Несколько горномогучих – по сверкающим насечкам на руках я узнала кланы Гартараг и Дагибраг – мерно вздымали молоты, дробя породу (много ее громоздилось рядом), летела пыль, клокотали котлы… Среброликие тоже были тут, вроде бы наблюдали, изредка о чем-то переговариваясь с Альеной.

Длилось это до самого вечера, до темноты, когда стало хорошо видно, как сияет расплавленное золото и льется в формы, чтобы застыть ровными слитками. И вот тогда кто-то окликнул Альену и указал ей вдаль – казалось, будто там развели костер, но очень уж большой – отсветы достигали вершин.

Огонь приближался, и я узнала его холодный блеск – я ведь уже встречалась со стражем!

– Это был не первый такой день, – негромко произнес Кем-Тиин. – Многие уже стали говорить, что страж чует подвох и не покажется, но Альена-первая была упрямой. Она сказала, что страж придет, – и наконец он пришел.

– Сдается мне, если б он сам не заявился, она бы его за хвост из-под горы вытащила, – пробормотал Кайхо, а я шикнула на него, чтобы не мешал смотреть.

Когда вся площадка оказалась в огненном кольце, даже горномогучие переглянулись с заметной опаской, но Альене, казалось, все было нипочем, она продолжала работу, да еще прикрикнула на остальных, чтобы не отвлекались по пустякам. По-моему, страж прекрасно понял ее слова, потому что огонь взвился до небес, но опал, как только неведомый зверь осознал – на него обращают не больше внимания, чем на обычную кошку! Спасибо не шуганули, чтобы не путался под ногами…

Он и любопытен, как кошка, поняла я, понаблюдав за ним. Ему очень хотелось подглядеть, что же там делает человек и горномогучие, но последние нарочно встали так, чтобы загородить собой рабочую область. Вот зачем их так много: для дела столько рук не требуется, а могучие спины пригодились – кое-кто, как ни старался, не мог увидеть все в подробностях, и это его раззадорило.

Страж увеличивался, чтобы нависнуть над работниками и посмотреть на них сверху, уменьшался, чтобы проскользнуть под ногами, но его по-прежнему не замечали. Хуже того! Когда он, явно отчаявшись, обвил Альену-первую огненными кольцами, как сделал это со мной, она только отмахнулась и повернулась спиной к любопытной морде. Клянусь, на лице ее не дрогнул ни единый мускул…

Оскорбленный таким обращением, страж вспыхнул особенно ярко… и ушел в землю, как не бывало. Альена-первая вытерла пот со лба (вот рука у нее заметно подрагивала), наклонилась и подобрала что-то у себя из-под ног. Находка пошла по рукам – горномогучие кивали и переговаривались, – а потом в переплавку. Похоже, страж от досады обронил немного золотой чешуи, решила я.

На другой день он не появился вовсе, а на третий… На третий снова прибыл к самой темноте, да как зрелищно! Когда он выгнул спину над скалой и встряхнулся, даже горномогучие поспешили прикрыть головы руками – из шкуры стража просыпался настоящий град из самородков… Альена-первая потерла шишку на макушке, подобрала один, осмотрела придирчиво… и тоже бросила в тигель – только булькнуло. Страж возмущенно вспыхнул и рассыпался искрами…

– Это продолжалось не день и не два, а несколько недель, – произнес Кем-Тиин. – Страж то исчезал надолго, то вновь появлялся с дарами, и с каждым разом Альена-первая подпускала его все ближе и ближе. И даже оставляла кое-что из его подношений. И наконец…

– Я б не рискнул его погладить, – искренне сказал Кайхо, глядя, как Альена-первая опускает руку на громадную голову стража, прямо в огонь, а тот ластится к ней, словно большая кошка. Или собака? Не поймешь, чьих повадок у него больше!

– Если бы женился на мне, пришлось бы, – заметила я.

– Только после тебя, – нашелся он. – Кем, что же выходит, та Альена настолько любила золото?

– Не совсем так, – отозвался среброликий. – Она не любила его, как любят скупцы, готовые умереть от голода на груде сокровищ. Она говорила, что у нее дома в старину было присловье – золото хороший слуга, но плохой хозяин. И Альена-первая тратила его, не жалея, и позволяла стражу забавляться со слитками и самородками, сколько ему заблагорассудится: он считал их игрушками, которые добрая хозяйка собрала в одном месте…

– И приносил все больше и больше, лишь бы она похвалила? – спросила я.

