Старого Сыча, как обозвал его в сердцах.

Релдон выделил для гостей целое крыло в своем дворце. Внешне здание сильно отличалось от соседних. Оно было песчаного цвета с небесно-голубой крышей и лишено всякой симметрии. Преобладали округлые и плавные линии, вместо острых углов. Высокую неприступную стену заменяла кованая ограда, за которой был разбит фруктовый сад с извилистыми дорожками. Решетка в виде переплётных растений имела защиту, сопоставимую с Вратами Смерти, поэтому Релдон мог не беспокоиться, что кому-то взбредет в голову проникнуть в его дворец.

Здесь было на удивление просторно и светло. Вытянутые окна и арки с витражами окрашивали все в приятные цвета. Обстановка отличалась изысканностью и необычными изогнутыми формами. Богатый декор не был вычурным, копируя природные и растительные орнаменты. Рассматривать детали было сплошным удовольствием.

Артур ловил себя на том, что ему приятно находиться во дворце. Он совсем не так себе представлял жилище прокуратора, который мог бы себе позволить любую роскошь. Релдон, как Магистр Гипноза, как никто знал, как добиться ощущения комфорта, безопасности и покоя, поэтому основательно поработал над своим жилищем. Все было продумано до мелочей, идеально подобрано и на своем месте. Подобное Артур испытывал только в Гнезде Журавля — родовом замке Зандра. Там тоже все было подчинено какому-то особому недоступному обычному человеку балансу, благодаря которому чувствуешь умиротворение и безмятежность.

Имперцы не беспокоили их, но бдительно охраняли остальные помещения и входы с выходами. Не было никаких сомнений, что гостей прослушивают и докладывают хозяину обо всех разговорах и перемещениях. Планировать что-либо в таких условиях было невозможно, но это не повод сидеть сложа руки.

На десятый день Артур взял с собой пару северян и до вечера шатался по Риу, пытаясь разведать обстановку. Красная свита даже не скрывалась, следуя за ними в некотором отдалении. По возвращении никто не задавал вопросов, но солдаты Первой Гвардии провожали вертийев напряженными взглядами. Стало понятно, что избавиться от слежки им не дадут. Но попробовать стоило.

На рассвете северяне дружно отправились на оживленный рынок, где сразу же разделились. На всех наблюдателей не хватило, поэтому кто-то из гвардейцев заторопился за подмогой. За Артуром увязались двое в неизменной красной форме с масками. Толстенький недомерок и худющая жердь представляли собой почти комическое зрелище. Красный хвост никак не удавалось сбросить, сколько бы Артур не блуждал. Повезло ему возле рыбных рядов, где началась давка за утренний улов.

Переодевшись в приготовленные заранее лохмотья, Артур решился на прогулку вдоль стен Запретного Города. Вернее, пытался хоть что-то вынюхать на безопасном расстоянии от магической границы. Но он не учел, что слоняющиеся оборванцы не вписываются в привычную обстановку столицы Сентории, которая, в отличие от Лармада, разделена на четкие зоны.

Запретный Город с императорским дворцом.

Зеленый Город, где живет знать.

Железный, который занят магами и механиками.

Кирпичный Город ремесленников и гильдий.

Самый большой и старинный Каменный Город.

И, наконец, Нижний Город, где обитает всякое отребье, редко забредающее далеко от своих кварталов, ведь стража сурово наказывает за это.

— Эй, что ты тут забыл!

Артур бельмом выделялся на фоне ухоженных газонов и белых стен. Пытаясь оторваться от стражников быстрым шагом, он понимал, что со своим огромным ростом и исключительной убогостью наряда затеряться в толпе нереально.

— Ты, бродяга! Стой, кому говорят!

Двое красных в медных масках тут же оказались рядом с Артуром. Те самые из Первой Гвардии. Кажется, он окончательно влип.

— Он наш, — один из гвардейцев приветственно поднял дубинку с маятниковым усилителем, а другие тут же потеряли интерес к происходящему.

Прийти на помощь некому — вокруг сплошь имперцы. Дело приобрело совсем скверный оборот. Посол рассказывал, что с Первой Гвардией лучше не связываться. Среди гвардейцев часто встречались не очень сильные маги, которые могли использовать простейшие маятники в случае необходимости. Поэтому Первым полагались убойные дубинки с усилением, что обеспечивало раздробленные кости в одно прикосновение. Даже слабый удар по определенным точкам на теле мог стоить жизни практически мгновенно — либо от повреждений, либо от болевого шока. Невзрачная палка в их руках была опасней меча, кроме конечно Клеймора, которым настало время воспользоваться.