Следующие несколько дней были на удивление спокойными, не было ни перестроений, ни новых попыток штурма, солдаты Доминиона просто сидели около костров и ничего не делали. Был соблазн жахнуть по ним чем-нибудь мощным, пока они максимально расслаблены, но плёнку магического щита было видно даже с нашей позиции. Временное затишье изрядно нервировало, после почти месяца беспрерывных боёв, условно мирная жизнь казалась лишь прелюдией к большой бойне.

Пока я сидел в первом форте, стараясь не упустить момент начала следующей атаки, в основном лагере было весело, точнее в той его части, где располагалась палатка генерала. Закончив своё расследование и придя к вполне понятным выводам, трибун Марк затребовал от меня, как единственного командира уровня легата не заподозренного в саботаже, выделить ему солдат для ареста генерала. Сам арест, как описывали его непосредственные участники данного события, мог вполне сойти за комедийное представление, если бы те полторы сотни солдат, сохранивших верность Люциану не попытались воспрепятствовать ему. Под громкие крики генерала, о том, что все кроме него предали Империю, и забеги пожилого мужчины в форменном панцире на голое тело солдаты Империи резали друг друга. И если «мои» бойцы старались по большей части оглушить и взять в плен запутавшихся сослуживцев, то «лояльные» солдаты и офицеры себя ничем не ограничивали. Итогом задержания стало прибытия двух десятков магов, которые смогли усыпить большую часть обороняющихся, тела которых потом не сильно берегли при транспортировке, и несчастные собрали своими головами все попавшиеся по пути кочки и корни.

Перед отбытием, трибун Марк передал, что в течении недели к нам прибудут подкрепления, а именно три свежих легиона: два из Хай Рока и один из Скайрима, под командованием нового генерала. По их прибытию мне требовалось ввести нового командующего в курс дела, а самому с остатками сил отойти в тыл, для пополнения и восстановления, так как три четверти моих солдат имели разной тяжести травмы, которые нельзя было нормально залечить в условиях постоянных боёв. Новость о том, что скоро нас ждёт заслуженный отдых как минимум на пару месяцев поднял боевой дух легиона до невиданных высот, особенно радовались те, кто начал свой путь со мной из-под стен Королла, почти год беспрерывных боёв доконает кого угодно. Радовались даже орки, которые хоть и старались показать своё безразличие или разочарование от будущего отсутствия битв, но по их позам и общему настрою было прекрасно видно, что война уже сидит у них в печёнках.

До прибытия подкрепления пришлось отразить ещё два штурма, один полноценный, который окрасил свежие брёвна частокола в красный, и одни какой-то странный. В середине приступа, когда большая часть войск Доминиона уже стояла под нашими стенами и приставляла первые штурмовые лестницы к слегка расшатавшимся стенам, прозвучала команда на отступление. Недоумевающие солдаты противника даже опешили от такого, казалось бы, вот он враг, уставший, перемотанный бинтами и покрытый едва затянувшимися шрамами в иссечённой броне, но выучка и дисциплина взяли своё, и колонны пехоты под прикрытием лучников постепенно втянулись обратно в лагерь. Как позже выяснилось, причиной такого внезапного манёвра оказались Клинки, которые не сидели сложа руки и за несколько месяцев собрали из разбежавшихся по окрестным лесам легионеров боеспособные отряды, наладили их снабжение через многочисленные укромные бухточки озера Румаре и начали полномасштабную партизанскую войну. Если поначалу они нападали на караваны снабжения и малые разъезды, то именно сегодня ими был предпринят дерзкий налёт на склады продовольствия не только осадного лагеря, в ходе которого было уничтожено почти всё продовольствие, но и на всей захваченной территории.

Информацию о действиях Клинков мне, как старшему офицеру, передал один из членов этой организации, которого выловили на рыбацкой лодочке посреди ночи, при попытке проплыть под удерживаемым нами мостом. Ему сначала не поверили, но оставшиеся в нашем лагере несколько наблюдателей от Пенитус Окулатус подтвердили его слова. Сметая любую снедь, которую бы перед ним не поставили, связной рассказал о не только о состоянии дел в тылу, на общем настроении в рядах солдат Доминиона.

