— А… — выдавил он. — Да… конечно… как скажете…

Лик обернулся, чтобы посмотреть на лицо отца, но тот застыл камнем, и не сводил взгляда с Антамиса. Впервые Лик не понимал, что выражали его глаза. Не страх, не негодование… а что-то больше похоже на смятение и даже легкое благоговение.

«Неужели он и есть тот самый чужеземец, который обещал помощь?» — осенило его.

Тем временем дружина рассредоточилась по деревне, хватая ведра, корыта, кадки — все, чем можно было черпать воду. Деревенские, до этого прячущиеся по домам, неуверенно выходили на улицу, чтобы помочь. Тир наблюдал за всем этим с нескрываемым восхищением.

— Как построились-то, а! Смотреть приятно.

— По одному лишь слову? — усомнился Лик.

— Не просто по слову. Ты, поди, такого не видел никогда. Это магия, друг. Ментальная. Только не как у парнишки-столяра, о котором ты рассказывал, а гораздо сильнее.

— Хочешь сказать, он их принудил? — Волколюд осекся, заметив на себе взгляд чужеземца.

Но тот ничего не сказал, лишь вновь мягко улыбнулся.

— Боюсь, что этого не хватит, — мрачно заметил староста, которого наконец подпустили к зверолюдам и чужеземцу. — Огонь растянулся по все равнине и…

— Хватит, — перебил его Антамис. — Наших усилий вполне достаточно.

Лик не сразу понял, кого он имел в виду, говоря «наших». Но мужчина обернулся и уверенным шагом направился к равнине. Рууман проводил его взглядом и вдруг криво усмехнулся.

— Тут и усилий его одного хватит. Можно было и дружину не строить.

— Думаю, он просто не хотел оставлять их без дела. — Тир кивнул на мужчин, усиленно льющих воду на тлеющую траву у берега реки. — Сдерживать их ментально — это дополнительные усилия. А тут достаточно нескольких человек запрячь — и остальные подтянутся.

— Да будь он хоть трижды магом, — пробормотал Лик, — разве кто-то способен избавиться от… этого?

Он обвел рукой равнину, наполовину почерневшую, дымящуюся, по которой змейкой тянулась цепь огня — прямо к лесу, уже поглощая нижние сухие ветви елей и кусты.

— Просто смотри.

Антамис остановился за вырытым дружинниками рвом. С такого расстояния он казался перед лесом Лииш маленьким, как детская кукла. Поначалу, когда он развел руки в стороны, ничего не происходило. Затем серое от дыма небо потемнело: со стороны гор к деревне двигалась огромная туча, поглощая бледные звезды и луну. Далекий грохот прокатился по окрестностям, и люди, суетившиеся у реки, изумленно задрали головы.

Маленькая фигура чужеземца на миг скрылась в дыму. Затем туча накрыла равнину.

И хлынул ливень.

Вода, льющаяся с неба, была ледяная, словно ее вытопили со снежных пиков Кира-Нор. Одежда Лика мгновенно промокла, и он пожалел, что на нем сейчас не было волчьей шкуры с теплым мехом. Тир довольно щурился, ловя лицом крупные капли. Дирк проворчал что-то себе под нос и направился в сторону дома.

— Ой! — раздался позади тонкий девичий голос. Повизгивая, к ним направлялась Зера; ее ноги разъезжались на вмиг размокшей земле. — Откуда это?

— Колдовство, — ухмыльнулся Тир.

Девушка округлила глаза.

— Настоящее?

— Такое не каждый день увидишь.

— Да… — тихо произнес Рууман. — Не каждый маг способен управлять самой природой и менять погоду, как ему вздумается.

— На такое даже петухи из Совета Пяти не способны, — хихикнул Тир.

Огонь затихал, корчась под ледяным дождем, и вскоре от него остался лишь дым и запах гари, смешанный с горной свежестью и влагой.

Ночное небо прояснилось, и крупные капли, повисшие на листьях и траве, падающие с карнизов деревенских домов, едва заметно блестели в тусклом лунном свете; срываясь, они летели на землю, ударялись о деревянные скамьи и жестяные ведра, отчего в воздухе замирал тихий звон. Лик прислонился спиной к стене дома охотника, где они вместе с Тиром ждали итога переговоров в доме старосты. От участия в них сын вождя отказался сам, сославшись на неважное самочувствие. Что отчасти было правдой: в горле до сих пор першило от гари, голова гудела, а взгляд оставался мутным, будто дым все еще застилал округу. На самом же деле гораздо сильнее он боялся, что натянутые до предела нервы сдадут, а усугублять и без того тяжелую ситуацию не хотелось.

