Девушка обняла Гарета, и он, ощутив внутри нескончаемую усталость, решил не сопротивляться ей. Анвин гладила Гарета по голове, попутно шепча на ухо что-то бессмысленное, но призванное успокоить. Он почти не слушал, но ярость все равно понемногу начала отступать, по капельке просачиваясь сквозь сжатые в кулаки пальцы. И все-таки злость и обида упрямо не желали уходить до конца, до последнего вцепившись длинными когтями в его сердце. Совсем нелегко принять, что рожден и воспитан людьми, ответственными за приближающийся конец света.

Элена Крейтон меж тем продолжила говорить:

— Ритуал пошел совершенно не так, как задумывали Дунстан и Айдан — а возможно, они изначально неправильно поняли, что им следовало делать. Принц Брейт, желая нам помешать, уничтожил сначала чашу Фуахд, а затем разломал меч Тейн. Случилось нечто непоправимое — но тогда мы едва понимали, что именно. Дунстан едва смог свалить гибель брата на покушение, якобы устроенное мерсийцами. Мы с Айданом помогали ему замести следы. Затем умер король Бринмор и Дунстан воссел на трон. Он оставил Айдана подле себя, а нас с Андрасом отослал в замок Крейтон, наложив заклинание, из-за которого мы никому не могли рассказать о случившемся. Дунстан обещал, что тьма нас не тронет и что он сам вместе с Айданом найдет способы ее обуздать. Я думаю, он винил во всем Андраса и желал от него избавиться, но не решился убить и потому лишь удалил со двора, а меня послал вместе с ним, так как считал бесполезной. Он запретил нам под страхом смерти покидать родовые владения Крейтонов. Но даже там, в своей ссылке, мы пробовали разобраться, что же случилось.

Сплетая свои заклинания, мы повредили саму ткань реальности, разорвали десятки и сотни незримых нитей, связывавших землю и небеса. Мы не объединили наш мир с потусторонним, а лишь оставили в его плоти зияющую рану, которая с тех пор медленно расширялась. Пока болезни и мор затронули лишь королевства Придейна, но оставленная нами рана продолжает увеличиваться. Она расползается во все стороны, скоро дотянется до заморских земель. Источник всех бед — в королевском замке Карлайла, там, где мы совершили свое преступление и где его единственно возможно исправить. Ты способен на это, Гарет — ты живой, а не мертвец, а для участия в ритуале требуется живой человек. Ты наш наследник, наследник людей, причинивших ужасное зло. Именно поэтому за тобой охотится наш враг.

Гарет насилу выпутался из объятий Анвин. Юный лорд Крейтон вновь поднялся на ноги, оттолкнувшись рукой от стены, и поглядел на родительницу — прямую и холодную, словно каменное изваяние; до конца уверенную в своей правоте.

— Значит, враг? — Гарет усмехнулся одними губами. — Неведомый и таинственный, стоит нам полагать? Матушка, давайте называть вещи своими именами. За мной охотится, уж не знаю, почему и зачем, ваш кузен, мой дядюшка Айдан. Это он обратил в одержимых безумцев жителей Акарсайда, склонил на свою сторону отца и пытался склонить Анвин. Ваш кузен присутствовал в моем видении. Очень похож на волшебника, с которым мы столкнулись на лейсенском постоялом дворе. Того же телосложения, ровно так же одет, и с ним флейта Клэг. Советуя мне искать Айдана Бирна, вы, возможно сами того не ведая, посылали меня прямиком к злоумышляющему против нас неприятелю!

— Чародей, с которым мы столкнулись, разговаривает совсем другим голосом, сын.

— Это ровным счетом ничего не значит, леди Элена. Голос несложно подделать при помощи чар. Скрывает же он собственное лицо, значит спрятал и голос, намеренно его исказив. Вы отрицаете очевидное!

— Или же вы находите совпадения там, где их попросту нет. Черный костюм способен надеть кто угодно, и людей крепкого телосложения на свете тоже немало. Мой родственник не единственный чародей, увлекшийся магией тьмы, и не единственный, способный играть на Клэг. Лично я не понимаю, зачем человеку, который приютил меня в час великой нужды, оберегал меня, учил магии, не понимаю, зачем ему теперь причинять тебе зло. Айдан оказался подвержен амбициям, но сумасшедшим он не был, а нам противостоит обезумевшая тварь, которая ни перед чем не остановится на своем пути.

