Наш с Агатой дружный смех был ей ответом.

– Смертные не настолько наивны, – сказала я, – мы все слушали в детстве сказки. А как говорят старухи, сказка ложь, да в ней намек. Не предлагай угощения, фея, мы к нему и пальцем не притронемся!

– Да, воистину у людей с одинаковыми прозвищами одинаковый характер, – протянула она и распахнула очередные двери. – Гляди!

Перед нами был большой полутемный зал, пол которого был усыпан драгоценными камнями.

– Кто-то опрокинул корзины, и камни перемешались, – сказала фея, – здесь должно быть ровно шесть тысяч жемчужин и сколько-то алмазов с сапфирами и изумрудами. Выберите жемчуг да пересчитайте. Если хоть одной жемчужины не хватит, знай, что ты проиграла, Маргрит.

– Веник можно попросить? – поинтересовалась я, оглядев россыпи камней.

– Веник?! – с непередаваемым выражением переспросила фея. – Ах веник… Возьми в углу. И приступай к работе, времени тебе – до утра!

– А сейчас что? – спросила Агата. – У вас тут время идет как-то не так.

– Сейчас вечер, но до заката еще далеко, – ответила фея. – Я оставлю вам светильник. Он погаснет на рассвете.

– И на том спасибо, – буркнула я, когда она исчезла. Потом взяла веник и сказала: – Я смету все это в одну кучу, а там уж будем разбирать. Как полагаешь, лучше сперва просто выбирать жемчуг или сразу его считать?

– Сразу, – подумав, ответила Агата. – Давай считать десятками и складывать вот хоть в шапку. Насчитаем сотню – высыпем в корзину. Десятки будем отмечать царапинами вон хоть на полу, а как наберется десять черточек – зачеркнем, это будет сотня.

– Да, от книг тоже бывает польза, – усмехнулась я, вспомнив, как какой-то узник из романа так подсчитывал прошедшие дни и месяцы. – Ну так не будем тянуть!

Груда мелких камней, граненых и неграненых, оказалась внушительной, и мы, наскоро перекусив, взялись за дело. В том, что выбирать нужно было именно жемчуг, имелось большое удобство – жемчужины гладкие и круглые, их можно отличить и на ощупь.

Сверкали в тусклом свете сапфиры, изумруды и алмазы – некоторые я откладывала в сторонку, а не бросала в корзину.

– Ты что? – спросила Агата, приметив это.

– Пригодятся, – ответила я. – Правда, быть может, в нашем мире все это рассыплется пылью, но проверить не грех.

– А если на них проклятье?!

– Ну, значит, буду проклятой, – пожала я плечами. – Не переживай. Если у них тут такие камни лежат горой, то от десятка-другого с хозяев не убудет. А если что, выброшу, вот и все.

Отец немного научил меня разбираться в камнях, и хоть в таком освещении трудно было определить, действительно ли хорош тот или иной камешек, густой синий или зеленый цвет сапфиров и изумрудов говорил сам за себя. Ну а какие у них изъяны, придется рассматривать уже при свете дня. В самом деле, если они превратятся в черепки, выброшу и жалеть не стану, а не превратятся – нам с Агатой этой горсточки на десять лет вперед хватит… если выйдем отсюда живыми, конечно.

Отсчитав сотню жемчужин в шапку, мы пересчитывали их заново, поменявшись местами, и перечеркивали десять палочек второй косой чертой. После этого ссыпали жемчуг в корзину и продолжали.

Я привыкла перебирать крупу, а Агата была внимательна и не сбивалась со счета, так что мы довольно скоро дошли до двух с половиной тысяч. Корзина была полна едва наполовину.

Чтобы размяться, я еще раз прошлась с веником по углам, выгнав оттуда несколько закатившихся жемчужин, и мы снова принялись за дело…

Гора самоцветов перед нами таяла, я оттаскивала полные корзины в сторону, чтобы не мешали.

– Неужели все? – неверяще спросила я, разровняв ладонью жалкую горстку камней. Жемчуга больше не было.

– Одной не хватает, – убито сказала Агата. – Я хорошо считала, Маргрит, правда. Но вот – девять десятков и еще девять. Всего одной недостает!

Мы обшарили все углы, все трещины, но жемчуга больше не нашли.

Время еще было, и мы методично переворошили корзины с самоцветами, подумав – вдруг упустили! Нет, не было жемчужины и там.

