Лари охнула, Филлат промолчал, опустив веки, а Мигир едва не открыл пасть от удивления. Когда он совладал с собой, первым, что он спросил, было краткое:

— Объяснишь?

Лик предложил травнице сесть — долго она на дрожащих ногах не простояла бы — и принялся рассказывать историю, случившуюся несколько дней назад. Когда он закончил, на опушке замолкли даже птицы. Волколюды обдумывали услышанное и растерянно переглядывались.

— Всевидящая шутит, не иначе, — наконец, озвучил мнение Филлат.

— Сейчас не так важно, ее это воля или нет, — отозвался Лик, — но клану об этом пока знать не обязательно. В деревне же никто не знает? — спросил он у Миты.

Та помотала головой, и Лик продолжил:

— А если узнают, переговорами не обойдемся.

— Аж противно, — прорычал Мигир и вскочил с места. — С кошками мы не деремся. Людей не трогаем. Нас теснят со всех сторон, а мы и сдачи дать…

— Мигир, — осадил его Филлат. — Таково решение нашего вождя, и мы обязаны ему следовать.

— Это решение Лика сегодня, — огрызнулся воин.

— Лик несет его волю, и ставить ее под сомнение — значит, ставить под сомнение слово вождя.

— Ирмар тоже так говорит, но это же не значит, что он прав!

Мита переводила испуганный взгляд с одного волка на другого. Лик успокаивающе ткнулся носом ей в ладонь, и она невольно погладила его морду.

— Что?.. — рассеянно отозвалась она, почувствовав липкое на руке. — Кровь? Боги, Лик, ты ранен?

На ее возглас обернулись все. Мигир фыркнул и расхохотался.

— Ранен… ну ты скажешь! Царапинка же.

— Иди ты к дамнару, Мигир! — неожиданно рассердилась Тайра.

— Надо кровь остановить… — Руки у Миты тряслись, но теперь все ее внимание было поглощено рассеченной бровью волка. — Сейчас… я что-нибудь соображу…

— Пройдет. — Лик отстранился от нее. — Гораздо важнее сейчас доставить тебя домой.

Будто в подтверждение его слов вдали, над горами Кира-Нор, прогремел гром. Митьяна вздрогнула и теперь неотрывно глядела на иссиня-черные тучи, переваливающиеся через заснеженные пики.

— Гроза… — блаженно протянула Тайра.

— Терпеть не могу, — проворчал Мигир. Затем он повернулся к Лику и прищурил желтые глаза. — Я бы сказал, что все твои оправдания — чушь, если бы эта девчушка не стояла сейчас передо мной, доказывая обратное. Я буду молчать ровно до тех пор, пока не вернется вождь. Я поклялся и слово сдержу. Но не дольше, Лик. Обращенная — это что-то новое и не исключено, что опасное. С ней нужно быть начеку.

На этих словах он махнул хвостом и уверенной рысцой направился в лес. Филлат, Лари и Тайра проводили его взглядами.

— Думаю, ты знаешь, что делаешь, — отозвался, наконец, первый охотник. — Но тут согласен с Мигиром.

Лик почувствовал, как пальцы Миты сжали его загривок. Ему бы следовало разозлиться — никому, даже отцу, он не позволил бы таскать его за шкирку — но зверь оставался спокоен. Только по телу от ее прикосновений шла странная дрожь.

— Знаю, — ответил он Филлату.

— Тебе и правда бы к знахарю, — обронил тот, уходя. — Кровь-то не останавливается.

Лик склонил голову в знак того, что услышал совет. Следовать ему, правда, не очень хотелось.

— Я останусь здесь, неподалеку, — заявила Тайра. — Мало ли, вдруг эти рысьи шкурки надумают вернуться.

— Я тоже останусь, — охотно поддержала ее Лари.

— Дело ваше.

Лик подтолкнул Миту к лесу, а сам пошел рядом. Честно говоря, ему хотелось как можно скорее увести Миту от чужих глаз. Одна мысль о том, что кто-то в клане знает их общий секрет, заставляла волка нервничать из-за возможных последствий, а еще — переживать за травницу. Переживать, подумал Лик и покатал это слово в мыслях. Никогда бы не подумал, что способен испытывать подобные чувства к человеку. Впрочем, как еще объяснить его странное желание ни на миг не выпускать Митьяну из виду?

