– А я думал, после Кыжа меня уже ничто не напугает… – выговорил Альви, когда я воздвигся над людьми во всем своем великолепии.

Конечно, при свете дня я выгляжу намного эффектнее – с новой-то золотой мастью, сверкающей в солнечных лучах, как начищенная парадная кольчуга славного начальника стражи Даллаля. Но и так неплохо вышло, Фергия наверняка осталась довольна.

– Это мы вот на нем… на Эйше?… Полетим?…

– Не поскачем же, – грубо ответила Фергия и полезла мне на спину. – Не отставай! Игирид-шодан! Долго спать на ходу будешь? Полезай скорее!

Они забрались мне на хребет и кое-как умостились. Фергия велела Альви держать Игирида, чтобы не грохнулся, потом окликнула:

– Кыж, показывай дорогу!

Тот молча кивнул и… нет, не исчез, а будто размазался туманной полосой, едва заметной в светлых предутренних сумерках. Я взмыл в небо следом за ним, стараясь не потерять, и не слишком-то обращал внимание на то, что творилось у меня на спине. А там громко и изобретательно матерились – это был Альви, конечно, а еще пели – Игирид затянул какую-то жутковатую мелодию, и даже не безрезультатно: утихший было ветер окреп и потянул в нужную сторону.

Летать перед рассветом – все равно что во сне. На небе еще можно различить тусклые звезды, но море внизу уже едва заметно золотится, а над ним сгущается туман. Еще немного, и он рассеется, но пока ты летишь сквозь него буквально на ощупь, повинуясь воле ветра, и кругом нет ничего и никого, только ты и бездна кругом…

– Что вы влево забираете? – Окрик Фергии разрушил волшебство момента. Я уж молчу о хорошем пинке. – Держите за Кыжем!

Я бы сплюнул, да не хотел демаскироваться: туман или нет, а мало ли кто заметит огненную вспышку?

Уравняв наши с Кыжем курсы, я прибавил ходу, потому что солнце уже поднялось над горизонтом и нужно было убраться подальше от берега, чтобы никто не заметил. Спасибо дару Золотого Змея или его дочери – теперь я летал намного быстрее прежнего, а уж при попутном ветре…

Небольшой островок, а вернее даже скопление рифов, не отмеченное ни на одной карте, как уверял Альви, показалось ближе к полудню. Я успел проголодаться, хотел пить, а наездники мои, полагаю, порядком намозолили зады о мою чешую.

– Вон «Тюлень»! – выкрикнул Альви, и я взглянул вниз. Кыжа я давно не различал: в утреннем свете он был совсем незаметен, да и не нравились ему прямые солнечные лучи. – Ох и потрепало же его…

Что правда, то правда: небольшое торговое судно застряло между двух скал и, похоже, только благодаря этому не пошло ко дну. Снасти перепутались, мачты упали, и я удивился: не то чтобы мне так уж часто приходилось путешествовать на кораблях и тем более попадать в шторм, но я помнил, что моряки первым делом стараются привести в порядок такелаж. Сломанные мачты летят за борт, снасти… как придется, если нельзя распутать, тогда рубят, потом, когда море успокоится, разбирают то, что не улетело за борт, сплеснивают концы… Запасные паруса обычно тоже имеются, но это на тот случай, если нельзя залатать пострадавшие в бурю. Однако на «Тюлене» и не думали заниматься ничем подобным: изорванные паруса и канаты намотались на обе мачты – сломанную и покосившуюся, – словно кокон диковинного насекомого. Видны были темные фигурки: несколько матросов слонялись по палубе, остальные безучастно лежали в тени, даже не предпринимая попыток спасти корабль, молчу уж о ценном грузе…

– Плохо! – расслышал я голос Игирида. – Не надо туда, шади! Шаракки, скажи ей!

Кыж мелькнул слева, но не издал ни звука, просто исчез – и понимай как хочешь.

– Плохо или нет, а разобраться нужно, – заявила Фергия и стукнула меня каблуками, спасибо, не изо всех сил. – Снижайтесь, Эйш. Найдется вам, где приземлиться?

«Разве что на палубу», – мрачно подумал я, потом прикинул – самый крупный риф вполне мог выдержать мой вес. На него я и сел с размаху, как петух на насест. Скала ощутимо вздрогнула, но устояла, и на том спасибо: нырять в этих водах мне не улыбалось.

