' Отлично… — подумал он про себя, шипя сквозь сомкнутые челюсти в попытках унять плясавшие перед глазами точки. — Не хватало еще ногу тут сломать '.

Сверху раздалось хриплое карканье. Гидер с трудом повернулся на бок и задрал голову, силясь разглядеть сидящего на ветке кривой ели ворона. Птица не выглядела угрожающе, но отчего-то по спине охотника побежали мурашки: его взгляд был таким пронзительным и внимательным, что бросало в дрожь.

Гидер приподнялся на руках, перевел дух и попытался дотянуться до злосчастного корня. Корень был наполовину утоплен в колючей подстилке из еловых иголок, и там, где охотник оступился, виднелась небольшая ямка. Похоже, там просела земля, а он не заметил и ступил на обманчиво твердую почву. Ухватившись за скользкий корень, Гидер подтянулся и снова зашипел: хоть лодыжка и не выглядела сломанной, растяжение или даже надрыв связок ему обеспечен. Охотник осторожно вытащил ногу из западни, не удержался и скатился на самое дно оврага. По ноге прошлась волна острой боли, заставив Гидера согнуться пополам и ухватиться одной рукой за голенище сапога.

Отдышавшись, Гидер сел и медленно стянул сапог с левой ступни, что стоило ему немалых усилий. Затем размотал портянку и внимательно оглядел ногу. Сустав опух и стал почти вдвое больше; охотник с тоской подумал, что обратно он сапог не наденет и было глупостью его снимать. Впрочем, решил он, лучше оценить повреждения и придумать способ обездвижить раненую ногу. Тогда он доковыляет до границы леса и сможет вернуться домой — о встрече с волколюдами больше не могло быть и речи.

Снова раздалось карканье. Ворон спрыгнул на ветку ниже и повертел головой, как будто пытался разглядеть охотника поближе.

— Чего тебе? — пробурчал Гидер, но не со злости, а чтобы подбодрить себя самого.

Ворон сел ровно и распушил перья. Враждебным он не выглядел.

— Глупо выгляжу, наверное. Как дурак, хожу по лесу, нарываюсь на неприятности. А все из-за упрямого столяра, чтоб его…

В ответ Гидер услышал согласное ' кар '. Ворон сорвался с ветки и приземлился на краю оврага, свесив голову вниз. Его крылья смешно встопорщились — с их помощью он балансировал на краю.

— Надо выбираться… — пробормотал себе под нос охотник.

Он нащупал рукой старую ветку, проверил ее на прочность и попытался встать. Ветка треснула. Пришлось ее отложить и поискать другую. Так повторилось несколько раз, и все это время ворон внимательно наблюдал за ним,. Затем он каркнул и поднялся в воздух. Не успел Гидер моргнуть, как ворон пропал из виду, затерявшись среди еловых ветвей.

Когда в гуще леса снова что-то зашевелилось, Гидер уже почти выбрался из оврага. Охотник ненадолго застыл, вглядываясь в темный ельник, затем сделал последний рывок: зацепился палкой за корень, подтянулся и сел на край. Арбалета своего он так и не нашел, а потому, заметив, как качаются ветки, потянулся к ножу на поясе.

Громкое ' кар-р ' огласило округу, и Гидер вздрогнул. Из-за еловых лап показались волчьи морда и лапы, и во рту у него пересохло.

' Искал встречи — вот и нашел… ' — подумал он, стиснув пальцами рукоять ножа.

Волколюд подошел к краю оврага и смерил охотника взглядом. Он не выглядел злым или раздраженным — скорее усталым. Его рыжеватая морда выражала смирение, с которым родители застают детей за очередной проказой. Гидеру даже показалось, что выглядел волк неважно: в его стойке не чувствовалось угрозы, шерсть казалась тусклой в тени деревьев, а глаза не горели тем янтарным светом, который отличал любого волколюда от обычного зверя.

Волк заворчал и в один прыжок перемахнул через овраг. Гидер попятился и уперся спиной в ствол.

— У меня не было никакого дурного умысла, — пробормотал он. Его рука все так же сжимала рукоятку, но он не торопился извлекать лезвие из ножен. — Мне нужно было передать сообщение.

Волк фыркнул и дернул ушами. Что-то в выражении его морды показалось Гидеру знакомым, и тогда его осенило.

