– Кто ее знает, – пожал плечами Горт. – Может, она использовала план любовника в своих целях. Догадалась о его затее, сопоставила со сведениями о его бабке, что-то выяснила… А потом, видимо, испугалась, что он и ее попотчует.

– Тоже может быть, – вздохнула я. – А может, они были сообщниками, но женщина насторожилась, узнав, что я приходила на причал. Я, правда, представилась другим именем, но меня могли признать в лицо. Она и кинула нам кость, Айрина то есть. Доказательств-то у нас нет. Конечно, если надавить на нее, она может и сознаться…

– Оснований для этого никаких, – сказал майор, – кроме подозрений. Пусть даже это ваши подозрения, госпожа Нарен, но они… как бы это помягче выразиться…

– Практически беспочвенны, – кивнула я. – Домыслы, ни единой улики, ни одного свидетеля!

– А купчиха не сознается, думаю, – добавил Горт. – Кремень, а не женщина! Будет стоять на своем до последнего.

– Да уж, – хмыкнула я, припомнив сцену на причале. – От такой, пожалуй, добьешься признания!

– Ну что ж, – усмехнулся майор в ответ, – бывают и у вас неудачи, а, госпожа Нарен?

– Бывают, – ответила я с улыбкой. – Еще как бывают, майор, и хорошо бы это была самая страшная неудача из возможных!

– И то верно, – серьезно сказал он, и мы распрощались.

Я медленно спустилась по лестнице, подождала, пока слуга приведет мою кобылу. Да, досадная неудача, и дело даже не в том, что я официально не работала по этому происшествию. Я могла бы потребовать возбуждения дела по своим подозрениям, но доказательства! Айрин будет отпираться, купчиха – стоять на своем, а у меня ничего нет. Ни показаний свидетелей, ни единой улики… Исключительно мои домыслы, майор Горт прав! Одно утешение: Завий Тай исправно платил в казну налоги, если так же будет поступать его вдова, то и пусть ее. Она ворочает такими деньгами, что и представить страшно, за одно это ее оправдать можно. И еще кое-что: я не догадалась посмотреть, но Вейриш увидел и сказал мне – госпожа Тай беременна. Месяца полтора, не более того, и, надо думать, она сама не знает, чей это ребенок, мужа или любовника. Скорее, мужа, конечно, если с Айрином она была близка пару лет и ничего не произошло… Но это не важно. По законам Арастена ребенок будет считаться отпрыском покойного мужа, даже если родится спустя год после его гибели. Предполагается, что вдова блюдет верность супругу… Выходит, купчиха носит наследника Завия Тая и… Ну что уж теперь? Состояние достанется ребенку рано или поздно, и вряд ли вдова сунется к магу-медику устанавливать отцовство – это процедура сложная и очень дорогостоящая. И если деньги для нее не проблема, то… нет, не станет она этого делать.

– Госпожа Нарен, – холодно окликнули сзади, и я придержала лошадь.

– Господин капитан! – сказала я, дождавшись всадника на буланом жеребце. – У меня складывается впечатление, что вы меня подстерегаете! Назвать наши встречи вблизи сыскного отделения случайными у меня язык не повернется…

Лауринь, а это был, конечно, он, не ответил на это замечание, зато заметил:

– Вас видели в ойфане некой Шиххи вместе с вашим подопечным.

– О, так за мной следили? – приятно удивилась я. – Не заметила! Либо ваши «водилы» заметно повысили уровень, либо это были вы лично. А вас я не сумела засечь даже в вашу бытность зеленым лейтенантом! Сознайтесь, Лауринь, вы следили за мной?

– У меня и без того предостаточно забот, – ответил он. Лицо его было хмурым, а дома, судя по неистребимой щетине, Лауринь не ночевал не меньше пары суток. – Все намного проще. Подруга Иноры видела вас с Вейришем в ойфане.

– Понятно, – хмыкнула я. Трепливая девица доложила подружкам, той же Иноре, а уж от нее сведения дошли до прочих заинтересованных лиц. – И что, Лауринь? Вы опять-таки меня выслеживали? Сколько мне помнится, окна вашего кабинета выходят не на улицу, углядеть меня вы никак не могли!

– Это верно, – кивнул Лауринь, – но слуге из сыскного велено немедленно дать знать Зибо, едва лишь вы появитесь.

– И в чем же причина такого внимания к моей скромной персоне? – поразилась я.

– Вы постоянно суете нос не в свое дело.

