– Меня уже здесь нет! – поспешно ответила та и с неожиданной для такой комплекции прытью выскочила за дверь, позабыв таз. Ну да я решила, что потом сама его отнесу на кухню.

Подсев поближе к Грегори, я вопросительно взглянула на него, и он тут же рыкнул:

– Не смотри на меня этак, я не при смерти и подыхать в ближайшее время не собираюсь! Это все чушь… Неприятно, но не смертельно.

– Не злитесь, сударь, – примирительно произнесла я, коснувшись его руки. – Раны ваши заживут, шерсть отрастет, да и не бегаете вы ведь по дому без штанов? А под ними не видно, где там у вас проплешины!

– Умеешь ты утешить, – проворчал он, не выдержал и ухмыльнулся, правда, сразу же посерьезнел. – Сильно напугалась?

– Нет, – подумав, ответила я. – На месте – не успела, потом не до того было, до дому бы добраться. А теперь меня только еще сильнее злость взяла! Да и какой смысл бояться того, что уж прошло?

– Ну-ну… – протянул Грегори. – Ты ходила к племяннице?

– Нет. Вы же сказали, что хотите сперва сами с нею поговорить, – напомнила я.

– Верно. Давай ее сюда.

– Только, сударь, очень вас прошу, не бросайтесь на нее, – попросила я. – Она и без того перепугалась мало не насмерть, а сотворила все это, я уверена, по глупости! У нее одни романтические бредни в голове…

– А я уверен, что за ее поступком крылся расчет, – ответил Грегори, сощурившись. – Хочешь, поспорим?

– И какова же будет ставка в этом пари? – осторожно поинтересовалась я.

– Скажем… желание, – задумчиво произнес он, а я поспешила отказаться:

– Нет уж, так дело не пойдет! Мало ли, что вам в голову взбредет…

– Клянусь, я не потребую от тебя никаких непристойностей, – серьезно сказал Грегори и тут же добавил, гадко ухмыльнувшись: – А тебя я никакими условиями ограничивать не стану.

– Так и быть, – вздохнула я. – Значит, вы ставите на то, что Летти все спланировала? Должно быть, и волков сама подозвала?

– Я ставлю на то, что она опоила Пита и Пола, ввела меня в заблуждение, прикинувшись тобой, и сбежала из дома. Полагаю, о волках она не подумала. Говорю же, эта стая появилась недавно и еще не успела прославиться… И уже не успеет, – мрачно сказал Грегори, взглянув на перевязанную руку. – Либо же понадеялась на «авось». А вот с какой целью она это проделала, мы с тобой сейчас и узнаем… Пошли за ней кого-нибудь. Только прежде налей мне вина!

Я выглянула за дверь, велела ожидавшей поблизости Моди привести Летти и вернулась в комнату.

– Ну а пока мы дожидаемся незваной гостьи, – чуть ли не мурлыкнул Грегори, – расчеши-ка мне гриву.

– Я вам не служанка, сударь, – нахмурилась я.

– Но тебе же не сложно, а мне приятно, – ответил он и кивнул на лежавший на столе гребень. Тот самый, лошадиный.

– Так и быть, – вздохнула я, обходя его кресло и принимаясь за дело.

– Да не дергай так, больно же!

– Терпите или сами расчесывайтесь, – ответила я, выбирая сосновые иголки и прочий мусор из густой шерсти. Она была теплой и довольно-таки жесткой, а под гребнем потрескивала, распушалась и чуть ли не сыпала искрами, как у кошек в холода.

– Господин, вот девушка! – сказала Моди, подтолкнув Летти вперед. – Я буду за дверью, вдруг что понадобится?

«Уши тебе греть понадобится», – усмехнулась я, а судя по смешку Грегори, прозвучавшему как негромкое ворчание, он подумал точно так же. Я уже приспособилась понимать его, не настолько это было сложно. Была б охота!

– Значит, девушка… – протянул он и подался вперед, недовольно дернув головой – я не успела отпустить его гриву, видно, вышло больно. – Поди-ка сюда, дай рассмотреть тебя… До того у меня не оказалось ни времени, ни возможности взглянуть на тебя поближе!

Летти жалобно взглянула на меня, но я состроила ей гримасу – мол, делай, что приказано, не серди его.