В тылу всё было плохо, огромный контингент солдат, постоянно испытывающий проблемы со снабжением, как из-за диверсий Клинков, так и из-за большого плеча подвоза, отбирал у оставшегося местного населения всё. Запасы зерна, овощей и скот изымались и тут же употреблялись оккупационной армией, если крестьяне и горожане оказывали сопротивление, то их тела тут же оказывались на ближайших деревьях или просто канавах. Были даже слухи, что многие босмеры, следуя Зелёному Пакту, начали устраивать пиршества из свежих трупов. Покорное же местное население не только голодало, но и активно работало на полях, буквально расплачиваясь жизнями за каждый колосок.

Среди солдат врага ситуация была неоднозначная, если среди немногочисленных профессиональных военных, которые долгие годы готовились к нападению на Империю, всё было более-менее спокойно, они знали на что шли и не позволяли себе роптать, то вот насильно согнанные в армию или польстившиеся на сладкие речи вербовщиков крестьяне и горожане не понимали, что происходит. Вчерашние фермеры, ремесленники и охотники, для которых вся эта идеология Талмора была чем-то далёким хотели только одного, вернуться домой. Усугубляло положение и то, что в рядах армии Доминиона начал подниматься расовый вопрос, так как на кровавые штурмы в первых рядах всегда шли каджиты и босмеры, в то время как альтмеры или вступали в бой когда враг уже был разбит и дрогнул, или вообще просто отсиживались в тылу. И распалась бы уже великая армия Альдмерского Доминиона, если бы не два фактора: отличная выучка элитных частей высоких эльфов и подавляющая магическая мощь Талмора.

Были ещё несколько менее важных новостей, по типу той, что Скинград ещё держится, или то, что в бухте Анвила затонул один из крупнейших кораблей Доминиона, причём абсолютно самостоятельно. Но когда Клинок дошёл до наград за голову, я чуть не упал с чурбана, на котором сидел. Военное правительство на оккупированных территориях выпустило розыскные листы в которых говорилось, что за любую информацию об агентах Клинков, а лучше за их головы, была назначена вполне неплохая награда в десять золотых за подтвердившуюся информацию и полтысячи за голову. Однако не это было самым важным, Доминионцы не ограничились только Клинками, но и внесли в списки разыскиваемых самых результативных командиров Империи, куда попали несколько легатов, в том числе пока ещё легат Тулий, все генералы, и как это не странно я и Изабелла. Причём если Изабеллу желали видеть исключительно живой при передаче, то меня доставить просили исключительно мёртвым. Если Клинок не соврал, моя награда складывалась из двух частей, первая была за то, что я офицер легиона, а вторая за мои преступления, такие как: массовые убийства, обращение в рабство, грабёж, мародёрство, убийство высокопоставленных представителей Талмора, даэдрапоклонничество, жертвоприношение разумных и ещё несколько десятков пунктов, что суммарно было оценено в восемь тысяч золотых кругляшей. Сверху мне ещё даровали прозвище «Багряный», которое, опять же по словам Клинка, фигурировало даже в некоторых официальных документах, которые ему удалось просмотреть лично.

Оставшись наедине с собой, Клинка помыли, одели в чистое и отправили в столицу на доклад Императору, я начал размышлять что делать, и кто виноват. Если с последним было понятно, своими через чур активными действиями я оттоптался по очень многим ногам, то вот с первым было сложнее. Не то, что я сильно боялся покушений, особенно во время войны, всё же иметь за своей спиной несколько тысяч по-настоящему верных бойцов это неплохая гарантия безопасности, но вот после. Если за себя я не особо боюсь, всё же смерть для меня — это далеко не конец, то вот родственники и будущие дети вполне могут стать жертвами будущих убийц, всё же мне слабо верится, что Доминион отменит награду за голову. По возвращению в Скайрим нужно будет заняться поиском убежищ Тёмного Братства, и неплохо было бы озаботится разорением оного в Чейденхоле.