Ему нужно к мадам Джослин. Причём немедленно.

— Мама! — кричу со всей силы. — Ректор Бекфорд! Кто-нибудь! Сюда! Адриана ранили!

Рука Адриана накрывает мою, он крепко сжимает мои пальцы, переплетая со своими.

— Всё будет хорошо.

Мои глаза почему-то начинает щипать. Тьма! Не время реветь, Кристина. Как там учила тетушка Эс? Сначала делай – потом плачь.

Адриан поднимает ладонь, видимо, собираясь погладить меня по щеке, но у самого моего лица его конечность безвольно падает вниз.

Нет!

Нет! Нет! Нет!

Так не бывает! Этого не может быть! Он же дракон. А этих огнедышащих ящеров практически невозможно убить.

— Адриан! Адриан Бекфорд, не смей умирать! — прижимаюсь к его груди, надеясь услышать стук сердца.

Оно бьется. Едва слышно, но бьется.

Хаос, да где же все? Я сильна во многих видах чар, черных и белых, могу запросто совмещать тьму и свет, вот только кое-что мне никогда не давалось – это магия целительства.

От меня никакого толку.

— Помогите! — по щекам все-таки текут слезы, и я их тут же зло смахиваю. — Сюда, кто-нибудь!

— Увы и ах, — раздается со спины незнакомый женский голос. — Но они тебя не слышат, маленькая человечка. Видишь ли, взрослые слишком заняты вторжением чернокнижников.

Чернокнижники… Адриан сказал, что стрелы – это их работа.

Поворачиваюсь на звук и оглядываю незваную гостью беглым взглядом.

Передо мной красивая женщина лет тридцати пяти – сорока.

Блондинка с глазами насыщенного голубого цвета. Её волосы похожи на расплавленное солнце. Сияют и сверкают, переливаясь сотнями огней. На коже местами проступает золотая чешуя.

Значит, драконица. Просто очаровательно.

Незнакомка одета чересчур вызывающе – полупрозрачное платье в пол, сквозь которое проступают все очертания стройной фигуры. Она невероятно прекрасна, но вместе с тем есть в этой божественной внешности что-то отталкивающее. Или у меня паранойя разыгралась?

Да нет.

Она действительно смотрит зло, губы растянуты в самодовольной улыбке, а всем своим видом женщина показывает, что пришла сюда не с миром.

В её руках красное знамя войны.

— Кто вы?

Адриан умирает, мне вообще не до этого. Нам надо к целительнице, а не вот это всё. Вот только инстинкты заставляют напрячься. Я всем своим нутром чувствую исходящую от неё опасность.

И она пришла не за мной – ей нужен мой змееныш.

Магии достаточно, чтобы незаметно окружить нас защитным куполом. Не смогу отражать атаки и одновременно беспокоится об Адриане. Впрочем, я не представляю, как противостоять взрослой драконице.

— Чудесно! — издевательски смеется женщина. — Ты полагаешь, жалкая человечка, что я не замечу твоих убогих потуг выжить? В этой академии бездарное образование.

Начинаю понимать, по какой причине драконы однажды вымерли. Наверняка, по той же, почему исчезли и Светлые в своем большинстве. Всё нескончаемая гордыня. И ни то, чтобы темные не кичились собой по поводу и без, их эгоцентризм не знает никаких границ. Однако, превыше всего для них – это выживание. В конце концов, не просто так они стали высшей расой в Эрисфейле.

— Ну ладно, — она хлопнула в ладоши, приближаясь ко мне. — Ты можешь уйти. Я тебя отпускаю. Мне нужен только Адриан Бекфорд.

И мне бы схватиться за эту возможность, правильно? Спасти свою жизнь.

Возможно, однажды я пожалею о своих принципах, но не сегодня. Как я могу оставить того, кто заслонил меня от стрелы? Я тогда сама себя уважать перестану.

— Вы стреляли в меня, — нахмурилась. — Если бы не хотели убить, тогда зачем?

Драконица приближается вплотную к куполу. Начинает прощупывать его пальцами, но её бьет током.

