Он закрылся в туалете. Из зеркала на него смотрел идол. Серебристая подсветка резко очерчивала кратеры впалых щек, караты на шее. Рельеф на коже куртки и гель на волосах. На нем все мерцало огнем, духом бунта. Только янтарь глаз больше не горел золотом. Капилляры оплели желтоватые белки, и даже капли не могли скрыть этого.

Усмехнувшись своему отражению, Кирилл достал из кармана палетку. Сдвоенные «C» промелькнули в воздухе. Опершись об раковину, он вдохнул порошок. Затем стал смотреть, как спадали с щек слезы.

После каждой дозы стыд накрывал его жгучей волной. Перед ним мелькало лицо отца, все годы борьбы с ним. Он видел того себя, юного парня, который с таким запалом верил, что слава, деньги и успех — противоядие от всего дерьма в его сердце, и чувствовал позор перед ним. Перед своей слабостью. Узнай о ней тот маленький Кирилл и… Нет. Это слишком больно. К тому же, времени на мысли нет. Его ждало пять тысяч зрителей.

Завеса эйфории, наконец, настигла сознание. Прочно оградила от того, что резало душу. Эндорфины в его голове лились мощным потоком. Разгоняя кровь, ток проходил по волосам, по расширенным венам.

На обертоне казалось, он трахает весь мир, вытирая об него сперму. Внизу толпа людей с просящими глазами окунается в его рай вместе с ним. Они тянут к нему руки, прыгают, стаптывая кеды. Эти тысячи подчинены ему. Они обезличены под его натиском и все, что им остается, это заряжаться драйвом, дать ход своим демонам.

Ничего не осталось от растерзанной гитары. Он раздолбал ее полностью, как и сердце каждого этой ночью. Три часа горения никак не утомили его. Казалось, Кирилл мог выступить еще и еще раз. Люди лишь заряжали его. С ними он чувствовал себя живым, — в нем все кипело и жаждало крови.

После концерта Кирилл поехал с друзьями в клуб. Столько комплиментов от них он не слышал даже после "Грэмми".

— Чувак, это было блестяще!

— Ты просто горел! У тебя был такой безумный взгляд. Ты будто хотел убить кого-то.

Кирилл слышал слова как в тумане. Картинки пролетали перед ним одна за другой. Только что он заводил толпу, потом она окружила его. В один миг слилось, как его проводят к машине, как быстро приняв душ, он садится в такси.

В клубе драйв вновь накрыл его. Фред советовал ему покурить, но он знал, что это не поможет. Сигареты уже давно перестали на него действовать.

Ярко-розовые фонари осветили сцену, и на нее выбежали девушки.

Стриптиз Кир ненавидел. Ненавидел оставлять дела незаконченными. Если твоя задница оказалась у меня на колене, так будь добра, предоставляй ее полностью.

Упругие тела, подобно змеям, обвивали шесты. Девушек было пять, и на каждой из них было бикини со стразами. Пот блестел между их грудями. Лоснистая кожа переливалась в свете софитов, делая игривую плоть еще желаннее. Иногда стринги подрагивали на их ягодицах, и тогда порывало подойти и сорвать их полностью.

Девушки держали свое тело на шестах с такой легкостью, словно гравитация отступила перед ними. Они не смотрели на мужчин, просто мелькали собой. В багровых лучах мерцали их стразы. Суки просто пленили холодом. Хоть бы одна взглянула на него, просто взгляд, но нет. Они были недосягаемы как богини, как святые реликвии, не хватало лишь власти осквернить их.

Какой-то парень поманил к себе девушку, и она игривой походкой спустилась к нему. Луч красного света выделил их. Ее пальцы стали плавно расстегивать его рубашку, но парень явно привык к этому. Он не трогал девушку. Просто пожирал взглядом как безучастная, но всемогущая фигура.

Кирилл так же махнул рукой другой стриптизерше, но она продолжила исполнять танец.

— Что это за парень? — спросил он у Моргана.

— Это — Том Крестер. Его отец — владелец Warner Browsers.

— А сам он кто?

— Да никто особо. Проматывает деньги отца. Тот еще мажор.

Раздались аплодисменты, и девушки вышли в зал получать прибыль. Когда одна из них остановилась поблизости, Кир сунул ей в трусы пять соток и прошептал на ухо:

— Прямо сейчас ты должна дать мне за этой дверью, — он показал ей на выход у сцены.

