Рабэ поняла, что начала помаленьку прибирать паренька к рукам. У нее уже сложилось впечатление о нем. Самый молодой в отряде. На побегушках. Прячет свою гордость и хочет выделиться. По жизни неудачник. Не вышел статью и умом. Неуверен в себе, но компенсирует все это спесью и презрением к тем, кто, по его мнению, ниже его. Он возвышается в своих мыслях над ними и привык в своих неудачах винить сложившие обстоятельства или других.

Ей повезло, что такой глупец оказался в отряде. С таким работать легче легкого. Теперь осталось влюбить его в себя.

– Вам надо погреться, льерина Тора-ила.

Снежный эльфар впервые назвал ее по имени, и Рабэ благодарно улыбнулась ему.

– Помогите мне подняться, лер.

Рабэ подала изящную ручку и, встав, гордо вскинув голову, пошла к костру, величаво покачивая бедрами, словно королева.

На них недоуменно смотрели остальные эльфары. Они посторонились, пропуская девушку, а парня остановили. Здоровяк ухватил Занда-ила за плечо и сурово спросил:

– Что ты ей рассказал?

– А что может рассказать единственный благородный мужчина среди вас? – пришла парню на помощь Рабэ. – Что вы трусы, боящиеся одной девушки? Как низко пали нравы снежных эльфаров.

– С чего вы взяли, льерина, что мы вас боимся? – усмехнулся здоровяк, но плечо парня отпустил.

– Вот с чего! – Она выставила вперед руки. – Это или трусость, или надругательство над честью снежной эльфарки.

Здоровяк уставился на наручники.

– Это для вашей безопасности, льерина, – спокойно пояснил он.

Рабэ презрительно рассмеялась:

– Давайте вам, лер, наденем кандалы для безопасности.

– Мне нельзя, я должен вас защищать, – все так же спокойно отозвался здоровяк. – Присаживайтесь к огню, будем завтракать.

«Непробиваемый чурбан», – подумала Рабэ и, подойдя к костру, уселась на седло, снятое с лошади. Подогнула под себя ноги и уставилась на огонь. Здесь было тепло, и она быстро согрелась.

Занда-ил подал ей хлеб, ложку и тарелку с кашей.

– Ешьте, льерина. Уж не обессудьте за скромный завтрак, но мы в походе.

– Ничего, лер, у хуманов я и не такое ела. – Она притворно вздохнула. – Эта каша гораздо лучше, чем изысканная еда у людей. Они такие отвратительные. – Рабэ передернула плечами и под удивленными взглядами эльфаров принялась осторожно есть горячую кашу.

Занда-ил посмотрел на здоровяка и неуверенно спросил:

– Может, и в самом деле снимем с нее оковы?

– Нельзя! – отрезал тот. – У нас приказ. Довезем ее, и пусть старшие разбираются с ней.

Рабэ одарила Занда-ила доброжелательной улыбкой:

– Не надо, лер, за меня заступаться. Мы, снежные эльфарки, сильные женщины, все переносим стойко. И помним как добро, так и зло.

Здоровяк посмотрел на нее и опустил голову. Больше он не проронил ни слова.

Весь день Рабэ просидела у озера одна.

С наступлением темноты она самостоятельно забралась в повозку, безропотно дала заковать свои ноги в кандалы и улеглась спать.

Королевство Вангор. Провинция Азанар. Город Азанар

Глубоко ночью я прибыл в Азанар и сразу направился к Борту Кувалде. Стал громко стучать в калитку ворот его мастерской. Мне ответили лаем сторожевые псы.

«Однако хорошо укрепился», – удивился я. В последний раз, когда я был у Борта, псов не было. Но могучий устрашающий лай и рык слышались сразу за воротами. Вскоре послышались шаги, и мужской грубый голос крикнул:

– Кого нечистая сила носит по ночам? А ну, пошли прочь! Иначе псов спущу.

Голос принадлежал не Борту.

Ждать, когда незнакомец накричится или спустит псов, я не стал, телепортировался в дом Борта и, немного не рассчитав, попал прямо в его комнату.

Кувалда храпел рядом с маленькой женщиной, что стала жить с моим помощником в бандитских делах. Громила осторожно обнимал ее, и та, несмотря на его храп, улыбалась во сне. Я осторожно похлопал его по плечу.

Кувалда мгновенно открыл глаза и стал шарить под подушкой. Увидев меня, хотел вскрикнуть, но я приложил палец к губам.

– Тише, Борт. Пойдем поговорим.

