— Нет, что ты! Просто так сложилось, что они помогают мне время от времени. Это длинная история, — добавил я, — и я тебе ее расскажу, но только не сию минуту. Кстати, если явится Хоггарт и начнет болтать, не слушай его, он любит приврать.

— Ну почему же? Я послушаю, а потом сравню с твоей историей, — заявил сын.

— Тогда дели его россказни на дюжину, — посоветовал я и встал. — А станет приставать, покажи ему сеньора Кактуса.

— Это кто?

— Вот… — я достал из внутреннего кармана тряпичный кактус и протянул его Витольду. — Пускай этот храбрец тебя охраняет! Спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — отозвался Витольд, взяв игрушку.

Вид у него был блаженный — как же, в доме водятся призраки (положим, это не постоянное их место обитания, но он-то об этом не знал), с ними можно общаться, отец говорит об этом, как о чем-то обыденном… Я на его месте тоже пришел бы в восторг! Или нет? Не могу вспомнить себя в таком возрасте, вот беда…

Хоггарт был легок на помине: он объявился, стоило мне закрыть дверь своей комнаты.

— Ну лорд выдал, ну молодец!

— Подите прочь, — попросил я. — Я смертельно устал, и не надо мне пересказывать, как все это смотрелось со стороны.

— Ну и пожалуйста, — обиделся он. — Только Линн просила передать, что Лаура опять плачет.

— Снова подрались с Элизой? Или еще что-то?

— Непонятно, просто забралась в уголок и плачет, — мрачно сказал Хоггарт и испарился.

Ох, надеюсь, с Лаурой все в порядке, а плачет она… да откуда же мне знать, почему плачут девочки?

С этой мыслью я собрался отойти ко сну, как вдруг в дверь осторожно поскреблись. Не постучали, а именно поскреблись, и я насторожился.

— Кто там?

Ответа не было, но странный звук повторился. Пришлось идти открывать как есть, в одной рубашке и брюках.

На пороге стояла Элиза… Но боже мой, в каком виде!

Конечно, пышная кружевная ночная сорочка прекрасно смотрелась на девичьем теле, а кружевной пеньюар (позаимствованный, видимо, у матушки, потому что Луиза, насколько я помню, такого отродясь не носила) и распущенные белокурые локоны оттеняли это великолепие, но… С какой стати?

— Что случилось? — спросил я, не придумав ничего лучше.

— Мистер Кин… — произнесла она негромко и глубоко вздохнула. — Можно, я буду называть вас просто Виктор?

— Э…

Мне отказал дар речи. Не от вида юной прелестницы, а от полной абсурдности нашего разговора.

— Я знаю, в вашем прошлом случилась драма… — Элиза шагнула вперед, вынудив меня попятиться. Так я потерял тактическое преимущество: теперь, чтобы выставить ее за дверь, мне пришлось бы как минимум взять девчонку за плечи. — Вы любили и были любимы!

— Элиза, что вы несете?!

— Не отрицайте! — великоватый пеньюар начал сползать на пол. — Она была… Да, она была красива! Почти как я! Тоже блондинка, верно?

— С чего вы взяли?

— О, я всё знаю… Но только я молода, Виктор, мне в будущем году исполнится шестнадцать, и я готова… на всё, — промолвила она, потупив взор.

Я снова лишился дара речи и только теперь понял, в каком опасном положении оказался. Дверь — настежь. Стоит кому-то из домочадцев, привлеченному шумом, выглянуть из комнаты, мою репутацию уже не спасти. Передо мной стоит Элиза в соблазнительном наряде и откровенно предлагает мне себя. И куда деваться?

Я оглянулся. Так, если она сделает еще шаг вперед, я отступлю, потом — перекат через кровать, затем прыжок, второй… останется захлопнуть дверь и спасаться бегством!

— Виктор, женитесь на мне, — проворковала Элиза, наступая. — Я же в вашем вкусе! Я буду хорошей женой, клянусь… Я ведь вам нравлюсь, не отрицайте!

«Может, это на нее так острые блюда подействовали? — подумал я, пятясь. — Огонь в крови и всё в этом же роде? Но вроде бы никто больше не начал бросаться на окружающих!»

