Имея на руках все необходимые документы, я развёл бурную деятельность в Виндхельме и Блеклайте по снаряжению кораблей и закупки материалов для будущего строительства. В Виндхельме мне помогали Огневолосые, давая мне и моим людям не только ночлег, но и совет, с кем стоит вести дела, а с кем нет. Основным же контактом в негостеприимном к чужакам Блеклайте выступила Джанесса, которая не только помогла мне с налаживанием цепочек поставок, но и лично приняла участие в освоении Солтсхейма, сославшись на то, что всё равно делать нечего: муж под каблуком, в наёмницы уже не сбежишь, а вести светские беседы и заниматься управлением поместьем скучно.

Пока велись предварительные работы по налаживанию быта на острове, Изабелла корпела над ещё одним камнем телепортации, должным связать Зал Титанов и Воронью Скалу, как единственный порт на территории Солтсхейма. Работа это не быстрая, на одни замеры и расчёты уйдёт как минимум полгода, но я не спешил, всё же удобство от мгновенного перемещения стоит любых затрат.

Переключение фокуса моего внимания со Скайрима на Солтсхейм имело ещё несколько последствий, так, например, мною было замечено значительное снижение уровня напряжения между моим кланом и кланами соседями, которые ранее весьма нервно реагировали на крупные патрули. Ярл Балгруф так и вообще расщедрился на приглашение на праздник, в честь рождения дочери, хотя раньше писал исключительно по делу.

За всей этой работой над колонизацией Солтсхейма и прочими бытовыми мелочами, я пропустил новость о том, что Верховным Королём Скайрима был организован карательный поход на пиратов, засевших в Данстаре и его окрестностях. Как описывали его знакомые торговцы, которые временами не брезговали контрабандой, а, следовательно, имели кое-какие повязки с пиратами, войска Верховного Короля при поддержке Имперского легиона и Гильдии Бойцов, представительство которых недавно открылось в Солитьюде, ударили одновременно и с берега, и с моря. Обнаглевшие в край пираты не ожидали такого напора и потому оказались грамотно зажаты на берегу. Как итог, большая часть базирующихся в Данстаре пиратов или была убита, или отправилась на каторгу, лучшие из их кораблей пополнили патрульный флот Скайрима, а те что требовали серьёзного ремонта или оказались затоплены, или были проданы на аукционе. Казалось бы, всё прошло хорошо и все счастливы, но во время боя был ранен Верховный Король Истлод, а его первенец и наследник Лейф, и вовсе оказался убит.

Серьёзная рана правителя, от которой он уже никогда не отойдёт, и становление наследником двенадцатилетнего Торуга вызвало кучу пересудов. Ситуация складывалась так, что многие начали говорить о новых выборах Верховного Короля, если Истлод умрёт раньше, чем его сын войдёт в возраст, а на место следующего правителя Скайрима пророчили или ярла Балгруфа, как потомка Олафа Одноглазого и в целом весьма успешного правителя, или Ульфрика Буревестника. С последнем вышла крайне занимательная история, несмотря на то, что последние лет двадцать он тихо-мирно сидел в заключении, среди молодёжи у него была репутация не только защитника веры, но и героя Великой Войны. Если первое с натяжкой можно было признать, всё же одним из его основных требований во время подавления восстания изгоев в Маркарте было возвращение Талоса в пантеон богов, то вот с его героизмом во время войны… Сам являясь не последним участником тех событий, мне ни разу не доводилось слышать о подвигах Ульфрика, он, вроде как, прибыл на западный фронт незадолго до начала наступления эльфов в 174 г., после чего сразу попал плен, и был освобождён уже после окончания войны, или как-то сумел сбежать. Никаких подвигов или достижений, повоевал, попал в плен и всё.

Решив провести опрос среди молодёжи проживающих в городе семей простых нордов, я с ужасом узнал, что Ульфрик, оказывается, чуть ли не в одиночку выиграл войну, и именно он первым вошёл в Имперский город, во время его штурма, выбив силой своего ту’ума ворота Торгового квартала.

— Лидия, — тем же вечером, как узнал о героизме Ульфрика, я зашёл на тренировочную площадку, где застал дочь, — у меня к тебе есть несколько вопросов.

