— Утром проезжали, тишь да гладь была, — сказал он. — Не понимаю, бунт начался?

— А где беженцы? — спросил Дэрри. — Валом бы народ валил из ворот. Неважно, мятеж, война или пожар. Заодно бы нам рассказали, что стряслось.

— Сразу видно, вы чужак в наших краях. Куда им валить в эту сторону? Тут одни леса, вымершие деревни да вымирающие поместья, и так до самого моря. Несколько месяцев никто не появлялся. Если побегут, то в столицу.

— Столица это к востоку? — быстро сориентировался Дэрри. — Но там же мосты на реке, толчея неизбежна. Все равно бы кто-то повернул сюда. Не бывает так, чтобы едешь, до города всего ничего, а люди будто сквозь землю провалились.

— Заткнитесь, сэр Гледерик, и без того на душе тошно.

— Как прикажет господин капитан.

Тьма опустилась на мир черным пологом, накрыла его беззвездным плащом. Солнце угасло бесследно. Его последние лучи померкли среди сгустившихся туч, наступили сумерки, быстро переходящие в ночь. Похолодело, задул пронзительный ветер. Несколько всадников зажгли факелы, и те немедленно бросили на тракт длинные пляшущие тени.

Гарет, то и дело оглядывавшийся, заметил на лицах спутников тревогу и страх. В отличие от солдат Колдера, Гледерик, напротив, выглядел сосредоточенным и спокойным. Он больше не пытался шутить, паясничать или отвлекать капитана разговором. Гость из чужого мира смотрел вперед, будто оценивая привратные башни, выраставшие в сгустившемся мраке. Они виднелись отчетливо, невзирая на почти кромешную тьму. Вокруг по-прежнему раскинулась противоестественная тишина, душная и давящая.

Акарсайд, внезапно подумалось юному лорду Крейтону, слишком быстро приблизился. Куда быстрее, нежели до него оставалось на глаз. Да и ночь наступила очень поспешно. Так скоро темнеет только зимой, но до нее еще добрый месяц. Октябрьские сумерки гораздо длиннее. Прошел час, может быть полтора, с того момента, как они выехали из леса и увидели объятый пламенем город. День тогда едва миновал за свою середину, скакать оставалось не меньше четырех часов.

«Что мы делали, покуда сюда добирались? Вроде о чем-то болтали. Дэрри никак не унимался, вот ведь язык без костей, а что случилось потом?»

Гарет вдруг понял, что его память затопил липкий туман. Сделалось неуютно, словно при кошмарном сне, когда все вокруг вроде бы совсем как обычно и вместе с тем абсолютно не так. Того и глядишь из-за угла вновь выступит мертвый отец.

— Время словно сожрали и выплюнули, — произнес Гледерик.

— Вы тоже заметили?

— Конечно. Скачем недолго, а до город уже рукой подать. Минут через десять приедем. Куда делась половина дороги? Да нет, добрых две трети?

— Хотел бы я знать.

— Вот и мне непонятно. Вспоминай лучше все заклятья, которые знаешь.

— Лучше нам отсюда уматывать, — пробормотал один из солдат. — Обратно.

Капитан резко остановил коня, и следом за ним встал весь отряд.

— Я не желаю слышать подобного, — сказал Колдер холодно. — Кто начнет паниковать, немедленно получит кинжал в глотку. Лорд Крейтон, при всем уважении, вас это касается не меньше, чем всех остальных. Попусту болтать станете, когда приедете на пикник к вельможным друзьям. Раз вы волшебник, потрудитесь объяснить, какого лешего здесь творится.

— Я постараюсь.

Сказать оказалось проще, чем сделать. Под напряженными взорами Остина Колдера и его бойцов Гарет попытался сосредоточиться, но выходило неважно. Мысли путались, в голову как назло лезла всевозможная ерунда. Перед глазами встала высокая грудь Анвин. Темные жемчужины сосков манили, призывали до них дотронуться. Бешено помотав головой, Гарет отогнал навязчивый образ.

Все это ерунда, неважно, выкинуть и забыть. Дело — превыше всего. Дыхание становится медленным, звуки приглушенными, краски бледнеют, четкие линии размываются, мир тонет в тумане. Пусть близкое отдалится, а далекое окажется рядом. Необходимо заглянуть за ограду крепостных стен — не обычным зрением, колдовским.

