Я же перешагнул через него и, не обращая внимания на удивленную проститутку, отправился вниз, в подвал.

Все получилось. Я очутился в комнатке, где несколько воров с азартом играли в карты.

Я открыл дверь и, оглянувшись на них, пожал плечами. Воры, увлеченные игрой, не обратили на скрип двери никакого внимания. Я пошел дальше.

Подвал был небольшой, но имел несколько подземных ходов, ведущих в канализацию. Одно из помещений привлекло мое внимание. Из него выходило два рукава скрытых ходов, хотя оно находилось в тупике. Подойдя к комнате, я телепортировался внутрь и увидел склонившегося над бумагами человека.

Неожиданно он напрягся и стал медленно поднимать голову.

Планета Сивилла. На границе с Великим лесом

Чигуана – личный агент князя Великого леса, его тайная стража и карающая рука – с ненавистью смотрела вслед уезжающей повозке. Поимка принцессы – снежной эльфарки было ее вторым заданием в карьере специального агента. Свое дело она сделала и была теперь до вызова на новое задание свободна. Она не любила проводить время в лесу, в лагере для таких же агентов, как она. Здесь ей все напоминало о ее страшном детстве. Здесь ее презирали и плевали вслед. Она уходила к людям и жила там, пока не засветится красным огоньком амулет призыва.

Ее душили обида и ненависть не только на «ледышку». Ее мучило положение бесправной рабыни. За что ей досталась такая жизнь?! В чем она провинилась перед богами?

Чужая среди людей, презираемая лесными господами, она родилась в глубине Великого леса от матери-лигирийки и мага друида, в специальном лагере, закрытом от всех и тщательно охраняемом. Ее мать была «несушкой», как с презрением отзывались о таких рабынях сами лесные эльфары. Ее удел был рожать таких, как она, – чигуан.

Затем в возрасте одного года ее оторвали от матери и отдали в княжеский интернат для специальных агентов.

Чигуаном мог быть кто угодно – метис человека, орка, демона, но только не снежного эльфара. Почему? Этого чигуана не знала. Она даже не знала своего настоящего имени. У нее был лишь номер – Триста двадцать третья. Уходя на задание, она получала новое имя и новую легенду.

Воспоминания об интернате были еще свежи и бросали ее в дрожь. Она старалась не возвращаться к ним, но мысли настойчиво пробивали ее защиту и лезли ей в голову.

Забыть это было невозможно. Голод, муки, издевательства, и нужно было постоянно притворяться. Притворяться, что боготворишь князя, что обожаешь учителей. Притворяться, что ее наполняет радость от нахождения в интернате, где ее, малолетнюю, обливали мочой те, кто был постарше. Ее били, отнимали кусок хлеба, и за пайку ей приходилось расплачиваться собой. Кто не умел притворяться, учились в карцере или умирали там.

Ее учили, что ее тело и красота – это оружие. Что люди, как животные, подвержены низменным страстям, и этим надо уметь пользоваться.

Она прошла через все. Выжила, хотя выживали двое из трех, и получила посвящение человеческому богу. Предательство неминуемо вело к смерти. Своих же детей лесные эльфары посвящали деревьям, которым поклонялись. Они давали магию и силу лесным эльфарам.

Да, она жила словно кукла, сама чувствовала пренебрежение к людям, воспитанное в интернате, но всегда ощущала на себе презрение своих лесных хозяев. Даже сегодня ее избили.

Часто подкрадывались мысли: а что ее ждет в будущем? И есть ли оно у нее?

Она не знала, куда деваются те из агентов, кто состарился, но понимала, что ничего хорошего ее не ждет.

– Это судьба, – говорил друид, учитель магии. – Ее стоит принимать как благословение.

И она принимала… Только смириться не могла.

Сейчас в ее сердце горел огонь мщения. Эта мерзкая «ледышка» ее унизила. Даже она – снежная эльфарка, потомок троллей и людей, потомок рабов лесных эльфаров, показала ей, что стоит выше, выше чигуаны.

«Я убью ее! – решила она. – Эта мерзкая девчонка не доедет до своих гор. Принцесса, видите ли! Я найду способ отомстить!»

Триста двадцать третья успокоилась. Она тенью, незаметно для отряда снежных эльфаров двинулась следом.