– Можно было бы подложить эту, – показала я последнюю бусину из ожерелья, – да только она просверленная.

– Да, фея заметит, наверно, – вздохнула Агата. – Может, пересчитаем еще раз? Вдруг я все-таки ошиблась?

Мы пересчитали еще раз, с тем же результатом. Мое волшебное зрение тоже ничем не помогло – жемчужины ведь не были живыми…

«Фея дает невыполнимые задания, – подумала я, прислонившись спиной к стене, – два раза нам повезло: я сумела разглядеть коней, а Агата поняла, как их приманить, потом опять же Агата заметила жемчужины, а у меня было при себе ожерелье… Но теперь нам не выкрутиться!»

Я вздрогнула, услышав чириканье, и на ручку корзины села уже знакомая синичка.

– Что, птица-синица? – спросила я, протягивая руку. Птичка охотно перескочила на мой указательный палец. – Прилетела навестить? Понравилось угощение? Агата, отрежь ей немножко. Нам-то уже вряд ли пригодится… если мы не найдем эту треклятую жемчужину!

– Сейчас… – вздохнула сестра и протянула синице кусочек ветчины. Та ловко схватила его и упорхнула. – Давай поищем еще…

Я взяла светильник и встала. Он давал уже совсем мало света, а размахивать волшебным пером что-то не хотелось.

Синица выпорхнула откуда-то из темноты и задорно чирикнула. По полу что-то покатилось, и я быстро нагнулась.

Это была жемчужина. Не сверленая, красивая крупная жемчужина!

– Это ты принесла? – обратилась я к синице, прихорашивавшейся на ручке корзины. – Спасибо тебе, добрая птица…

Та снова пискнула, вспорхнула и исчезла.

– Интересно, где она ее взяла? – вслух подумала Агата.

– Должно быть, там, в саду, – решила я. – Помнишь, ты нашла в клетке речной жемчуг? А эта могла укатиться в траву, и ее не заметили. А может, и нет…

– Так или иначе, синичка нас спасла, – вздохнула сестра с облегчением, и в этот миг светильник погас. Мы оказались в кромешной темноте.

К счастью, продлилось это недолго: мрак рассеялся – явилась фея, а с нею вернулся и свет.

– Ну что, Маргрит? – спросила она. – Выполнила ли ты мое задание?

– Да, – ответила я, кивнув на корзину. – Изволишь пересчитать?

Она взглянула на жемчуг долгим взглядом, потом нехотя кивнула.

– Ты выполнила третье задание. Желаешь сразу получить четвертое или хочешь отдохнуть?

– Сразу, – ответила я, хотя видела, что Агата валится с ног. Впрочем, если бы мы не искали проклятую жемчужину, то могли бы вздремнуть. Да и в том саду можно было славно поспать часок-другой…

– Идем, – улыбнулась фея и повела нас куда-то еще.

Колоннады, колоннады, статуи… и ни одной живой души. Неужто тут в самом деле никого больше нет? Странно, ведь на поляне в танце кружилось много фей! Быть может, они прячутся и наблюдают исподтишка? Но тогда почему никто не рассказал госпоже, как именно мы справлялись с заданиями? Или им просто интересно посмотреть, как смертные пытаются переломить волю сильной феи? Или у них свои игры, как у интриганов при дворе? Должно быть… Тогда отчего никто нам не подсказал, чтобы испортить игру этой фее? Или так нельзя? Впрочем, помощи от здешних обитателей лучше не ждать, а дождешься – не принимать, а то мало ли чем обернется их доброта!

Фея снова привела нас в сад, но уже другой – этот был не ухожен и давным-давно заброшен. Сухие деревья, обвитые мелким вьюнком, воздевали корявые ветви к серому рассветному небу, жесткой травой вполне можно было порезать руки, а земля была тверже камня и такой же сухой.

– К вечеру вырасти здесь дерево, – сказала мне фея и улыбнулась. Меня передернуло от этой улыбки. – Любое дерево, хоть сливу, хоть каштан, лишь бы оно плодоносило. Приступай, Маргрит!

Она растворилась в первых лучах солнца, а мы переглянулись. Нет, это уже было чересчур! Мы же не волшебницы!

Я тряхнула головой. Любое дерево, значит…

– Агата, я видела у тебя яблоко, – сказала я. – Не выбросила еще?

– Нет, – помотала она головой, порылась в кармане и вытащила пожухлый плод. – Вот оно. А ты думаешь…