Моя магия окружает нас с Адрианом ещё более плотным коконом, пробить который будет очень непросто. Чем сильнее и жестче на него напирать, тем сильнее будет отдача. Это называется шестиуровневый теневой щит некроманта. Изучали вскользь на занятиях у магистра Бертингера. Правда практиковаться нам не разрешили, потому что данный вид магии считается запрещенным для использования, поскольку может расщепить противника на мельчайшие частички.

— Занятно, — усмехнулась драконица. — Я ещё в храме почувствовала, что от тебя исходит интересная сила, Кристина Дюамель.

Так это была она. Тогда всё становится понятнее. Впрочем, вопросов много.

— Знаете моё имя? Но я до сих пор не слышала ваше.

— Раньше меня называли Золотой Княжной, — в её глазах сверкнул огонь. — Но шло время, грани размывались, мир сходил с ума, одни понятия заменялись другими. Для кого-то я была Шарлоттой, для кого-то – королевой тьмы, а конкретно этот милый мальчик… когда-то называл меня мамой.

Что? Мама? Это мама Адриана?

Познакомились с родителями, называется…

/Кристина/

У меня в голове всё взрывается.

Она его мама?! Которая умерла много лет назад?

— Не хочу показаться грубой, но для Адриана вы мертвы.

— Хватит разговоров, — драконица мгновенно меняется в лице. — Уйди в сторону, девочка.

А я еще жаловалась, что у меня с мамой проблемы. Да на этом фоне у нас практически идеальная любящая семья.

— Не уйду.

— Упрямая полукровка! — она сжимает правую руку в кулак.

От Шарлотты исходит яркое золотое пламя, превращающее в пепел всё на своем пути.

Всё, кроме купола, который до сих пор продолжает наращивать защитные слои. Если мы выживем, то я не прогуляю больше ни одной лекции магистра Бертингера.

— Зачем вам это? Вы же его мать!

— Лирика, — пожимает плечами Шарлотта. — Дети цветы жизни и всё такое. Я никогда не хотела ребенка, но меня никто не спрашивал. Женщина ведь обязана познать счастье материнства. Потому что это правильно, так положено. Тебе когда-нибудь разрывало все внутренности от боли? Но не это самое страшное. Когда твое собственное дите забирает твой огонь, частичку твоей силы – это неприятно.

— И вы решили убить своего сына?

Да она мать года!

— Я ненавидела своего мужа, — выплюнула драконица с отвращением. — Но мне пришлось лечь под него, чтобы сохранить свой род. Спасти драконов от вымирания. Знаешь ли, когда новые особи перестают рождаться, то мы слабеем. Наш огонь угасает. Теряем своё безоговорочное бессмертие и сливаемся с миром. Мы всегда были истинными властелинами. Демиурги. А высшим богам всегда приходится принимать непростые решения во благо вселенной.

Очень трогательно. Сейчас расплачусь.

— Как это должно оправдать то, что вы хотите убить Адриана?

— Я не говорила этого, — она пытается дотронуться до энергетического поля щита, но вновь получает удар магии, который приходится ей прямо в грудь. — Адриан словил стрелу вместо своей зазнобы, крайне грустно и печально. Геройство нынче не в чести.

Шарлотта отходит назад, будто оценивая прочность купола, а потом разбегается и бьет в него обеими руками. На этот раз ей удается пробить броню.

Магия искрит, по куполу расползаются трещины, ещё немного и он просто рухнет. Она слишком сильна.

— Мне не нужно убивать Адриана, — усмехнулась драконица. — Чтобы сокрушить его достаточно лишить принца Истинной.

Да что ж это такое!

Ни то чтобы я горела желанием быть вместе с Адрианом, но… какого Хаоса, я спрашиваю?

Король Аарон всё еще жаждет разбить нашу связь, собираясь сделать из меня пустышку, а мама Адриана решила меня убить. Просто прелесть!

Но, прежде чем Шарлотта успевает сделать хоть что-то, раздается злобное предостерегающее шипение. Оливия и Октавия нападают на драконицу сразу с двух сторон, насмерть обвивая её руки.

В глазах женщины всего на несколько секунд отразился первобытный ужас.

— Змеи! Какая мерзость! — она отшатывается в сторону, пытаясь сбросить их с себя, вот только тщетно.