– Да, так и было, – кивнул Кем-Тиин. – Порой попадались самородки и песок явно не из Грозовых гор, а откуда – только стражу и ведомо. Быть может, из мест за Перевалом. Какая разница?

– А как она заставила его открывать дорогу, куда нужно?

– Точно так же, как приучала к себе, – ответил он. – Терпения ей было не занимать. Не сразу ей удалось задуманное, но когда все-таки получилось, как хотела Альена, она стала пропадать там, далеко… И однажды вернулась с незнакомцем из Дар-Рагирри.

– Не слыхала о таком – нахмурилась я.

– Никто не слыхал, ни здесь, ни в других краях, – покачал головой Кем-Тиин. – Что там случилось, почему незнакомец был так изранен… ни он, ни Альена-первая никогда не говорили об этом. И больше она не открывала путь в те места.

– Сдается мне, она взяла этого типа в мужья, – протянул Кайхо.

– Да. От них двоих и пошел род Сайтор. А от одного из их детей – род Завиор.

– Да мы близкая родня! – весело воскликнул Кайхо. – Все, Ленни, не буду я на тебе жениться. Не положено!

Я только вздохнула: что толку языком молоть, если этого… родственника словом все равно не проймешь? А руку я уже о его чугунную голову ушибла…

– Понемногу наладились связи с нашими соседями, – продолжил Кем-Тиин, – были установлены правила, и порядок этот сохранялся на протяжении многих веков… Сайторы несли стражу на перевале и не только.

– О чем ты? – не поняла я.

– Альена-первая любила еще повторять, что, как ни падки люди за золото, железо властвует надо всем, – ответил он. – На равнине почти негде его добывать. Его везут из-за гор, и стоит оно очень дорого.

– Погоди… – Я подняла руку. – Я вспомнила… Отец говорил, что молнии любят железо. И еще обмолвился однажды после обвала, что дорогу перекрыли. Но я тогда не поняла – кому… Что это значит?

– Разные твари боятся железа, – напомнил Кайхо. – Ведьма, может, только того, из Запределья, а кто попроще, наверно, и обычного. Так, Кем?

– Отчасти, – кивнул тот. – Но нечисть и стража сторонится… Людям дорогу закрывали, детям. Подумайте сами, что случилось бы, узнай князь Даккор, сколько в Грозовых горах железа?

– От жадности лопнул бы?

– Перебил бы нас, – добавила я. – Если бы задался целью… да ради такой поживы… Справился бы. Взял измором. Нашел преда…

– А он и нашел, – перебил Кайхо. Больше он не улыбался. – Вот все и сошлось, Ленни. Ему не сам перевал нужен был. И не золото, ведь ваши подвалы даже не пытались вскрыть, верно? Он хотел гораздо большего, а Сайторы уселись, как собака на сене, и не подпускали никого, кто хотел бы поковыряться в горах.

– Тогда, может, не так нужно ему было избавление от родового проклятия, – пробормотала я. – Подумаешь, бастарды-то выживают… Но ведьме он сказал именно об этом, наверно. Проклятие Керрисков, да, ей это было понятнее всего. А перевал – ну, это очень по-людски, не пропадать же добру! Но Райгору он почему-то об этом не говорил, я помню, я случайно подслушала их разговор. Речь шла только о перевале как единственном пути на ту сторону гор… Хотя… я тогда не все разобрала – они заговорили очень тихо. Может быть, как раз это и обсуждали.

– Наверняка обсуждали, – серьезно сказал Кайхо. – И все равно неясно, что самой ведьме-то нужно? Правда, что ли, устроить безобразие и беспорядок? А потом сидеть, смотреть, как людишки гибнут, да злобно хихикать, как это у ведьм заведено? Что скажешь, Кем?

– А что мы можем сказать, если и половины из сказанного не поняли?

– Еще раз это пересказывать? – ужаснулась я.

– Я сам, – мужественно произнес Кайхо, – а ты поправишь, если ошибусь.

Лучше бы я сама это сделала, быстрее бы вышло, чем в его исполнении!..

– Что ж, похоже, вы правы, – задумчиво произнес среброликий, выслушав рассказ. – Путаная вышла история, но все объяснимо.