— Сенни Виль, — выдавил тот.

Был он долговязым, тощим и веснушчатым, давно не стриженные рыжевато-русые лохмы падали на лоб, глаза уже были на мокром месте, но поглядывал мальчишка цепко и пока без особого страха, больше притворялся. Вот в лапах подземника он действительно испугался, не представляя, чего ждать от нелюдя, а свои… ерунда, как полагал Сенни. Пускай даже высекут или синяков наставят, до смерти все равно не убьют!

— И чего же ты хотел от этой девушки, Сенни Виль? — вкрадчиво спросила Вера.

— Я… я ничего! Поговорить просто! — того будто прорвало. — А чего она? Ходит туда сюда, зыркает, а слова не скажет! А я это… и вообще!

— Чрезвычайно содержательная речь. Я повторяю вопрос: что ты собирался делать в тот момент, когда тебя так удачно прервали?

— Я… ну это…

— Если меня не обмануло зрение, а это вряд ли, — произнес Керр, — то одной рукой этот юноша схватил госпожу — прошу извинить, не имею чести знать ее имени, — за грудь, а другой собирался задрать ей юбку.

— Я видела то же самое, — кивнула Вера. — Дэр, вы что скажете?

— Я скажу: по всему видать, что этот парень давно ей прохода не дает, — насупившись, выдал подземник. — Не похоже, будто он ее впервые увидел и сразу… гхм… воспылал чувствами. Значит, приглядывался. А сегодня, может, даже и подкараулил.

— Нет, скорее следящее заклятие использовал. Выучил, видно, от большого желания, — присмотревшись, сказал Ран. — Госпожа, полагаю, шла на кухню? Если так, то вряд ли она каждый день выбирала иную дорогу, а следовательно, подстеречь ее было несложно.

— Я… да, госпожа приказала принести яблок, — выговорила шиарли, — и я… Она будет недовольна тем, что я задерживаюсь.

— Полагаю, вы перескажете своей госпоже то, что случилось здесь и сейчас, — серьезно сказала Вера, — и я не могу просить вас молчать. Более того, я настаиваю на том, чтобы вы изложили все в подробностях.

Шиарли взглянула на нее с недоумением.

«У них глаза, похоже, как у котов устроены, — невольно подумала Вера. — У тех тоже, если свет как-то по-особенному падает, глаза отливают зеленым или красным. А у этих — серебром. А что, красиво… только жутковато с непривычки!»

Что верно, то верно: разглядывать шиарли вблизи Соль Вэре не доводилось, те не слишком-то охотно общались с людьми и, хотя принимали приглашения Императора на празднества, всегда держались особняком.

— Я хотела бы, — продолжила она, — чтобы и вы, и ваша госпожа, и прочие ваши соплеменники судили о произошедшем не по дурному поступку глупого юнца, неспособного удержать свой шаловливый отросток в штанах, но и по той мере наказания, которую я своей властью отмерю этому недостойному…

— Какое еще наказание? — пискнул Сенни.

Вера, быть может, даже пожалела бы его: дело молодое, гормоны играют, а мимо ходит красивая девушка, только руку протяни… Вот он и протянул, даже не подумав о последствиях своего поведения. Если бы на месте шиарли оказалась человеческая девушка…

Да ничего бы не изменилось, с досадой подумала Вера. Никаких девушек нельзя хватать без спросу, ни своих, ни чужих. И точка! И нечего рассуждать о том, что об истории с такой же ученицей человеческого рода никто мог и не узнать. А узнали бы, да окажись у той ученицы отец и братья, они бы этого недоделка кверху ногами подвесили за причинное место…

«А если бы никого не оказалось? — спросила у себя Вера. — Здесь же собираются те, кому некуда больше пойти, верно? И такая девушка с большой вероятностью оказалась бы сиротой или изгнанной из семьи. Ну что ж, именно на такой случай и нужен ответственный… за воспитательную работу!»

— Если бы ты попытался изнасиловать эту девушку, — спокойно сказала она, — я приказала бы лишить тебя мужского достоинства каким-нибудь особенно затейливым и болезненным способом. Но, поскольку ты всего лишь без позволения хватал ее руками…

Вера подумала, потом приказала тоном Красной королевы:

— Переломайте ему пальцы!

— Все, госпожа? — деловито осведомился Керр, разминая кисти.

— Ну да.

— Я имею в виду, на ногах тоже?