— Хорошо, пап, о чём ты хотел узнать, скажу сразу, все те слухи, которые распускает Бьёрн, ложь чистой воды — видя моё состояние, в котором я балансировал на грани впадения в неконтролируемую ярость, она решила, что это касается её отношений с парнями.

— Нет я не об этом. Просто недавно мне довелось узнать, что оказывается Ульфрик Буревестник с какого-то перепугу стал героем Великой Войны.

— А ты об этом. А я уже испугалась, — повесив свой тренировочный меч на стойку, она села рядом со мной, предварительно прихватив две чашки бодрящего взвара, — Не знаю кто именно начал рассказывать небылицы про Ульфрика, но сколько себя помню, среди моих сверстников всегда ходили истории о его подвигах. Когда я была помладше, я в них даже верила.

— А сейчас?

— А что сейчас, послушав твои истории, а также сравнив их с тем, что рассказывали мама, дядя Громаш и тётя Лирис, мне давно стало понятно, что правды там ни на грош. Клановые ребята, и дети тех, кто пришёл с тобой с Великой Войны, тоже не верят в эти истории, но вот те, кто пришли позже, воображают, что он, чуть ли не воплощение Талоса. А когда им прямо говоришь, что первым в Имперский город вошёл именно ты, чему есть и живые свидетели, и подтверждающие это документы, они сразу начинают заливать, что всё это проделки Талмора, которому хочет стереть подвиги Ульфрика из истории, а ты и рад прислуживать эльфам. — медленно переведя взгляд на моё лицо, она замерла как кролик перед удавом, — Пап, давай ты успокоишься, немного подумаешь и только потом пойдёшь отрывать головы…

А я был в бешенстве, какие-то твари, путём распускания слухов, не только присвоили мои подвиги другому, но и ещё смеют называть меня прислужником эльфов! Сдавленно рыча, я еле сдерживал себя, чтобы прямо сейчас не перекинуться в вербера и не устроить кровавую баню.

— Пап, не волнуйся ты так, — прекрасно чувствуя моё состояние, Лидия как могла пыталась меня успокоить, — и я, и Алекс, и остальные дети из клана всегда пытались переубедить их, если надо и кулаками. Тем более я ничего такого не слышала последние несколько лет.

— Они просто перестали говорить об этом при тебе, — ответил я ей, мешая обычную речь с рычанием, — и оставлять такое никак нельзя.

— И что ты собираешься делать?

— Потребовать ответа за ложь, если не самого Ульфрика, то хотя бы с его отца! Так что собирайся, мы едем в Виндхельм!

Выехав за пределы своих владений и уже приближаясь к Вайтрану, в моей, уже изрядно остывшей голове, была только одна мысль: благослови боги длительные переходы. Ведь если бы у меня была возможность добраться Хога Буревестника, отца Ульфрика и ярла Виндхельма, за пару часов, то вполне могло бы случиться непоправимое: я бы просто разорвал на части и его, и тех кто встал бы на его защиту, в процессе как минимум потеряв пару родичей, а как максимум и сам бы пал где-то на улицах Виндхельма. Однако уже в пути, в сопровождении полусотни воинов, мне всё же удалось проанализировать сложившуюся ситуацию.

Клевета в мою сторону, присвоение чужих подвигов и обеление своего опального сына — не то, чего следует ожидать от среднестатистического норда, а учитывая репутацию Старого Медведя, на подобное он пошёл бы только в случае помутнения рассудка. Так что обдумав всё на холодную голову, я решил не идти напролом, а как минимум предупредить о своём прибытии в Виндхельм самого ярла Хога, на всякий случай захватив несколько интересных зелий.

Была бы моя воля, я бы вообще спустил всё на тормозах, и постарался обойтись без кровопролития, но тут против меня играли негласные законы чести Скайрима. Если я собственноручно не разберусть в данном вопросе, то моя репутация упадёт, причём сильно, вплоть до того, что некоторые соседние кланы, да и простые бандиты перестанут опасаться поживиться в моих владениях, поверив, что глава клана Титанорожденных не более чем беззубая шавка.