Тот кивнул, осторожно убрал голову жены со своей руки и встал. Женщина тоже проснулась. Села, оголив небольшие груди, и, потирая глаза, спросила:

– Ты куда?

Затем увидела в темноте мой силуэт и юркнула под одеяло.

– Собери на стол, – вставая, пробубнил Борт. Он, натягивая штаны, прыгал на одной ноге и пытался другой попасть в штанину. – У нас гость.

– Не надо, Борт, пусть спит, я ненадолго.

В столовой, куда мы прошли, Борт зажег лампу. Поставил ее на стол и спросил:

– Что случилось, ваша милость?

– Это я у тебя хочу спросить, Борт, что случилось. Во дворе псы и сторож.

– Ах, это? – Он почесал щеку. – Война у нас, ваша милость.

– Какая война? – Я удивился еще больше. – С кем?

– Из столицы гильдия воров прислала нового смотрящего за городом. Ветром кличут. С ним тройка ребят очень серьезных прибыла. Был сход… В общем, Рыба им чем-то не понравился, и его хотели убить. Но он сумел вырваться и скрыться… Одного охранника Ветра он порезал и ушел через окно. Короче, ваша милость, я его спрятал… У себя… Вот.

Он испытующе посмотрел на меня.

Я согласился с его решением:

– Правильно сделал. Что дальше?

– На днях ко мне пришли от Ветра. Отчислять я должен в общак в два раза больше, чем раньше, и звали к Ветру. Ну я их в шею прогнал… Сказал, чтоб шли до ветру. Теперь вот на осадном положении. Молодчики странные появились в округе, наехали на работяг. Ну, мы с ребятами их успокоили… Совсем. Теперь вроде как вне закона…

– Почему Ужу ничего не сказал?

– Как не сказал? – удивился Борт. – Уж занимается новеньким. Но сюда не заглядывает, в трактире сидит у идришей. На трактир тоже наехали. Больно круто новый смотрящий берет. Помощники у него появились, бывшие ребята Медведя. И Туз к ним прилип. Мы многим как бельмо на глазу, по своим понятиям живем, торговцев и работяг не грабим…

– Ясно, с этим я разберусь. Где Рыба?

– У меня в подполе сидит.

– Пригласи его сюда.

Борт ушел, и под его шагами жалобно заскрипели половицы. Я смотрел на его широкую спину и думал: «Все не слава богу. Кто же додумался послать сюда нового смотрящего? Рок? Только зачем ему опускаться до жизни людишек? Кто же тогда так осмелел? Не зря Ветер так круто нагибает местных бандитов. Чувствует поддержку. И за его спиной стоит кто-то весьма влиятельный. Нужно поспрашивать у Мамочки в гильдии убийц. Негоже, когда к тому, за кем стоит такая могущественная гильдия, приходят качать права воры. Это непорядок».

Вошли Борт и сонный Рыба. Рыба увидел меня и обрадовался.

– Студент, здорово! – начал он с порога. – Знаю, Борт тебе уже рассказал, что произошло. – Он сел на стул верхом.

Я подивился, как изменился этот бывший охранник Тихого. Когда-то совершенно непроницаемый для взгляда, внешне холодный и безразличный ко всему хладнокровный убийца был сильно взволнован.

– Да, – согласно кивнул я, – рассказал. Что сам-то думаешь об этом?

– Уходить мне надо. Ты, я слышал, графом стал. Спрячешь у себя?

– Если ты, Рыба, ко мне обращаешься как графу, то я тебя повешу за неуважение моего дворянского звания.

Бандит дернулся, как от удара. Недоверчиво посмотрел на меня и, увидев мой ледяной взгляд, понял, что я так и сделаю. Он беспомощно поглядел на Борта. Тот неопределенно хмыкнул. Я же думал, что этот человек, будучи раньше частью системы, пусть воровской, был очень уверенным и важным господином. Вершил, как ему казалось, судьбами людей. А теперь отвергнутый этой системой и преследуемый ею стал как беззащитный барашек.

Он смотрел на нас обоих, пытаясь понять, как ему быть. Я же считал, что мне надо укреплять свои позиции среди систем людей. Есть система богов. Есть королевства. Есть система криминала. Почему я не в системе? Потому что не хочу в ней быть. Мне она отвратительна. Но я могу быть над системой. И тогда это уже другой расклад. Кроме того, надо поинтересоваться, кто из хранителей является покровителем воров и убийц. Ведь должен такой быть.