— Повода нет, — с сожалением ответила Вера. — Но ничего, на руках их целых десять, для первого вразумления вполне достаточно. Не поймет… что ж, в человеческом организме не один десяток костей, так что время можно провести весело и познавательно!

«И заодно проверить, сработает ли защита в этом случае, — мелькнуло у нее в голове. — Сейчас и поглядим».

— Достоинство тоже можно сломать, — подсказал Лио. — Говорят, приятного мало…

— Чего уж тут приятного! — фыркнула Вера. — Запомню на будущее, вдруг пригодится? Ну что ж, пора приступать!

Кажется, Сенни Виль до последнего момента думал, что его просто путают. Сейчас вот оттащат за угол или даже запрут где-нибудь, а когда шиарли уйдет, выпустят. Ну, тумаков надают, не страшно…

Он ошибся.

От первого вопля у Веры зазвенело в ушах.

— Заткните его, весь замок переполошит, — недовольно сказала она, и Лио живо лишил парня голоса. Теперь слышно было только сдавленное мычание.

— Но это не все, — говорила Вера, глядя, как извивается Сенни, тщась вырваться из железной хватки Гайя. — Ты ведь волшебник, хоть и неумелый, поэтому сможешь залечить переломы. Этому даже учиться не нужно, ты в курсе, я надеюсь? Если ты владеешь магией, она сама стремится восстановить свое вместилище в первозданном виде…

Вера перевела дыхание и продолжила:

— Так вот, если ты это сделаешь или если это сделает кто-то другой, то ты очень пожалеешь, Сенни Виль, потому что переломы появятся вновь. Нет, не злой Гайя Керр придет и повторит процедуру — кости сломаются сами, потому что, — она подняла руку, — я так хочу. И никакие зелья, никакие заклинания не умалят твоей боли… Не переживай, через пару недель все срастется само собой, как у обычных людей. Зато память надолго останется…

— Подумаешь, придется с лубками походить, — добавил Ран. — Небось, товарищи не оставят тебя голодным, накормят с ложечки?

— Если нет, он всегда сможет встать на четвереньки и лакать из миски, как собака, — развил мысль Лио.

— А вы уверены, что кто-то даст ему эту миску? — удивилась Вера. — Он ведь теперь не сможет добывать пропитание, бедняжка! Зачем переводить на него еду, ее и так мало… Ну да ничего, за две недели с голоду не умрет. Может, над ним ректор сжалится или кто-нибудь из учителей, хотя, будь моя воля, я бы им запретила.

— Я закончил, госпожа, — сказал Керр, отряхнув руки.

Сенни тихо подвывал и поскуливал. Физиономия его была залита слезами, волосы взмокли и слиплись от пота, с кончика носа свисала длинная сопля.

— Лио, оттащи его… где он там обитает, — велела Вера, — и приведи в порядок.

— Ну конечно, как калечить, так Керр, а как лечить, так я…

— У тебя лучше получается. Вдобавок, боюсь, Керр не удержится и сломает ему еще и шею, — пояснила Вера. — Как-то он нехорошо на него посматривает…

— Да я бы ему и позвоночник выдернул, — сказал тот без тени иронии, — но после этого он точно сдохнет.

— Давай воздержимся от таких экспериментов, — кивнула она и повернулась к шиарли со словами: — Надеюсь, госпожа, этот негодяй наказан в достаточной мере?

— О да, — ответила та внезапно окрепшим голосом. — Говорят, что шиарли жестоки, но люди превосходят нас в этом.

— Вот как? Чем же?

— Мы жестоки с врагами, — сказала девушка, — а люди так обращаются с союзниками, что враги еще подумают, прежде чем напасть на вас.

«Бьем своих, чтобы чужие боялись», — усмехнулась про себя Вера, вслух же сказала:

— Отрадно слышать признание достоинств людей из уст шиарли. А теперь, когда сей паршивец не оскверняет это место своим присутствием, не позволите ли проводить вас в ваше крыло?

— Она же на кухню шла, — напомнил Дэр.

— Ах да… Госпожа?

— Благодарю, не стоит. Я только возьму то, что велено принести… Я и так уже сильно задержалась.

— И тем не менее Керр проводит вас, — твердо сказала Вера. — Не беспокойтесь, мой телохранитель не приблизится к вам и на расстояние вытянутой руки. Он лишь удостоверится, что вы добрались благополучно.