Гром раздался снова и прокатился над верхушками многолетних елей.

Из памятки торговцу гильдии Калсанганского удела

Х514 год, 12 день месяца Зреяния

Воздух становился душным и влажным, а гром раздавался все чаще. Лик слышал, как колотилось сердце Миты, пока они шли по лесу на юг, в сторону деревни, и рассеянно думал о том, что им надо поторопиться, а еще — что травница наверняка перепугалась. Он обещал Гидеру, что его дочь не встретится с другими волколюдами, но слова не сдержал. От этой мысли его скребла досада.

— А зачем рыси… то есть, котолюды приходили на плато? — спросила Мита у волка, и тот едва не споткнулся на ровном месте. И это ее беспокоило, оказывается…

— Подразнить. Показать силу. Они нас недолюбливают, мы их тоже. Когда они ищут проблем или хотят ввязаться в какую-нибудь драку, чтобы показать себя, они приходят на нашу территорию и схлестываются с нашими воинами. Сегодня воительница клана Кира-Талун хотела померяться силой с Тайрой и вернуть ей должок за прошлую встречу. Давно пора поговорить с Кареной и расставить все по местам. Ее котята совсем обнаглели…

— Они отличаются от вас.

— Разумеется. Они кошки, мы — волки.

— Я не об этом. У вас повадки разные, манера речи разная… Прости, я разговоры слышала.

— Ничего. Мы и не пытались их скрыть.

Лик шел быстро, и в какой-то момент Мита стала отставать. Но когда волк опомнился и предложил ей свою спину, она помотала головой, а на вопрос, почему, ответила, что одного раза ей хватило.

— Дойду, — пообещала она. — Ничего страшного.

Мита храбрилась, но Лик знал, что она устала. Волчий нюх по одному только запаху мог определить состояние любого живого существа. Так они могли понять, кто из их добычи слаб и болен. Так он сейчас слышал боль в ее мышцах, которая наверняка осталась после превращений в волка, гудение в ногах, которыми она обошла почти четверть их огромного леса. До деревни на своих двоих ей не дойти.

Гроза приближалась.

Первая капля упала Лику на нос, когда они были еще далеко от порогов реки Рилир, но чем ближе они подходили, тем больше расходился дождь. Еловые лапы уже не спасали от ливня. Гром раздался где-то совсем близко, и короткая вспышка озарила лес. В воздухе запахло мокрой землей. Вода была холодная и Лик с большим неудовольствием подумал, что Мита может промокнуть и простудиться, а утеплиться было нечем.

— Я обещал вернуть тебя до заката, — обратился он к травнице. — Но из-за дождя не успеем. Свернем в поселение.

— В поселение? — Мита крепче сжала корзинку. — В смысле, в поселение клана?

— Да.

— Но там же твои сородичи… Ты хочешь рассказать обо мне и им?

— Разумеется, нет, — фыркнул Лик. — Наш дом стоит немного в стороне. Сейчас, в ливень, к нам точно никто не придет. Переждем там, а потом я уведу тебя в деревню. Чего ты так испугалась?

Травница смутилась.

— Я не испугалась. Я просто…

— Быстро ты идти не сможешь, поэтому спешить нет смысла.

— Я не про это… Ты уверен, что… м…

Лик поднял бровь и зашипел от саднящей боли, которая отдалась по всей морде. Митьяна остановилась и опустила взгляд; теперь она разглядывала собственные сапоги.

— Уверен, что хочешь пустить меня в поселение? — чуть тише спросила она.

Несколько секунд потребовалось волку, чтобы осознать смысл сказанного. А затем он зафыркал и даже уткнулся носом в землю, чтобы не захохотать.

— А что, ты можешь что-то натворить с ним? Разгромить? Ограбить? Прости, но даже если захочешь, у тебя не выйдет.

— Разве ты не боишься показывать мне, где оно находится? — Мита все еще не поднимала глаз и определенно не разделяла его веселья.