— Чтобы использовать потом как претендента в возможной борьбе за престол, — пробормотал Гледерик, с новым интересом глядя на акарсайдского капитана.
— Ты зришь в самый корень, — Колдер слегка улыбнулся, но взгляд его сделался особенно холоден. — Годы шли, а Дунстан так и не обзавелся ребенком, хотя сменил трех жен, включая принцессу Арморики — и с каждой из них в итоге развелся. Поговаривали, что король бесплоден — и винили в том черную магию, интерес к которой он проявлял. Год за годом жизнь его подданных делалась все труднее, будто бесплодие короля передалось и всему королевству. Умирали люди, оскудевали поля… Дунстан старел, и все понимали, что после его гибели между наследниками развернется нешутейная схватка за трон. По нашим обычаям, бастард может претендовать на корону, если найдутся доказательства его происхождения… или если за него вступится вельможа, чьи честность и благородство незапятнанны… а лорд Кинриг — один из самых влиятельных дворян нашего королевства, и входил в число советников еще прежнего государя. Он отослал меня в Акарсайд, предвидя грядущую смуту и в надежде уберечь мою жизнь — и сделал так не зря, ибо вскоре Дунстан умер, а его кузены разорвали страну надвое, сражаясь за власть. Ключевые сражения состоялись недалеко от Карлайла.
— Так ты поэтому Колдер. Потому что бастард принца Кольдинга.
— И поэтому тоже, — улыбка капитана сделалась откровенно кривой, — но на самом деле я получил решением своего опекуна такую фамилию, потому что одна из рек, на которой стоит наш столичный город, называется Колдью, что означает быструю воду на древнем наречии… а следовало же меня хоть как-то назвать, рассудил лорд Кинриг. Кольдинги происходят от старого короля Коля, тысячу лет назад основавшего Регед, а Колдер — самое обычное прозвище, которое нередко встречается в здешних землях.
На языке у Гледерика теснилась еще тысяча вопросов, и в иных обстоятельствах он, порядком ошарашенный, задал бы их все сразу и одновременно, однако тут двери гостиной отворились, и в комнату вошел статный седовласый человек, державший свойственную высокородным дворянам прямую осанку. Жилистый и крепкий, он был облачен в черный с серебряным шитьем дублет, украшенный пышным белым воротником, а в ножнах на поясе висела длинная шпага. Стоило этому человеку появиться, Остин Колдер немедленно встал и согнул спину в глубоком почтительном поклоне.
— Я счастлив вас видеть, мой господин, особенно после столь долгой разлуки.
— Не сомневаюсь, — глубоко посаженные серые глаза вошедшего оставались холодны, и холоден был также его голос. Лорд Трев Кинриг, а это был, вне всякого сомнения, именно он, претворил за собой двери и пристально посмотрел сперва на Колдера, а затем на Гледерика. Под этим пронизывающим взглядом теперь уже Дэрри сделалось весьма неуютно — регедский вельможа словно прикидывал в уме, как сподручнее будет отрубить ему голову. — Я счел необходимым подслушать ваш разговор, — сообщил вельможа с таким видом, с каким принято зачитывать обвинение в государственной измене, — и ныне весьма опечален, что твой, Остин, и в юности чрезмерно длинный язык с годами сделался только невоздержаннее и развязней.
Если Колдер и оказался смущен словами своего воспитателя, то никак не выдал своих чувств.
— Ваша светлость, — сказал он, — мой спутник, сэр Гледерик Брейсвер — благородный человек, достойный всяческого доверия. Сюда, в Карлайл, нам пришлось пробиваться из Акарсайда с боем, несколько раз вступив в стычки с многократно превосходившим противником, и если бы не отвага сэра Гледерика, я бы не стоял сейчас перед вами.
— Что ж, рад, что ты хотя бы друзей выбирать научился, — тон аристократа не сделался теплее ни на йоту. — Я убедился, слушая вас, что ты обладаешь памятью о собственном прошлом… однако обладают ей и бессмертные твари, наводнившие в последние месяцы королевство. Я не могу знать, в самом ли деле ты все еще тот человек, которого я некогда знал… а потому будь любезен, дай увидеть свою алую кровь. Не идеальный способ проверки, но лучших в моем распоряжении нет.
— Что случится, если я откажусь? — с непроницаемым видом спросил Колдер.
