– Нет, ты лучше оставайся. Если со мной что случится, кто остальных выводить будет?

– Деррик.

– Деррик – егерь, а не проводник, – буркнул Ян. – Ну, ты командир, решать тебе. Я сказал, как сам бы сделал, а дальше уж ты сам…

– Вот именно, поэтому я с тобой пойду, – негромко ответил Рыжий. – Мне самому нужно поглядеть, что к чему. Это не от того, что я тебе не верю, просто у меня сердце не на месте будет, если я своими глазами не увижу, куда мы идем. Да и ты – человек лесной, других обычаев не знаешь, а мало ли кто подвернется!

– Да уж не оправдывайся, – вздохнул тот, но видно было, что такое объяснение его устраивает. – Говорю, ты главный, будет по-твоему. Пойдем, как луна над горами покажется.

Наш предводитель молча кивнул.

– Хозяйка, – негромко позвал он, когда все расположились на ночлег.

Как-то так вышло, что я всегда укладывалась подле него, не рядом с Меддой или давно знакомым Дерриком… Странное дело, возле Рыжего было куда спокойнее, и даже моя бессонница порой сдавалась без боя и пряталась куда подальше.

– Что?

– Я очень не хочу оставлять тебя, – шепотом сказал Рыжий, – но мне нужно своими глазами взглянуть, что сейчас творится там, куда я тебя веду. За те несколько недель, что я рыскал по округе и собирал отряд, многое могло перемениться, и не в лучшую сторону.

– Может, мне с вами пойти?

– Нет, и думать забудь! – встряхнул он головой. – Тебе показываться нельзя, не приведи Создатель, кто заметит… За тобой Деррик присмотрит, ему можно доверять. Но ты и сама гляди в оба, а то что-то неспокойно у меня на душе!

– Да что может случиться за пару дней? – пожала я плечами. – Люди отдохнут, только и всего. Деррик, конечно, похуже Яна лес знает, но уж заметит, если кто подберется слишком близко. А вдобавок…

Я осеклась, а Рыжий приложил палец к губам. О духе леса мы больше не говорили и старались не поминать его (или их?) всуе, а то мало ли… Обещать-то он нам гладкую дорогу обещал, и до сих пор нам не приходилось ни плутать, ни обходить бурелом или оползни, но как знать, вдруг этот дух может обидеться на какое-нибудь неосторожное слово?

– Луна уже высоко, пора мне, – негромко произнес Рыжий. – Слышишь, Ян уже свистит, зовет на выход.

Я кивнула: теперь я уже могла отличить посвист и цокот нашего лесовика от птичьего голоса или беличьего.

– Удачи, – шепнула я, а он вдруг поймал мою руку, на мгновение прижал к колючей щеке и тут же выпустил.

– Я скоро вернусь с вестями, – раздалось из темноты, и Рыжий исчез.

«Я скоро вернусь с добычей!» – сказал Саннежи, отправляясь на роковую охоту. Я не поехала, мне нездоровилось, и он хотел остаться со мной, но я воспротивилась. Если мне неможется, с какой стати ему лишаться развлечения? Лучше бы уж я согласилась и он просидел целый день со мною рядом, уж не соскучился бы! А кабан пропорол бы живот кому-то другому, а может, вовсе не выскочил бы на вспугнувших его охотников, а продолжал мирно пастись под старыми дубами…

– Дело не в кабане, – произнесла темнота, сгустившаяся между деревьями.

– Я знаю, – ответила я и обняла колени руками. – Что, уж и помечтать нельзя?

– А какой в этом толк? – невидимый дух леса снова улегся за высокими деревьями, как огромный кот. – Нельзя вернуть навеки ушедшего. А вернешь – не обрадуешься.

– Почему ты не остановил зверя? – тихо спросила я. – Неужели это не в твоих силах?

– Лес не вмешивается в дела людей, если люди не вредят ему, – был ответ. – И если они охотятся, то наши звери вправе защищаться.

– Саннежи не охотился на того кабана. В тот день они хотели настрелять мелкой дичи, – обронила я. – Или, скажешь, вепрь кинулся на защиту перепелок?

– Нет, – помолчав, ответил лес. – Мы – это мы. Вожак станет защищать стаю, самцы – самок, матери – детенышей, один из пары – другого, и то не всегда… Но вряд ли кто-то придет на помощь зверю другой породы. Разве что во время пожара, когда белки спасаются на спинах у оленей, а волки не трогают бегущих рядом зайцев. Перед огнем все равны.

