– Ну что, что? – нетерпеливо спросил Кайхо.

– Мы увидели человека, – был ответ. – Женщину. Мы уже видели людей прежде, поэтому не сомневались в этом.

– Нас с Ленни сейчас вполне можно принять друг за друга! Почему вы…

– Одежда так облегала ее фигуру, что спутать ее с мужчиной было нельзя даже со спины, – перебил Кем-Тиин. Он не сердился, это точно, скорее уж его забавляла нетерпеливость Кайхо. – Черная-черная одежда… Мы решили поначалу, что женщина раздета догола и это цвет ее кожи, но потом поняли свою ошибку.

– Как? – тут же спросил Кайхо, но среброликий, к счастью, не обратил на него внимания.

– В руке у женщины был белый луч, – продолжал он, – и она резала им камень.

– Как?! – вырвалось и у меня.

– Мы не знаем, – пожал плечами Кем-Тиин, – мы лишь видели, что луч входит в гранит, словно нож в масло, и удивлялись. А потом она заметила наше присутствие и обернулась, прочертив своим лучом борозду перед нами.

– Это означало – дальше ни шагу? – поинтересовался Кайхо. Глаза у него разгорелись от любопытства, да и у меня, подозреваю, тоже.

Кем-Тиин кивнул.

– Мы достаточно знали о людских повадках, чтобы понять намек, и остановились перед чертой, и дали понять, что мы не желаем незнакомке зла и не причиним вреда, если она не нападет первой.

– И она поняла? – спросила я.

– Так жестами, наверно, показывали, – пояснил Кайхо.

– Именно так, – подтвердил Кем-Тиин. – Но не совсем.

– А откуда она взялась?

– Мы тоже задали этот вопрос, потому что были безмерно удивлены: люди тогда жили лишь внизу, в предгорьях, и забраться сюда, когда перевала еще не было, рисковали единицы. И уж тем более странной нам казалась такая тонкая одежда, совсем не подходящая для холодных ночей, белый луч незнакомки, а еще – ее серебряная маска…

Мы недоуменно переглянулись.

– Ты хочешь сказать… такая, как на тебе? – спросил Кайхо.

– Не такая, – покачал головой Кем-Тиин. – Тогда мы не носили масок.

– Ну ладно… и что же ответила женщина? Как она попала в горы? Откуда она пришла?

– Когда мы спросили ее об этом, она указала на небо – на нем как раз появилась та звезда, которую вы теперь зовете Прародительницей, – а потом на землю у себя под ногами.

– То есть… – Кайхо нахмурился. – Она что, с неба упала?

– Именно так, юный Завиор, – совершенно серьезно сказал Кем-Тиин. – Она пришла из Запределья.

– Так это и была ведьма? – выпалила я. В самом деле, откуда бы взяться такому существу, как не из неведомых далей?

– Нет, не ведьма. Когда мы задали вопрос, она снова посмотрела на звезды, потом на нас и ответила – Альена…

Мы с Кайхо застыли, как громом пораженные, и снова переглянулись. У него был такой невозможно забавный вид – будто сотня вопросов застряла во рту, – что я невольно улыбнулась.

– Но не может же быть, чтобы… чтобы… – Я не смогла закончить фразу, но Кем-Тиин понял меня и так.

– Это была та, что дала начало роду Сайтор, – негромко произнес он, – нареченному по ее имени.

– Погоди, я что-то не понял, – нахмурился Кайхо, – если ее звали Альеной, как Ленни, то почему Сайтор?

– Потому что мы неверно задали вопрос, – пояснил Кем-Тиин. – Мы спросили – «кто ты?», а не «как твое имя?», и она ответила, как сочла правильным. У нас же не было такого слова, вот мы и решили, что Альена – это имя. Но она не возражала, если ее называли так. Она сказала: в новой жизни стоит назваться иначе.

– А на самом деле…

– …Ее имя было Сайта, я угадал? – перебил Кайхо. – Потому и Сайтор?

– Именно так.

Воцарилась тишина. Я не могла поверить в рассказ среброликого: как это может быть, чтобы живые люди являлись из Запределья, да еще оказывались твоими предками? Кайхо тоже думал о чем-то, сосредоточенно хмуря густые брови, потом вдруг выпалил:

– Кем, ответь честно на пару вопросов, и больше я ни словечка не пророню! Обещаю!

– Я слушаю.

