— Лик! Хвала Всевидящей!

Тайра бросила на землю практически пустую миску из-под отвара и бросилась к брату.

— Ты как? Не ранен?

— Обошлось. Лучше скажи, где Катар? Видела его?

— Зачем ты поручил ему задание, еще и с меткой вождя? — вместо ответа проворчала Тайра. Но затем все же добавила: — Как только он сделал все, что ты просил, его отправили к остальным волчатам.

Лик едва слышно выдохнул.

— Вот и хорошо.

— Что случилось после того, как ты велел увести всех с равнины? Тут такой ливень был…

— Пожара можно уже не бояться. — Лик оглядел поляну, и от одного вида поперек горла вставал ком. — Нам помогли. Но это еще не все: отец собирается провести совет, на который зовет всех, кто способен двигаться и слушать. И еще… у нас гость.

— Кто? — округлила глаза Тайра.

Но ответить Лик не успел. На пороге дома знахаря появилась Митьяна, и, едва заметив Лика, она выронила берестяную коробку, которую держала в руках, и ланью метнулась к нему.

В следующий миг она уже была в его объятиях и прижималась к груди.

— Боги… я так переживала… — услышал он тихий шепот, от которого по всему телу прошла дрожь.

Лик кожей чувствовал на себе взгляды сородичей, но ему было плевать. Он зарылся лицом в ее волосы, которые пахли костром и травами, среди которых особенно чувствовалась ромашка.

— Хотел бы я сказать, что все закончилось… — выдохнул он.

Мита отстранилась и заглянула ему в лицо.

— Еще нет?

— Нет, но я надеюсь, что скоро.

— Ты точно не ранен? Ожогов нет?

Травница принялась оглядывать и ощупывать тело Лика, но он перехватил ее руки.

— Со мной все в порядке. А ты, я погляжу, таки навязалась Альсаву в уче… в помощницы?

Митьяна помрачнела.

— С боем. Он невыносим.

— Но здесь тебе лучше, чем на охоте?

Она позволила себе улыбнуться.

— И не поспоришь.

Лик поднял взгляд и заметил, как из дома знахаря вышла Дииса. Встретившись с ним взглядом, она тепло улыбнулась, и в душе у него смешалось облегчение, радость и недоумение.

— Мама? Что ты здесь делаешь?

Митьяна, которая все еще была в его объятиях, замерла.

— А ты как думаешь, волчонок?

Лик закатил глаза, но ответить не успел — их прервал Ирмар, появившийся на поляне. Он хмуро оглядел раненых и громко объявил о собрании у общего костра. Его взгляд задержался на Лике с Митой, после чего он сморщил нос и зашагал обратно к дому главы клана. Лик заметил, что советник прихрамывал на левую ногу.

— Идем, — позвал волколюд травницу. — Тебе тоже стоит там быть.

— А раненые? — растерялась Мита.

— С ними останусь я. — Из хижины вышел Альсав, вытирая руки о невзрачную серую тряпку.

— Уверен?

— Что я, не знаю, что там будет? — фыркнул знахарь. — Учитывая, что произошло на равнине, вопрос о нашем соседстве с людьми встанет ребром. Я Руумана как облупленного знаю. — Он вздохнул. — Но какое бы решение он ни принял, я пойду за ним.

Тайра настойчиво дернула брата за рукав, торопя на совет. Лик кивнул и потянул Митьяну за собой.

— Получается, — шепотом спросила Мита, — Дииса — ваша с Тайрой мама? Первая волчица клана?

— Ты не догадалась?

— Только сейчас заметила сходство. Мать Иина, а я к ней без должного уважения… — простонала она. — И что она теперь обо мне подумает?

Вместо слов Лик прижал ее крепче к себе. Кто-кто, а Дииса точно злиться не будет.

Впервые на памяти Лика Рууман встречал клан не стоя, а сидя перед костром. В ярких сполохах пламени морщины на лбу и у глаз проступали резче, из-за чего он казался старцем. Маар обернулся человеком и стоял позади, сложив руки на груди. Его влажные волосы, стянутые в тугой хвост, блестели на свету. Чужеземец держался в стороне и наблюдал за волколюдами, постепенно собиравшимися вокруг костра.

Когда толпа перестала расти, Рууман встал и заложил руки за спину. И начал говорить.

