— Значит у тебя есть хоть крупица честь, норд. Рад что среди вас, недов, остались те, кто помнит о традициях поединков.

— Мы о них никогда и не забывали, эльф, просто от вас, меров, обычно ожидаешь удар в спину, а не честного поединка.

— Неплохой ответ, я лорд Алител вызываю тебя, Эрик Багровый на дуэль. Если побеждаю я, то твои люди отпустят моих солдат, если ты, то они сложат оружие.

— Мой лорд, как вы…

— Замолчи, — бросил альтмер своему подчинённому, — и не смей вмешиваться или попробовать проигнорировать мой приказ.

— Хорошо, я согласен на поединок, клянусь Шором, если ты победишь, тебя отпустят. Но будь ты проклят, если после твоей смерти хоть один твой солдат нарушит договорённость.

— Они не нарушат, клянусь Ауриэлем. И падёт проклятье на тебя, если твои люди нарушат твою клятву.

Так как разговор можно было считать оконченным, мы с моим противником начали сближаться, постепенно приближаясь к центру импровизированной арены. Размышляя над будущей картиной боя, мне пришлось признать, что моя стандартная тактика — размахнись по шире и ударь посильнее тут не сработает, не потому, что доспехи противника слишком хороши, а потому что он за время моего обычно удара не только успеет уйти в сторону, но и нанесёт мне пару неприятных ран, если не убьёт. Значит надо блокировать, уклоняться и выжидать момент для одной единственной атаки, как бы не была хороша его броня, один удар даже не в полную силу, и он как минимум получит травму и замедлится.

В начале схватки мы прощупывали друг друга: эльф проводил несколько связок ударов, ища бреши в моей защите, а я парировал его удары, стараясь подловить на середине движения, пока он максимально беззащитен. Пара десятков секунд, почти три десятка ударов друг по другу, и мы расходимся в разные стороны, эльф проводит пальцами по глубокой царапине на наруче, оставленной шипом на конце моего шестопёра, а я краем глаза рассматриваю ровно срезанную верхнюю часть моего щита. Придя каждый к своим выводам, мы вновь начали сближаться, кружа по арене.

Если судить только по первому впечатлению, то эльф неплох, я бы даже сказал очень неплох в искусстве обращения с двуручным мечом, его связки ударов не повторяли друг друга, и он свободно менял направления ударов в зависимости от ситуации. Работает и уклоняется он всем телом, не забывая перемещаться по полю боя, думаю не ошибусь, если заявлю, что передо мной сейчас стоит мастер меча. И быть бы мне уже давным-давно мёртвым, если бы не одно но: я для него непривычный противник, слишком высокий, слишком быстрый для своих габаритов, со слишком обширной зоной поражения, что не позволяло ему удерживать меня на привычном ему расстоянии, короче слишком непривычный. Он, конечно, рано или поздно привыкнет ко мне и подберёт ключ к моей защите, и тогда я умру — а значит, поединок затягивать нельзя.

Новая сшибка началась с того, что эльф нанёс несколько ударов конкретно по моему щиту, отщепляя от него осколки, видимо решив лишить меня от одного из моих преимуществ. Так и оказалось, а значит этим надо воспользоваться. Делая вид, что стараюсь сохранить щит, я начал выжидать, удачного момента. Он настал, когда эльф немного увлёкся в нарезании моего щита, и на долю мгновения провалился в своей атаке. Поймав момент, пока он возвращался в стойку, я нанёс быстрый удар шестопёром. Коварство моего удара было в том, что делая вид, что мечу в торс противника, я ударил по верхней трети его меча, попав перпендикулярно плоскости. Повинуясь сильнейшей магии этого мира — физике, импульс от места попадания пошёл дальше по металлу меча, пока не достиг рук его державших. Вибрация пусть и не заставила противника выронить своё оружие, но сделала главное, дала мне секунду на атаку.