Отряд не поехал в сторону Снежных гор. Он свернул на юго-запад и направился к санитарному кордону.

Между Великим лесом и степью был магически измененный лес, полный самых опасных тварей. Его еще называли Проклятым. Проклятый лес узкой полоской в пять лиг отделял места обитания лесных эльфаров от их извечных врагов – орков.

Проход через эту местность был сопряжен с большими опасностями, и все равно «снежки», к ее удивлению, поехали туда.

Им предстоит проехать этот лес, потом небольшой участок степи и попасть в предгорья Снежных гор со стороны степи, а не леса.

«Видимо, прячутся от своих», – подумала Триста двадцать третья. Ну что ж, для нее это даже лучше. Больше шансов расправиться с выскочкой.

Девушка свернула с тропинки и углубилась в лес. Там в одном из схронов было ее полевое снаряжение. Она добралась до нужного ей оврага, спустилась до середины, нашла пень и с усилием сдвинула. За ним был лаз. Девушка протиснулась внутрь и очутилась в небольшой пещере.

Она запустила маленький светлячок и осмотрелась.

Пол был выстлан замшелыми досками, на нем лежал топчан, набитый прелой травой, а рядом с топчаном стоял большой сундук. Она довольно улыбнулась. Здесь было все, что ей нужно. Таких схронов в лесу множество. О них знали тайные агенты и рейдеры пограничников.

Через полчаса, одетая в кожаные штаны и куртку, с маской на лице и походной сумкой за спиной, она выбралась из пещеры. Задвинула пень, подгребла листья, землю, маскируя вход, и, подхватив лук со стрелами, быстро выбралась из оврага.

Отряд снежных эльфаров она догнала к рассвету. Идти за ними было просто – повозка оставляла глубокие следы. Несколько раз пара конных снежных эльфаров останавливалась и возвращалась.

«Проверяют, есть ли за ними слежка», – догадалась Триста двадцать третья.

Когда отряд добрался до небольшой гряды старых разрушающихся гор и скрылся в пещере, она поняла, что они вновь поедут лишь ночью. «Однако они осторожны!» – немного удивилась девушка.

Приближаться к пещере она не стала, отошла на две лиги от предгорья и, спрятавшись в низине, развела костер.

Проспав весь день, вечером, как только стемнело, она увидела, что повозка, громко гремя колесами по камням, выехала из пещеры. Подождав, чигуана двинулась следом.

Дальше дорога вилась по дну ущелья, по руслу высохшей реки. Чигуана шла верхом, прячась за кустами, и видела, как переваливалась на камнях с боку на бок повозка. К утру отряд покинул ущелье и расположился на отдых на берегу небольшого озера. Снежные эльфары выставили часовых и окружили себя защитой.

Чигуана не торопилась. Она хотела нанести удар подальше от леса, в горах снежных эльфаров, и тут же скрыться с помощью телепорта.

Для убийства гордой эльфарской принцессы она приготовила стрелы снежных эльфаров, смазанные ядом.

По дороге она подстрелила фазана и, выбрав укрытое место под скалой в кустах, разложила в ямке костер. Сев на поваленное ветром дерево, стала ощипывать фазана.

Она больше не думала о своей противнице, не думала, что сделает с ней, когда догонит. Чигуана, отстранившись от всех мыслей, бездумно, механически выдергивала перья и складывала их в другую вырытую ямку.

Когда костер прогорел, она обложила тушку птицы большими листьями хлебного дерева и положила на нагретую землю. Сверху насыпала угли. Расстелила плащ и улеглась. Девушка хотела поспать часа три. Она закрыла глаза и провалилась во тьму.

Проснулась Триста двадцать третья от смутного беспокойства. Еще не до конца придя в себя, девушка ощутила присутствие рядом чужого.

Хотела вскочить, но, к своему удивлению, поняла, что не может двигаться. Собственное тело ее не слушалось.

Сердце болезненно сжалось, и страх стал пробираться в душу.

– Проснулась? – услышала она приятный мужской голос. – Не притворяйся, я вижу, что проснулась. Опасно, дорогуша, спать без охранного заклятия. Ты понадеялась на то, что находишься в своем лесу. Зря.