Маленькими шажками она приблизилась к креслу Грегори и остановилась, опустив глаза и сложив руки, как благонравная ученица перед строгим учителем. Платье ее почистили, но подол был зашит на живую нитку – должно быть, Летти порвала его, зацепившись за ветку, когда карабкалась на дерево, а может, волк успел дернуть. Спасибо, не в ногу вцепился…

Волосы Летти явно успела переплести, и темные косы лежали у нее на груди, гладкие, блестящие, как гадюки: водятся у нас такие, живут на берегу, их и не заметишь на песке, пока не наступишь, а то еще примешь за безобидного ужа… Я невольно поежилась от такого сравнения.

– Триша… – прошептала племянница, задрожав: это Грегори поднял руку и демонстративно полюбовался выпущенными когтями.

– Как твое имя, девушка? – спросил он.

– Ле… Летиция Райли, с вашего позволения, – выговорила она и присела в реверансе.

– Райли? У меня одни неприятности от вашей семейки! – фыркнул Грегори. – Папаша крадет у меня ценную вещь, его сестрица прекословит и ведет себя дерзко, а теперь еще и дочка объявилась! Ты же дочь Манфреда Райли и племянница этой вот?.. – Он кивнул на меня, а я едва удержалась от того, чтобы дернуть его за мохнатое ухо.

«Эта! – возмущенно подумала я. – У меня вообще-то имя есть!»

Ну, судя по тому, как Грегори рыкнул, за шерсть я его все-таки рванула, и пребольно, вон какой клок остался на гребне!

– Ну, объясни, Летиция Райли, что взбрело тебе в голову и за какой такой надобностью ты решила подменить свою тетку? – произнес он.

– Я… – Летти опустила голову, так что стал виден ровный пробор. – Я…

– И не вздумай рыдать, – негромко сказал Грегори. – Я очень этого не люблю. Говори правду и не вздумай лгать, Летиция, не то отправишься на солому, к крысам! Ты что, разучилась говорить? Мне напомнить тебе, как должна звучать человеческая речь? – Он снова подался вперед. – Ну-ка, взгляни вот сюда! Взгляни, не бойся!

Он указывал на таз с окровавленными тряпками, и я подумала, что Роуз, видно, забыла его здесь не случайно, а потому, что так велел хозяин.

– Нравится? – процедил Грегори. – И мне, полагаешь, так уж хотелось оставить половину шкуры в волчьих зубах? Хвали своего Создателя, что ты удалась в папашу и успела забраться на сосну прежде, чем тебя сцапали! Хотя о чем это я… Ты же спасала свою бесценную жизнь, бросив беззащитного коня на растерзание…

Я чуть сильнее сжала пальцы, но он только мотнул головой, не мешай, мол!

– Зачем ты ввела меня в заблуждение? – повторил он негромко. – Не думаю, что ты хотела выдать себя за Тришу, вы вовсе не похожи! И будто бы я при встрече не распознал обман по запаху… Одно дело – темное зеркало, в котором и лица не разобрать, и совсем другое – увидеть тебя самому! Разница заметна, не правда ли?

Летти едва слышно всхлипнула.

– Я хотела… я хотела помочь… – выговорила она.

– Кому? – изумился Грегори.

– Трише… зачем ей пропадать здесь? Она еще может выйти замуж за достойного человека, – сказала Летти, а я потеряла дар речи. Что за чушь она несет?! – К ней сватались хорошие люди, вот господин Сирил Уайт, например, но у нее мало приданого. Конечно, отец в первую очередь хочет выдать замуж нас с сестрами, нам и отдает самое лучшее, а у Триши остается все меньше времени…

– А ну-ка, помолчи, – велел он и обернулся ко мне. – Что это за Сирил такой?

– За мной ухаживал лет пять назад юноша с таким именем, – спокойно ответила я, – но посвататься ко мне он так и не решился. Я, признаюсь, давно о нем не слыхала: то ли он уехал куда-то, то ли еще что…

– Любопытно!

– Но насчет приданого Летти права, – добавила я. – Не то чтобы у меня вовсе ничего не было, но, скажу прямо, женихи ко мне в очередь не выстраивались. Я уже старовата, сударь, я вам об этом говорила.

– Глупые предрассудки, – фыркнул он. – И теперь ты вовсе не бесприданница, не так ли?

– Но вы же сами знаете, для чего…

– Помолчи, – оборвал он и снова уставился на Летти. Я знала этот его взгляд, немигающий и неподвижный, под ним очень тяжело было сохранять спокойствие. – Значит, услышав разговор Триши с твоим отцом, ты поняла, что тетушка отныне обеспечена, и решила занять ее место из врожденного благородства? Или же полагала, что и тебе достанется что-нибудь?