— Если согласишься, получишь еще пятьдесят тысяч баксов. Но предупреждаю, — недобро усмехнулся он.

— Отработать придется по полной.

Девушка в раздумье смотрела на него. Другие танцовщицы уже ушли обратно к сцене, а она так и стояла, не отводя от Кирилла взгляда.

— Хорошо.

Он разом потушил сигарету и поднялся с дивана.

— Ты куда? — спросили его друзья.

Кир подмигнул им и развязно пошел за стриптизершей. Зрители удивленно провожали их взглядом.

— Твою мать, кто-нибудь слышал, что он сказал ей? — повернулся к парням Морган.

Они покачали головой.

— Ну, вот и начинается веселье, — с предвкушением вытянулся на диване Дрейк.

Он не ошибся. Из-за двери тут же раздались крики. Послышались звуки побоев и разбитого стекла. Это Кирилл повалил на гримерный стол охранника.

— Я сейчас вызову полицию! — закричал владелец клуба.

Он засмеялся, опершись на дверцу шкафа.

— Брось, приятель. Малышка сама согласилась. А на ваши правила мне плевать. Поверь, проблем с полицией у меня не будет.

Девушка в растерянности переводила взгляд с Мистера Кира на босса. Они стояли напротив друг друга с окровавленными лицами.

Девчонка уже давно не интересовала Кирилла. Он пытался казаться безразличным, пока в душе все сгорало от злости. Все в нем жаждало убить эту мразь с бараньими глазами. Все, кто встанут на его пути, в ту минуту заслуживали смерти.

— Сейчас же убирайся отсюда, подонок!

— Или что? — приблизился к нему Кирилл.

Подводка у глаз выдавала в них безумие. Зрачки зловеще поблескивали, обещая смотрящему все самое худшее, что может случиться с ним.

— Я вызываю полицию, и делай, что хочешь.

Кир провернул ногой удар по бедру, и мужчина закричал от боли. С каждым ударом он чувствовал, как оживает, и пустота в его душе расходится. Пока тот стонал, Кирилл свободной походкой ходил перед ним, иногда поднимая вверх голову. Чужие страдания доставляли ему невообразимое удовольствие.

— Ни с места, полиция!

Двое мужчин тут же прижали его к полу, надев наручники. С губ стекала кровь. Он медленно слизнул ее.

Оказалось, представление в зале было давно окончено, и теперь десятки глаз провожали его на пути к машине. Среди них были его приятели. Они хотели подбежать к нему, но полицейский отгородил их.

— Кир, что за херня?

— Звони Кэлу, чувак. Они сразу отъебутся.

Но Кирилл и так знал, что делать. Всю дорогу до участка он пританцовывал под музыку на радио. Когда полицейский смотрел на него в зеркало, Кир не отводил от него глаз, двигая плечами еще развязнее.

В участке к нему тут же вышел лейтенант. С Кирилла сняли наручники. Они стремительно зашагали по коридору, не смотря друг на друга, не сговариваясь, оборачиваясь, лишь когда кто-то выходил из дверей офисов.

Наконец, они остались одни. Лейтенант с глубоким вздохом сел напротив Кирилла.

— Приятель, ты что-то к нам зачастил. Ты понимаешь, что я не могу постоянно прикрывать тебя? За прошлый месяц тебя доставили сюда три раза, в этом уже пять. Ты понимаешь, что нужно завязать с этим?

Кирилл с усмешкой развел руками.

— Лейтенант, столько, сколько плачу я, ты за всю жизнь не заработаешь. Так, где же благодарность?

— Я подставляюсь, — процедил полицейский.

— Здесь сплетни разносятся с невероятной скоростью. Ты портишь репутацию и мне, и себе. Неужели ты не понимаешь этого?

Он примирительно кивнул.

— Обещаю, если еще раз ты появишься здесь, одними деньгами тебе не отделаться. Если ты привык решать ими свои проблемы на родине, это не значит, что здесь можно так же.

— Как скажешь, — пожал плечами Кирилл.

В три часа ночи он вышел из участка. Под шквальный ветер, холодный дождь, на полупустую трассу. С челки на лоб сползали капли, пока Кирилл пытался разглядеть такси в их беспрерывном потоке. Машины сновали мимо него, словно водители и не замечали вытянутой руки в их сторону. Куртка быстро промокла насквозь. Его зазнобило.