Слова главы клана доносились до Лика как сквозь шум дождя. Он читал их скорее по губам, но почти не слышал. Митьяна прижималась к его руке, сжимая пальцами рукава рубашки. Рууман говорил о трагедии, которая произошла сегодня, о потерях со стороны клана. Оказалось, что несколько сородичей погибли от рук дружинников, а помимо Филлата есть еще несколько тяжело раненых. Также рассказал он о том, что произошло в деревне. Когда дело дошло до переговоров, Рууман немного помедлил, а после отступил назад и предоставил слово чужеземцу.

— Антамис Калма, — представился он. — Я драялд, наполовину дракон, наполовину человек.

— Тот самый маг, спасший ваши шкуры сегодня, — отозвался из темноты Маар.

Волколюды зашептались, но стоило Антамису заговорить снова, как все умолкли.

— Сегодня переговоры завершились мирно. Дружина возвращается в столицу, и ближайшее время этому лесу ничего не угрожает. Я отправлюсь к калсанганскому князю, чтобы укрепить этот пока хрупкий мир. Именно за этим я здесь.

— Чтобы наладить наши с людьми отношения? — переспросил Мигир.

— Чтобы наладить отношения между людьми, магами и иными расами, населяющими континент.

Удивление в глазах волколюдов сменилось недоверием.

— Это невозможно, — заявила Кама. Лик перевел взгляд на первую охотницу: ее шея и правая рука от плеча до кисти были перевязаны, но в глазах горел упрямый огонь. — Вы не сможете примирить между собой всех.

— Всех? Или тебя с людьми? — не удержался от колкости Мигир.

Кама зарычала, и ее рык подхватили охотники, стоявшие рядом.

— Прекратите! — разозлился Лик. И тут же почувствовал, как Мита испуганно спрятала лицо у него на плече.

Драялд, что удивительно, никак не отреагировал на едва не вспыхнувшую ссору. Он мягко улыбнулся и произнес:

— Время покажет, а его у меня много. Но все зависит не только от меня и моего желания. — Антамис перевел многозначительный взгляд на Руумана. — Тебе придется сделать выбор.

Отец помрачнел, и Лик насторожился. Он догадывался, о каком выборе идет речь, но старательно загонял эту мысль в глубь сознания.

— Лес в безопасности, — наконец, проговорил Рууман. — До поры. Но если клан останется здесь, все повторится. И мы снова потеряем охотников, воинов, подставим под удар наших детей.

Над костром повисла тишина, и было слышно, как трещат в нем ветви. Мысль, которую пытался донести глава клана, казалась простой, но в то же время никак не желала укладываться в головах волколюдов.

— Наш клан покинет лес Лииш, — чуть громче объявил вождь, чтобы его услышали все. — И за каждым из вас я оставляю право выбора: идти следом, глубже в леса на западе, или же выбрать другой путь.

Х514 год, 28 день месяца Зреяния

Утро выдалось на удивление тихим и спокойным. Глядя на залитую солнцем поляну для тренировок, пустовавшую в столь ранний час, можно было подумать, что случившееся вечером и ночью — всего лишь сон, а в лесу Лииш до сих пор царит мир и покой.

Лик все бы отдал, чтобы так оно и было.

Этой ночью он так и не смог уснуть — как и большая часть клана. Взбудораженные заявлением вождя, волколюды бурно обсуждали возможный уход, спорили и едва не передрались. В ушах Лика до сих пор звенели возмущенные и отчаянные крики: «Это наш дом! Как мы может вот так уйти? Просто сдаться и оставить леса людям? Наши леса?»

Какая-то часть Лика кричала с ними, не желая мириться с необходимостью покидать места, где он родился и вырос, где прошла его юность и где только началась его молодость. Но в то же время он прекрасно понимал — иного пути нет. Не после того, что рассказал им Антамис.

«Почти все воины дружины подвержены влиянию извне, — сказал драялд тем немногим, кого Рууман после заявления у костра повел в дом собраний. — Это не просто внушение. Это магическое воздействие на мысли и чувства человека. Магия слабая, но прочно засевшая в головах. Мысли об истреблении магов и магических существ долго и упорно вкладывались туда, наслаиваясь одна на другую. Такую магию не отменить, да и она лишь подталкивает человека в нужную заклинателю сторону, мягко обтачивая его мысли. Чтобы убедить людей в обратном, потребуется время. Есть у меня подозрение, что дело касается приближенных князя, но чтобы проверить это, нужно отправиться в столицу. Наверняка там сидит и творец этих заклинаний — под носом у князя никто не станет его искать».