Резко бросившись вперёд, я ударил альтмера левой рукой, на которой висели остатки щита, в голову, отчего на его шлеме образовалась приличных размеров вмятина, а он сам поплыл. Следующим движением я направил шестопёр вниз, ломая ему ноги и окончательно лишая его не только возможности победить, но и хоть какой-то мобильности. Закончив схватку, я осмотрел стоящих в общем круге эльфов, которые всё ещё не могли поверить, что их лидер проиграл. Поняв, что к чему и помня клятву своего лидера, один за другим на землю начали падать мечи и щиты, это была победа.

Издав радостный рёв, который подхватили и остальные собравшиеся в зале легионеры, я поднял шестопёр над головой и хотел было расслабиться, но случилось непредвиденное. Тот эльфёнок, который пытался возразить своему командиру внезапно вырвался из-за спин остальных солдат Доминиона и бросился на меня с мечом. Всё ещё до конца не отойдя от опасной схватки, рефлексы сработали без моего участия, и поднятое оружие встретилось с головой несостоявшегося убийцы и клятвопреступника, превратив её в фарш, кое-как удерживаемый смятым шлемом.

— Убить.

Одна моя фраза, и зал наполнился криками боли и отчаяния, уже побросавшие на пол оружие эльфы не могли ничего поделать с разгорячёнными схваткой легионерами. И не знаю чего было в их криках больше, желания жить, или осознания того, что не удержав одного идиота они подписали себе смертный приговор. Бой был закончен в считанные минуты, полностью очистив зал приёмов графа от любого представителя Доминиона и только тело лорда со сломанными ногами продолжало лежать на небольшом чистом пяточке каменного пола, окружённое трупами его подчинённых.

Зачистка города и замка была кровавой, и от пятитысячного корпуса Доминиона в живых осталось едва ли пара сотен солдат, остальных или убили во время боя, или они истекли кровью уже после. По большей части выжившими оказались или высокопоставленные офицеры, которых спасла не милость моих солдат, а хорошие доспехи и амулеты, которые поддерживали в них жизнь достаточное количество времени, чтобы их обнаружили и перед отправкой в темницы немного подлечили, или члены Талмора, которых взяли тёпленькими при проведении какого-то ритуала и быстро спеленали, предварительно с чувством попинав ногами.

Ближе к вечеру ко мне, устроившимся в неплохо сохранившемся кабинете графа, начали стекаться доклады. Если вкратце, то всё прошло просто идеально: город полностью под нашим контролем, ни один беглец не смог покинуть черту города, чтобы предупредить основные силы Доминиона о наших с братом легионах, а потери были минимальны, за весь день погибло всего восемь сотен солдат, при полном уничтожении пяти тысяч противника. Местных жителей, переживших недолгую оккупацию, вытащили из подвалов, обрадовали возвращения власти Империи и отправили работать. Ремесленники вернулись в свои мастерские, повара заняли свои места за котлами, травники и целители принялись за уход за раненными, а остальные или разгребали завалы, или растаскивали трупы. Слуги, прибывшие с армией Доминиона, тоже не остались без дела, по полной нагруженные работой, они трудились без отдыха на менее опасных и ответственных участках, под постоянным надзором.

— Эрик, — в занятый мной кабинет ворвался брат и увидел занимательную картину.

Сам кабинет был более чем просторным и поэтому я не сидел в нем в одиночку. За притащенными откуда-то из других помещениях столами сидели ещё и Изабелла, Лирис и Сиелутон, постепенно разгребая не только захваченные документы, но и готовя письма в ближайшие города и поселения. Калинд развалился на небольшом диванчике и ждал, когда будут готовы письма, а также и привязавшийся ко мне бывший оруженосец сэра Кловера со своей подружкой Ниарой, которая оказалась последней выжившей из семьи графа, малыши сейчас со всем усердием оттирали мой доспех и оружие от попавшей на него крови. Вишенкой на торте были те трое агентов Пенитус Окулатус, которых приставили ко мне после скандала с генералом Люцианом, что-то активно строчившие в толстые тетради.

— Ингвар? — я поднял взгляд от указаний местным агентам Талмора от их руководства, как поступить с городом и его населением, — заходи, садись. У тебя что-то срочное?

— Да нет, просто я услышал, что ты сражался на дуэли с лордом Алителом, а он известный мечник, вот, хотел проверить тебя.