Зера осталась с ними, предварительно сбегав домой и укутавшись в теплый платок. На ногах девушки были огромные сапоги, доходящие до колен, и все это время Лик наблюдал за тем, как она месит ими грязь. Было в ее внешнем виде что-то неуловимо привлекательное, даже немного детское. Может, в сапогах не по ноге, а может, в льняном платье, подол которого она задрала повыше, чтобы не намочить. Неудивительно, что Тир, сидящий на заборе, украдкой поглядывал на нее, пряча улыбку.

Когда ожидание затянулось, Зера предложила зверолюдам выпить горячего чаю на травах, чтобы взбодриться, и отказываться те не стали. Молчание было гнетущим. Лик рассеянно потягивал напиток из глиняной кружки, совершенно не чувствуя пальцами обжигающе горячих стенок. Тир, наоборот, грел об кружку руки и жмурился.

— Как думаете, Мита в порядке? — тихо спросила Зера, поежившись.

Лику и самому хотелось бы это знать. Будь его воля, он бы бросился обратно в лес, только чтобы узнать, в порядке ли травница. Но такого права ему никто не давал, так что приходилось терпеть, изводя себя тревогой.

— Пытался спросить у Маара, — пожал плечами Тир, — но он не был настроен на долгие беседы. Рычал, почти как зверь. Он так «р» раскатывает, только когда нервничает.

— Это он привел чужеземца? — спросил Лик.

Вранолюд кивнул.

— Он заглядывал в поселение, там много раненых. Уйти бы они все равно не успели. Хорошо, что так все сложилось.

— Главное — чтобы не продолжилось, — пробурчал Лик.

— Все будет зависеть от переговоров. И от того, какое решение по итогу примет Рууман.

Больше они не говорили — вплоть до момента, когда на дороге появилась высокая фигура вождя клана. Вороньи крылья возникли из темноты так неожиданно, что Зера, заметив их, едва не подпрыгнула. Маар — а это был он — сел рядом с Тиром и хрипло каркнул.

— Я понял, — скривился Тир. — Хорошо.

Лик не разобрал, что имел в виду ворон, но понял лишь одно — он хотел отправить Тира в клан Кира-Талун, чтобы передать какое-то послание.

Рууман остановился рядом с калиткой, бросил взгляд на Зеру, отчего та сжалась и попыталась плотнее укутаться в платок. А затем прикрыл глаза и вздохнул.

— Возвращаемся в поселение, — кратко приказал он.

Лик кивнул и отошел от стены. И только потом его глаза сумели выхватить в темноте узкоплечую фигуру чужеземца.

— До чего договорились? — спросил он без всякой надежды, что ему ответят.

Но Антамис склонил голову и произнес:

— Дружина вернется к князю. Но есть несколько вещей, которые меня беспокоят. О них я расскажу позднее.

— Вы идете с нами?

Чужеземец кивнул.

— Поторопимся, — прервал их Рууман. Голос отца звучал устало.

Лик уже сделал шаг на дорогу, когда Зера схватила его за запястье. Ее пальцы были холодными и слегка дрожали.

— Передай Мите… — Она запнулась и потупила взгляд. — Ну, в общем, что я буду рада знать, что с ней все хорошо. И хотела бы встретиться с ней… если можно…

Она всучила ему что-то маленькое, на ощупь — деревянное и с каким-то шнурком. Амулет? Браслет?

— Передай ей. Скажи, что подарок от меня. На ее двадцатилетие.

Лик кивнул и направился следом за отцом.

Лишь оказавшись на краю равнины, наполовину сожженой и все еще укрытой тонкой пеленой дыма, он разжал ладонь и рассмотрел подарок Зеры. Все-таки амулет. Деревянный. Каждая шерстинка, каждая складка, нос и оба глаза звериной морды были тщательно выточены — видна работа умелого мастера.

Волчья морда. Удивительно похожая на морду Митьяны в зверином обличье.

Вокруг дома знахаря было не протолкнуться. Раненых разложили прямо на поляне рядом с хижиной, а те, кто мог передвигаться самостоятельно, помогали таскать воду, лекарства и сменные повязки. Среди помощников оказалась и Тайра: она отпаивала отваром молодого охотника и сдавленно ругалась под нос. У Лика камень с души упал — он боялся, что сестре в этой суматохе тоже досталось, и был рад ошибиться.