— Тогда в комнату через потайную дверь ворвутся солдаты, которых я поднял по тревоге, покуда вы здесь болтали и без спросу хлестали мой виски… да и арбалетчики, притаившиеся во дворе, только и ждут, что моей команды. Ну же, мальчик. Не выказывай отцовский дурной норов. Я не для того тратил столько лет и сил на твое воспитание, чтобы сейчас тебя потерять.
Колдер молча обнажил клинок и коротко резанул по ладони. Полилась, стремительно проступая из раны, густая красная кровь. Трев Кинриг пристально изучил протянутую ему Колдером раскрытую ладонь, и лишь затем удовлетворенно кивнул:
— Надеюсь, ты действительно все еще остаешься живым человеком. Последний месяц выдался особенно сложным — твари появлялись каждую ночь, врываясь в дома и унося десятки жизней, а порой, обнаглев, выходили и при свете дня. Мы закрыли ворота, а не то горожане бы все разбежались. В последнюю неделю, правда, сделалось проще — уже ночей четыре или пять, как мне не сообщали ни об одном новом нападении, словно мертвецы все вернулись в земли Арауна, или откуда они изначально пришли. Только нечто подсказывает мне, что это лишь затишье перед бурей, которая скоро грядет, готовая смести нас с лица земли. Пускай твой спутник, — бесстрастно продолжал лорд Кинриг, — проделает сейчас тоже самое, что сделал предо мной ты.
— В этом нет никакой необходимости, — быстро сказал Колдер. — Сэр Гледерик…
— Сэр Гледерик сделает то, что я приказал, если хочет и дальше пить мое виски с тобой на пару. Я жду, молодой человек, и мои солдаты тоже все в ожидании.
— Без проблем, — беспечно сказал Дэрри. — Мигом исполню, милорд.
Он не испытывал даже малейших сомнений на предмет того, чтобы пустить себе кровь. В конце концов, он уже проходил подобную проверку, едва только повстречавшись с Гаретом Крейтоном, а что могло измениться по прошествии четырех ночей? Гледерик обнажил из ножен клинок и сделал по примеру Колдера легкий надрез. Края ранки разошлись, разрезанные острой сталью… однако никакой крови, вопреки всем ожиданиям, не выступило. Лишь заструился, быстро истаивая в воздухе, легкий серый дымок. В ноздри отчего-то забился запах прогорелого пепла — а затем порез сам собой затянулся в считанные секунды и бесследно исчез, не оставив по себе даже подобия шрама. По спине волной прокатился озноб.
Гледерик очень медленно опустил клинок острием в направлении пола, мимоходом порадовавшись, что не стоит напротив окна и может не опасаться возможного обстрела. Однако, по всей видимости, придется снова сражаться — или искать подходящие доводы, чтобы убедить этого весьма настороженного дворянина. Колдер выглядел удивленным, по бесстрастному лицу его воспитателя ничего нельзя было только сказать.
Осмысливать случившееся не больно-то и хотелось.
«Я ведь живой человек, разве нет… Может, только самую капельку мертвый, но не настолько ведь, как Элена Крейтон? Пока не настолько, хочется верить», — мелькнула лихорадочная мысль. Он умер, безвозвратно погиб в собственных королевских покоях посреди Тимлейнского замка, что высится в самом сердце Иберленского королевства — однако некой странной причудой высших сил оставался до некоторой степени живым, будучи заброшен в этот странный мир, одновременно похожий на его собственный и в немалой степени отличающийся от него.
— Ты еще не убит повторно лишь потому, что я заинтересован, — проронил лорд Кинриг, — как именно мой подопечный, прежде отличавшейся достойной уважения рассудительностью, оказался достаточно глуп, дабы спутаться с одним из посланников нашего неведомого врага, и привести его к моему очагу словно друга.
— Осмелюсь возразить, ваша светлость, я вовсе не посланник вашего врага, — выдавил из себя Дэрри. — То, что вы сейчас наблюдали, может показаться вам удивительным… — «а уж насколько удивительным оно кажется мне самому», — а история, которую мы собирались вам рассказать, прозвучит, возможно, еще странней… Но я — не одно из тех существ, которые нападают на вашу страну и ваших людей, причиняя неисчислимые бедствия. Во всяком случае, я не состою с ними в сговоре и никогда не сражался на их стороне, а, напротив, по мере сил помогал капитану Колдеру в борьбе против них, с самого первого дня нашего знакомства.