— С возрастом люди меняются, вам ли того не знать, — мотнул головой Гарет.

— Господа, — голос Гледерика, вмешавшегося в их спор, звучал как никогда прежде почтительно — настолько, что Гарет немедленно насторожился. — Господа, вынужден прервать этот, вне всякого сомнения, увлекательный диалог. Объясните мне, пожалуйста… в особенности вы, милая Анвин — все так, как ему и полагается быть?

Гледерик, попутно снявший со стены один из факелов, вытянул руку, указывая куда-то вперед. Анвин поднялась посмотреть, о чем идет речь, а вместе с ней двинулся вперед и Гарет. Колдер настороженно хмыкнул, положив ладонь на рукоять меча, а мать, еще не отошедшая после перепалки, осталась полностью безучастной.

Коридор, которым они прежде шли, заканчивался тупиком. Ни поворота, ни развилки, ни подъема, ни спуска, и уж тем более никаких дверей, неважно запертых или нет. Глухая каменная кладка маячила в нескольких десятков фута впереди, без каких-либо признаков, что ее получится обойти. У Гарета, и без того скованного отчаянием и тревогой, возникло ощущение, будто он смотрит в крышку собственного гроба, запертый в нем изнутри. Неужели Анвин намеренно их обманула, завела в ловушку, и теперь появится возглавляемая чародеем в черном, кем бы он в действительности не оказался, погоня?

— Все нормально, — бросила Анвин, угадав, очевидно, овладевшие ее спутниками сомнения. — Не беспокойтесь. Это означает, мы пришли, куда нам полагалось. Сейчас я открою проход.

Анвин осторожно подошла к стене и приникла к ней ухом, будто к чему-то прислушиваясь, а затем отстранилась и принялась водить по камням ладонями, неразборчиво бормоча себе под нос какие-то слова. Тревога, завладевшая Гаретом, тем временем сделалась сильнее и настойчивее, он принялся тревожно озираться и оглядываться по сторонам. Юношу не оставляло паскудное и настойчивое ощущение, будто сейчас случится нечто плохое — куда худшее, нежели все из того, что уже стряслось с ними прежде.

Леди Элена встала рядом с Анвин, пристально за ней наблюдая.

— Я все же полагаю, нам стоит отправиться в Карлайл, к моему кузену, — проронила она.

— Ага, и поплатиться жизнями, если Гарет прав и он действительно тот волшебник в черной одежде? — язвительно бросила Анвин, не поворачивая головы. Ее лицо выражало крайнюю степень сосредоточенности, между пальцами то и дело проскальзывали синие огненные искорки, в воздухе потянуло грозовой свежестью.

— Нашим с тобой, девочка, жизням все равно уже ничего не грозит.

— Я выразилась образно, вы же, леди Крейтон, меня наверняка понимаете. Может, его величество и не достойны особенного доверия, как вы тут на сотню разных ладов талдычите, но мы до него уже почти добрались, и дверь я вот-вот открою, а сколько еще плутать до выхода в столицу переходами темной страны, знать не знаем ни я, ни тем более вы. Вдруг погоня уже наседает на пятки?

— По мне так, как раз насела, — выпалил Гледерик. — Смотрите!

Гарет рывком обернулся, обнажая клинок. Коридор в том направлении, откуда они пришли, расплывался прямо у него на глазах водяными кляксами, оборачивался серым туманом — колеблющимся, живым и недобрым. С потолка там, где коридор еще не утратил своей вещественной природы, продолжали срываться тяжелые капли, по-прежнему касаясь пола совершенно беззвучно, подобно той капле, что насторожила Гарета чуть раньше — только падали они уже не каждая по отдельности, а тугой стеной, настоящим дождем. Завеса дождя колебалась, в ней обрисовывались с каждым мигом все более плотные очертания человеческих фигур, сжимавших в руках длинные клинки, сверкавшие лунным серебром. Туман следовал за призраками по пятам, вился холодной мантией за их спинами. Повисший в воздухе холод усилился, оседая инеем на губах.

— Кому-то, кажется, опять подраться не терпится, — сплюнул на пол Остин Колдер.