Гарет напрягся, попробовал представить, что смотрит на центр города с высоты птичьего полета, медленно снижаясь. Если все получится, если наполнить созданный воображением образ Силой, он оживет и станет реальным, позволить увидеть, что происходит сейчас в Акарсайде. Главное, поймать отзвук ментального эха и войти с ним в контакт.

На мгновение ему почудилось, что мысленная картинка обрела глубину и объем, готовится преобразиться. Иллюзия продержалась всего несколько секунд и рассеялась. Очертания центральной городской цитадели, какой Гарет запомнил ее, глядя с холма, подернулись дымкой и принялись таять. Вместо них волной взметнулась тьма — злая, голодная, вернувшаяся прямиком из детских кошмаров, желающая дотянуться до горла, клацающая сотней острых зубов. Тьма бросилась на него, утробно рыча.

Гарет вскрикнул и едва не упал с коня. Дэрри придержал его.

— Давай, если решишь помирать, не так сразу, ладно?

— Постараюсь, — выдавил Гарет. Его мутило, хотелось выблевать на землю наскоро проглоченный обед, почему-то еще сильно заболели спина и плечи. Он поглядел на терпеливо ожидавшего новостей офицера. — Простите, капитан Колдер. Ничего не выходит.

— Очень печально. Нет так нет, ладно. Фрай, Бодвин, отправляйтесь на разведку. Поглядите, что там. Увидите врагов, какими бы те ни были, живыми или покойниками — в бой не вступать, смотреть внимательно. Запоминайте расположение и численность, возвращайтесь обратно.

Двое конников кивнули и скрылись в ночи. Пока их не было, Гарет постарался наскоро прийти в себя. Голова ужасно болела, рубашка промокла от пота, пальцы дрожали, а перед глазами все двоилось и троилось. Никак не удавалось отрешиться, забыть жадную черноту, что едва не вцепилась ему в глотку. Это не восстание, не мятеж, не нападение своевольного лорда, даже не иноземные захватчики, поднявшиеся по реке с побережья. Тьма, от которой Гарет бежал из родного дома, притаилась впереди, перекрывая все возможные пути.

Остин Колдер хмуро смотрел вслед уехавшим. Солдаты о чем-то втихомолку между собой перешептывались, порой бросая на Гарета косые взгляды. Один лишь Дэрри сохранял непроницаемый вид. Он достал из седельной сумки колбасу и опять принялся ее есть.

Разведчики вернулись быстро — не прошло и десяти минут.

— Ворота открытые, — доложил один из них, молодой парень со шрамом через половину лица. — Настежь. Мост тоже опущен. В караульных ни души, мы посветили факелами и покричали. На площади пусто, торговые ряды опустели, ни в одном окне света не видно. Ни в ближних домах, ни в дальних. Хоть глаза выколи.

— Разглядели, что там горело?

— Никакого огня не заметили, сэр. Как на кладбище покойно и тихо. Даже собаки не воют. Дальше площади не совались, больно боязно стало. Поглядели и сразу назад.

— Валить надо, — заявил его спутник. — Может, выберемся к побережью, а там станет понятно, куда дальше двигать. Это демоны из нижнего мира, точно вам говорю. Не уйдем сейчас, потом вовек костей не сыскать.

— Уломали, валите, — неожиданно легко согласился Колдер. — Пусть каждый, кто желает уйти, отправляется, куда пожелает — не стану препятствовать. Только оружие, лошадей и провиант оставите нам. Я не намерен транжирить казенное добро ради обгадившихся в подштанники трусов.

Он внимательно оглядел подчиненных. Предлагавший бегство разведчик сглотнул и отвел глаза, все остальные также молчали, лишь Гледерик ухмыльнулся.

— Желающих драпать немедленно поубавилось? — спросил Колдер. — Ни капли не удивлен. Значит, так, господа хорошие. Суеверия и страхи засуньте себе в задницу, да там и держите. Встретим мертвецов, будем драться с мертвецами. Встретим другую нечисть — разберемся и с нею. Не уроним чести — за славный Регед, за дом королевский, за тучные пажити и добрый народ. Трогаемся, — он ударил коня по бокам. — Лорд Крейтон, поскольку вы чародей, сопровождайте меня. Заклинания творить только по моей команде.

— А вы храбрый, — отметил Дэрри ему в спину. — Не опасаетесь демонов.