– Тогда пожар еще не разгорелся.

– Ты права, – тяжело вздохнули сосны. – В те дни едва затлели первые травинки. Мы виноваты, что не заметили этого сразу. Слишком много лет прошло в мире и покое. Мы отвыкли все время думать об опасности.

– На этот раз уж проследи, чтобы Рыжий с Яном вернулись благополучно, – попросила я. – Дороги тут всего ничего, но мало ли…

Темнота негромко, по-кошачьи фыркнула, но ничего не ответила, а я тут же поняла почему: ко мне подошел Маррис.

– Отчего не спишь, госпожа? – негромко спросил он. – Деррик ведь дежурит, да и я поглядываю… Опасаться нечего.

– Я знаю, – ответила я, вороша угли в костре.

– Тогда… одолевают думы?

– Да.

Разговаривать с ним мне вовсе не хотелось. Признаюсь, когда он присоединился к нам, я еще подумала, что Маррис может пригодиться, лишним боец не будет, но теперь понимала, что ошибалась.

– Позволь, угадаю, госпожа, – сказал он, присев рядом. – Ты беспокоишься о том, как бы не быть обманутой?

Я покосилась на него, ожидая увидеть усмешку, но нет, Маррис был совершенно серьезен.

– Мы не знаем, куда отправились Рыжий с Яном, – добавил он. – Может быть, на разведку, а может – за людьми Рикардо. Или же те станут поджидать тебя в том укромном месте, где якобы схоронились контрабандисты. А наших спутников, возможно, давно уже повесили, а место их заняли верные королю солдаты!

– Чему быть, того не миновать, – ответила я. – А если все так, как ты говоришь, я дорого продам свою жизнь… Но Рыжему я верю.

– Почему, госпожа? – удивленно спросил Маррис. – Он ведь обычный бродяга, разбойник с большой дороги!

Я только плечами пожала.

Я сама не знала, почему доверяю этому странному человеку. Может быть, он и впрямь обманул меня, а я, устав бояться собственной тени, отдалась на волю судьбы? Вернее, в руки незнакомца по кличке Рыжий? Что, если он действительно приведет солдат и меня доставят в столицу связанной и одурманенной?

Нет, что за глупости! Я несколько ночей спала бок о бок с ним, ела его стряпню и пила из одной с ним фляги, и не было ничего проще, чем опоить меня каким-нибудь зельем и схватить сонной и ничего не подозревающей! И тогда, и теперь до столицы было не так уж далеко. И если уж на то пошло, если наши спутники верны вовсе не мне, а Рыжему и золоту… Той же Медде ничего не стоит скрутить меня, она намного сильнее. От кого-то одного или даже двоих я еще смогу отбиться, но не от всех сразу, я все-таки не воин…

– Госпожа, прошу тебя, – сказал Маррис, придвинувшись ближе, – едем со мной!

– Что? – очнулась я. – Зачем?

– Мое поместье совсем рядом, – быстро выговорил он. – Искать там станут в последнюю очередь, особенно после того, как эти люди инсценировали мою гибель. Там ты сможешь жить спокойно, а я тем временем уговорюсь с достойными людьми… Отец вел переписку со многими, и я знаю, что кое-кому не по нраву нынешний король! Но они боятся… Однако если ты будешь с нами, то они перестанут сомневаться и выступят наконец против Рикардо! – Он перевел дыхание и добавил: – Тебе опасно самой ехать в столицу. Ты ведь не знаешь этих людей, правда? Кроме разве что Деррика, а он упоминал, что и сам встретил их совсем недавно… Достаточно одного неосторожного слова, и ты окажешься у людей короля! Уж прости, тебя сложно с кем-то спутать…

Я молчала, а лес притих. Дух, однако, не ушел, я чувствовала его дыхание. Наверно, ему тоже было интересно, к чему ведет Маррис.

– А ты кем себя видишь? – спросила я наконец. – Если вдруг случится чудо и с Рикардо удастся снять корону, желательно с головою вместе, чего потребуешь ты у королевы в обмен на свою помощь? Хочешь стать главнокомандующим? Министром? Может, казначеем или послом?

– Признаюсь, я… – сказал Маррис и запнулся, но лишь на мгновение, тут же продолжив: – Госпожа, раз уж все равно мы не спим, выслушай меня!

– Ну так говори, – равнодушно ответила я.