– Скажи, сколько тебе лет, если ты говоришь «мы подошли, мы увидели»? Ты что, помнишь падение звезды?

– Мы помним все, что когда-либо видели, – был ответ.

– То есть ты настолько древний? – неуверенно уточнил Кайхо.

– Не я. Мы, – ответил среброликий, будто это все объясняло. Потом заметил, должно быть, наше недоумение, и добавил: – У моего народа общая память. Это надежнее, чем запоминать и даже записывать что-либо – каждый пересказ искажает детали, и спустя века история предстает совсем не такой, какой была изначально.

– То есть ты… ты как бы помнишь то, что видели и делали твои предки?

– Не совсем. Тот, кого вы называете Кем-Тиин, и есть его предки, – вовсе уж непонятно сказал он.

– Все равно ничего не понял, – пробормотал Кайхо. – Мы тоже говорим о памяти предков, о том, что мы и есть наш род, но я вот не помню, что поделывал мой прадедушка, когда был в моем возрасте!

– Потому что ты человек, юный Завиор, – серьезно сказал Кем-Тиин, – вы рождаетесь и умираете, и память ваша умирает с вами вместе.

– А ваша – нет? Или вы не умираете? – выдал тот новую порцию вопросов.

– Не так, как вы.

– Значит, истории о том, что если со снежного оборотня, как вас называют равнинные, сбить маску, то он рассыплется снежной пылью, правда? – вспомнила я.

– Почти, – кивнул Кем-Тиин, помедлил, кивнул каким-то своим мыслям и произнес: – Я покажу вам, если не испугаетесь…

– Конечно, нет! – тут же выпалил Кайхо. – Я же Завиор!

– А я Сайтор! – фыркнула я. – Покажи, Кем, а то по твоим словам в самом деле ничего не поймешь… Только не говори, что мы еще слишком молодые и глупые!

– Отчего же глупые? – усмехнулся среброликий. – Не каждый взрослый догадается задать правильный вопрос… Смотрите.

С этими словами он коснулся лица – серебряной личины – кончиками затянутых в перчатки пальцев. Мне показалось, будто по металлу пробежали едва заметные белые искорки, но тут же погасли, а Кем-Тиин снял маску…

«Если доживу до старости, буду хвастаться, что видела лицо среброликого», – промелькнуло у меня в голове, но я тут же позабыла об этом. Да и чем бы я стала хвастаться, если… если лица у среброликого не было?

Там, под светлым капюшоном, оказался словно бы сгусток темноты, не плотной, полупрозрачной, как ночное зимнее небо. И точно так же, как в небе, где-то в глубине этой тьмы горели крохотные искры. Может быть, звезды…

– Если я сниму одежду, вы вовсе не узнаете меня, – раздался голос Кем-Тиина: теперь, когда среброликий был лишен даже подобия лица, невозможно было понять, откуда он исходит. – Вы увидите лишь тень. Призрака.

– Значит, это не сказки? – невольно поежившись, спросила я, а Кайхо протянул руку и осторожно потыкал Кем-Тиина пальцем.

– А почему ты тогда на ощупь как человек? – поинтересовался он. – А не как туман? Волшебство?

– Можно сказать и так. Мы можем быть вполне материальными, а можем рассеяться дымкой. Когда-то давно мы такими и были, но потом осознали, что постоянная форма в некоторых случаях очень полезна, – серьезно ответил Кем-Тиин. – Но вот увидеть нас все равно сложно, поэтому мы переняли у людей обычай носить одежду.

– И к той… Альене вы тоже вышли в одежде? – спросила я.

– Нет.

– Как же она вас заметила? По твоему рассказу выходит, что на перевал вы спустились в сумерках, разве нет?

– Она умела многое, – в голосе Кем-Тиина прозвучала усмешка.

– И как ты разговариваешь, если тебе… ну… нечем? – сделал выразительный жест Кайхо.

– А почему ты решил, будто я говорю?

– Но…

– Заткни уши, – предложил среброликий, и мы послушались. – Ну, что скажете?

Голос его по-прежнему был слышен отчетливо, без искажений, словно звучал прямо у меня в голове…

– Так вот как вы говорите между собой! – выпалила я. – Все замечают, что вы понимаете друг друга без слов, и звери вас тоже понимают… Вы просто… ну…

– Общаемся напрямую, – подтвердил Кем-Тиин. – И даже не посредством слов, как с людьми, а… наверно, правильно будет сказать – образами. И так же мы говорили с той Альеной.