Или же всё намного проще? Сиротка, приживала у многодетного пастора решила составить партию, только и всего. Я, как ни крути, завидный жених. Холост, еще далеко не стар, обеспечен… Правда, наследник вот появился, но это уже другой вопрос. Думаю, Элизе было бы достаточно, если бы я ее обеспечил… Но вот беда — я не питал никакой склонности к девушкам моложе двадцати лет, у которых в голове, фигурально выражаясь, пузырится свадебное шампанское. О нет, если уж сравнивать женщин с напитками, то я предпочитал выдержанный коньяк!

— Идите к себе, Элиза, — взмолился я.

— Но Викто-о-ор… — произнесла она, и я содрогнулся.

— Что тут происходит? — прозвучал негромкий голос, и из мрака коридора выступила высокая темная фигура.

— Меня пытаются соблазнить, — пожаловался я, вздохнув с огромным облегчением.

— Не вижу результатов, — сказала Франческа, подойдя поближе и окинув меня взглядом. — Мисс, мне кажется, это не ваш размер. Во всех смыслах.

Элиза запахнулась в пеньюар, попятилась и едва не наступила себе на подол.

— Вам давно пора спать, — добавила Франческа, обойдя ее, будто столб.

— М-м-мистер Кин, — выдавила Элиза, и слезы закапали на сорочку, делая ее вовсе уж прозрачной. — Вы скажете мистеру Макалистеру?..

— Не скажу, только отвяжитесь от меня!

— А зря, — покачала головой Франческа. — Ему стоит узнать, кто живет бок о бок с его дочерьми… и частенько выставляет их не в лучшем свете.

— О чем вы? — захлопала глазами Элиза.

— Вы знаете, о чём я, — был ответ. — Подите прочь, мисс.

Элиза открыла было рот, чтобы возразить, но не нашла слов, и ушла, волоча за собой полы слишком длинного для нее матушкиного пеньюара.

— Да вы пользуетесь бешеным успехом, Виктор, — произнесла Франческая, убедившись, что она нас не услышит.

— Меня это ничуть не радует, — ответил я. — Не представляю, как бы я выкручивался, если бы не вы, спасительница!

— Полагаю, вас спасла бы миссис Хоггарт, — Франческа указала вверх.

Блумтаунская отравительница, притаившаяся под самым потолком, мило улыбнулась и сделала мне ручкой.

— Это она вас позвала?

— Нет. Я просто шла к вам — хотела проверить, сильно ли вы соскучились по мне за три с лишком месяца, прошедшие с нашей последней встречи.

— О! — только и смог вымолвить я. — Весьма!

— Тогда почему мы до сих пор стоим на пороге?

— Вероятно, дожидаемся, пока опустеет зрительный зал, — я выразительно посмотрел на миссис Хоггарт.

— Вы же помните, что я вам сказала на этот счет? — спросила Франческа и втолкнула меня в комнату.

— Помню, но… Гм… В любом случае придется вести себя тихо.

— Так не кричите, не то я заткну вам рот кляпом, — ласково пообещала она.

Что можно противопоставить такому напору? Правильно, ничего. А главное — и не нужно! А шум всегда можно свалить на призраков.

— Виктор, вы намерены идти завтракать или нет? — услышал я сквозь сон.

Я задумался: с одной стороны, очень хотелось спать, потому что ночью было как-то не до того. С другой — есть хотелось не меньше. Чудовищной сложности выбор!

Голод в итоге победил.

— А воду кто принес? — с подозрением спросил я, обнаружив кувшин на столике.

— Диего, — ответила Франческа. Она уже была одета и выглядела, как обычно, сногсшибательно. — Дважды.

Логично, она ведь тоже умывалась… Кстати, Франческа предусмотрительна: ночью она заявилась ко мне с саквояжем, в котором, очевидно, имелось все необходимое.

— А откуда он узнал, что… м-м-м…

— Я сказала, еще вечером, — правильно истолковала она мое выразительное мычание. — Ларример предупрежден, если это вас беспокоит.

— Обидится, — пробормотал я.

— Не думаю. На него возложена важная миссия: отвлекать гостей. Полагаю, он вступил в сговор с Витольдом, Хуанитой и ее мальчиками… или они с ним. Во всяком случае, всем не до нас.

— Замечательно! Иногда я думаю, Франческа, что из вас получился бы отменный военный стратег.

— Скорее, тактик, — скромно ответила она и поправила мне галстук. — Идите, Виктор, я буду следом.