— Лик? — осторожно спросил он.

Зверь согласно склонил голову.

— Мать Иина… — облегченно выдохнул Гидер. — Я уже не надеялся.

Из горла Лика вырвалось низкое рычание. Он оскалился и подошел к охотнику вплотную.

— Знаю, я не должен был. Но послушай, у нас гости…

Пока были силы, Гидер торопливо объяснял волколюду ситуацию. Лик на некоторое время перестал рычать и молча выслушивал мужчину. Когда тот закончил, он кивнул, показывая, что услышал и донесет эти сведения до клана. После чего потянулся зубами к его руке и схватил за рукав куртки.

— Я не могу встать сам, — объяснил Гидер. — Нога… я пока не знаю, что с ней, кажется, вывернул или чего похуже…

Лик фыркнул и подставил ему плечо. Помедлив, Гидер ухватился за холку и поднялся на здоровой ноге.

— Боюсь, даже так я не дойду. Извини, что доставляю хлопоты.

Волколюд махнул хвостом, мол, ничего страшного. Затем скосил глаза на свой бок и приглашающе кивнул.

— Залезть на тебя? — охнул охотник. — Шутишь?

Рычание было ему ответом, и он не стал противиться.

— Хорошо… Буду признателен, если подбросишь меня до равнины.

В своих трудах Капан Гайрих описывал так называемый cice qui soneter des de taicuna, что дословно переводится как ' цикл от вечного сна к встрече после рождения '. Этот цикл связан с фазами луны и совпадает с днями, когда луна полностью исчезает с небосвода. Согласно исследованиям Гайриха, в это время физиология волколюдов меняется и приближается к человеческой, из-за чего им становится трудно поддерживать звериный облик.

Выдержка из зачетной работы студента академии Куубер по теме «Магические и физические способности волколюдов»

Х514 год, 20 день месяца Зреяния

Лик мысленно ругался всеми словами, которые знал. Охотник с больной ногой был не лучшим наездником: он не мог как следует сжать ногами его бока и, чтобы не упасть, что есть силы цеплялся за мех на загривке. Держался он неплохо, но боль, которую он испытывал, Лик чувствовал всем нутром. Надо было поспешить в деревню — сейчас не время для пробежек в зверином обличье.

Лик старался двигаться осторожно, медленно, не тревожа раненого. Он многое хотел сказать Гидеру о его бездумных походах в лес, но умом понимал: про встречу Миты с Тиром охотник не знал, а значит, ему неоткуда было знать и о том, что главе клана уже известно о происходящем.

— А чего ты ожидал? — фыркнул Тир, который все это время держался над ними. Он перепрыгивал с ветки на ветку, стараясь подстроиться под медленный шаг друга. — Чем дольше вы будете скрывать правду о Митьяне, тем больше проблем соберете.

— Как будто я не знаю, — огрызнулся Лик. — Может, еще и решение предложишь, умник?

— Не суетись, — ничуть не обиделся ворон. — Я понимаю, погода не ахти, фаза луны не та…

Волк зарычал.

— Я к тому, что надо бы как-то аккуратно поведать о случившемся охотнику и старосте деревни, — не отступал тот. — Митьяна уже рассказала своей подружке.

Лик споткнулся и едва не кувыркнулся вперед. Сидящий на его спине Гидер охнул.

— Что-то случилось? — осторожно спросил он.

Волколюд помотал головой, мол, все в порядке, и гневно уставился на Тира, радуясь про себя, что охотник их не слышит.

— Почему ты мне сразу не сказал?

— Тебе вчера было не до этого. Вы вчера с этим новолунием носились, как на пожаре…

— И что Зера? — перебил его Лик.

— А что? — Ворон нахохлился и спрыгнул на ветку ниже. — Нормально она. Ну, побурчала немного, что Мита ей не рассказала сразу. А в целом…

— Хоть так… — Лик облегченно выдохнул. — Но все равно, рассказывать Дирку… В любом случае, это решать отцу.

— Да, я погляжу, с его возвращением ты стал перекладывать на него всю ответственность, — хмыкнул Тир.

Сын главы заворчал в ответ.

— Ты и сам прекрасно знаешь, что все решения сейчас принимает он. Не придирайся к словам.