– И как нам добираться до корабля? – спросил Альви. – Вплавь? Нет, я-то запросто, Фергия тоже, да только Игирид плавает чуть получше топора…

Я вздохнул, немного повернулся и вытянул хвост наподобие сходней – почти до самого «Тюленя». Моим наездникам все равно придется прыгать, но это уж мелочи.

– Эйш, ну когда вы уже запомните, что я маг? – тяжело вздохнула Фергия. – «Воздушная дорожка», знаете такой прием? А, о чем я, не знаете, конечно же… Хорошо, море спокойное, должно получиться…

Она соскользнула с моего плеча, только не ушла с плеском под воду, а пружинисто приземлилась на обе ноги – казалось, будто Фергия стоит на невидимом половичке, расстеленном чуть выше морской глади, – и зашагала вперед, к кораблю, скомандовав:

– Давайте все за мной, я не стану этот мостик до завтра держать!

Альви подхватил под локоть Игирида и потащил за собой. Северянина такие фокусы ничуть не смущали, навидался, должно быть… Тут я вспомнил о его дочери и устыдился.

Однако предаваться самоуничижению было некогда, и я, сменив облик, бросился следом за спутниками. Есть хотелось все более ощутимо…

Впрочем, я позабыл о голоде, оказавшись на борту «Тюленя» и увидев моряков. Клянусь, они даже не заметили нашего появления, хотя не разглядеть дракона, который сел на скалу в прямой видимости от корабля, попросту невозможно! Я ведь не бесшумный – крылья хлопают, когти скрежещут по камням, да и дышу я громко, – кто-нибудь непременно должен был взглянуть в ту сторону… если только Фергия не сделала меня незаметным. Но это вряд ли: во-первых, она говорила, что не намерена расходовать силы понапрасну, во-вторых, ее тоже удивила реакция моряков, вернее, ее отсутствие.

– Эй, как тебя зовут? – обратилась она к первому попавшемуся, но тот ничего не ответил, обошел Фергию, словно столб, направился к противоположному борту, постоял там, потом побрел назад, огибая встречных – по палубе точно так же шаталось еще несколько матросов.

– Где капитан Ойраль? – Альви поймал одного такого за руку, но тот посмотрел пустыми глазами, высвободился и сел у борта, глядя в никуда.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Фергия. – Кыж? Куда тебя унесло, когда ты так нужен, а?

– Шаракки не любит солнце, – подал голос Игирид. – Ему больно.

– Как же вы прежде развлекались? В пустыне-то от солнца не скроешься!

– Рано утром и на закате, – пожал он могучими плечами. – Ночью. Днем тоже – но в воде. Я вспомнил – мне нравилось в воде. Она была не соленая. Чистая. На дне каждую песчинку видно… О чем это я?

– О Кыже, то есть Шаракки. Говоришь, он скрылся от солнца?

– Да. Но ты говори мне, что делать, шади. Я спрошу Шаракки, если сам не сумею помочь, – серьезно сказал Игирид.

Судя по выражению лица Фергии, ей очень хотелось узнать, каким образом общается наш странный новый друг с Кыжем, но она мучительным усилием воли сдержалась. И хорошо – не время и не место для таких разговоров.

– Тот, кто убил девочку и мужчину, все еще здесь? – спросила она наконец.

– Нет, – покачал бритой головой Игирид, и на его черепе заиграли солнечные блики. Интересно, у него щетина не отрастает, что ли? Или он не бритый, а просто лысый? Вроде молод еще… Тьфу ты, нашел о чем думать! – Его нет. И след совсем слабый. Давно ушел.

– Еще того не легче… – пробормотала Фергия. – Альви, давай найдем капитана, что ли? Где он может быть?

– Если не утонул, то у себя в каюте, хотя тут не угадаешь. Верно ты сказала – неладное что-то творится, на этом корабле в особенности. – Северянин отодвинул меня с дороги и уверенно направился на корму. – Взглянем-ка…

Альви угадал: капитан прятался у себя. Дверь он задвинул сундуком, но она поддалась нашим слаженным усилиям – Фергия, как обычно, утруждаться не пожелала. И, клянусь, не я один попятился, когда мы все-таки сломали эту дверь и услышали нечеловеческий вой, в котором едва можно было различить слово: «Уходи!»

Капитан забился в угол каюты, и, клянусь, в глазах у него не было ни проблеска мысли, как и у матросов. Разве что те не говорили, а этот выл и выл на одной ноте – уходи, уходи…