– О сохранности своего носа я позабочусь сама, – ответила я. – Или вам поручено защищать купчиху Тай от посягательств злобной Флоссии Нарен?

– Вы и в это дело влезли? – нахмурился Лауринь.

– Ну как сказать, – хмыкнула я. – Дело… Так себе дело, Лауринь, но оно относится к сыскному, что вы вдруг заинтересовались?

– Я полагал, если вы привлекаете к расследованию… Вейриша, – он явно проглотил слово «дракон», – то задача не из простых.

– Утешьтесь, – весело сказала я. – Вейришу было очень скучно, пришлось взять его с собой, иначе бы он попросту сбежал! Однако он мне помог…

– Надо же!

– Представьте себе! У него поразительное чутье, в прямом и переносном смысле, – хмыкнула я. – Правда, дело у нас так и не склеилось… Но и ладно, меня никто не нанимал, но выводы я для себя сделала.

– Со мной не поделитесь? – спросил Лауринь, глядя в сторону.

– Так ведь делом занимается сыскное!

– Но могу я проявить обычное любопытство? – покосился на меня Лауринь.

– Это не вполне обычное любопытство, – заметила я. – Зачем бы вам лезть в мои расследования? Тем более неофициальные? Разве у вас своих забот недостаточно?

– Более чем, – ответил капитан холодно. – Но дела, к которым проявляете интерес вы, обычными быть не могут, и это значит…

– Развлечение за мой счет? – хмыкнула я. – Утешьтесь, Лауринь, мне не перепало ни рисса, и хоть один преступник за решеткой, второй, вторая то есть, гуляет на свободе и там и останется!

– И вы это допустите? – взглянул он на меня.

– А что мне остается? – пожала я плечами. – Знаете, бывает, приходится поступаться принципами. Я не возьмусь судить, кто здесь хуже…

– Так расскажите! – потребовал Лауринь, и я поняла, что лучше удовлетворить его требование. Да, не просьбу, требование, именно так!

– Едемте, – хмыкнула я. – Не на улице же…

И я привела его в ойфану Шиххи и приказала подать тот ойф, что пила недавно сама. Если Лауриню он не понравится, это его проблемы, а если теперь подруга Иноры увидит меня с капитаном вместо Вейриша, то это опять-таки не мои проблемы!

– Вот так, – закончила я рассказ и бросила в рот засахаренный орешек. – Это все. Доказательств нет, улик нет… не говоря уж о признаниях!

– И зачем она, по-вашему, сдала любовника? – поинтересовался Лауринь, разбалтывая в чашке остывающий ойф. – Если он метил в ее мужья и наследники впоследствии… Что ей стоило просто не выходить за него замуж?

– Я вам скажу классическую фразу, – хмыкнула я, смакуя напиток, – «он слишком много знал». Ведь он управляющий Тая и он в курсе всех его дел. Сами представьте, если бы вдова его выставила, его мгновенно нанял бы любой конкурент, и в руках его оказались бы маршруты, карты, сведения о поставщиках… словом, все! И с чем останется вдова? Ушлые конкуренты перехватят выгодные сделки, они ведь намного опытнее, а она только-только вошла в дело… Понять ее можно.

– Да, пожалуй, – хмыкнул Лауринь. – Понять и еще, скажете вы, отдать должное ее смекалке: мужа убрала руками любовника, если не собственными, потом подставила и приятеля, а в итоге осталась единственной владелицей предприятия…

– Есть женщины в Арастене! – ответила я с усмешкой. – Должно быть, ей опостылели сумасбродные затеи мужа… Но посмотрим! Вот увидите, Лауринь, очень скоро вдова найдет себе нового мужа, может быть, из управляющих. Все-таки одной женщине быть сложно…

– Не всякой, – заметил капитан не без намека.

– Меня в расчет принимать не будем, – отмахнулась я.

– Разумеется, вы ведь уникум, – совершенно серьезно кивнул он.

– Приятно, что вы в этом не сомневаетесь, – улыбнулась я. – Ну что, заключим пари на купчиху?

– Пожалуй, не стоит.

– Опасаетесь проспорить?

– Просто не люблю азартные игры, – усмехнулся он.

– Вейришу понравилось участвовать в расследовании, – сказала я между прочим. – Он был в совершенном восторге и, к слову сказать, выдвигал вполне жизнеспособные версии. У него, кстати, есть преполезнейшее свойство: он превосходно различает самые разные вещества по запаху или как-то иначе, никакой эксперт не нужен. И, насколько я поняла, он намерен сам заняться сыском…