Старуха уступила.

— Хорошо, шарныга, будут вам еда и вода, отпусти руку. — Фома отпустил руку, старуха посторонилась, освещая проход, подняла лампу и не очень любезно пригласила нежданных гостей: — Проходите, вонючки.

Первым прошел Ромс. За ним — Фома и два орка. Старуха закрыла дверь и, шаркая большими башмаками, пошла впереди. Они прошли заваленный всяким хламом коридор, вошли в небольшую комнату. Старуха поставила на грязный стол лампу и подошла к шкафу, открыла его и ловко отодвинула в сторону заднюю стенку. Вновь взяла лампу в руку и кивком головы позвала всех следовать за ней. Она скрылась среди развешанной одежды, и четверка беглецов по одному последовала за ней.

За стенкой оказались площадка и лестница, ведущая вниз. Старуха стала спускаться, и остальные двинулись следом. Внизу была еще одна дверь.

Старуха открыла и, посветив лампой, недовольно произнесла:

— Проходите, лихоимцы. Если завтра не будет золотого, сдам вас властям.

— А не боишься? — улыбнулся Фома.

— А чего мне бояться? — В ответ старуха показала в усмешке гнилые зубы.

Затем сделала пасс, и на ее руке возник огненный шар. Фома мгновенно развеял ее заклинание и создал на своей руке зеленый туман. Он кружился, вытягивался, словно змея, и тянулся к старухе. Та испуганно отпрянула.

— Шаман, чтоб тебя! — в страхе произнесла она. — Знала бы, не пустила.

— Не переживай, бабка, — улыбнулся Фома, показав большие клыки. — Мы чтим договор. Будет тебе золотой каждый круг.

Он развеял зеленую змею и создал светлячок. Огонек подпрыгнул к своду и осветил подземелье. Оглянувшись, Фома увидел, что это только первая пещера. Дальше в стенах виднелись еще два сводчатых проема.

— Хорошо, если так, шарныга, — недоверчиво прошамкала бабка. — Обживайтесь. Если что нужно, дерните за эту веревочку, — показала она на веревку, висящую у лестницы. — Еда из трактира. Что жрать будете?

— Мясо, — рявкнули два орка, — и эль.

— Вас и не прокормишь, толстобрюхие, — скривилась старуха и пошла по лестнице наверх.

Фома огляделся и, не трогаясь с места, спросил:

— Ромс, ты тут раньше был?

— Бывал. Не беспокойтесь. Рулла — она надежная. Тебя вообще как звать-то? — спросил он Фому.

— Зови Шаманом.

— Тогда пошли дальше. Шаман, там тюфяки на полу. А в правой комнате — нужник. Я покажу, а потом принесу жратвы. После этого поговорим.

Фома кивнул:

— Показывай.

Они прошли дальше. В левом помещении на полу лежало шесть тюфяков, набитых соломой. На стене из необработанных камней висел масляный светильник. Ромс тут же его зажег.

— Ну, вы располагайтесь, — сказал он, — а я за жратвой.

Когда человек ушел, орки сели на тюфяки.

— Что дальше делать будем, Шаман? — спросил орк с обломанным клыком.

Фома уже понял, что в этой паре он был главным.

— Я хочу вас нанять для одного дела.

— Что за дело? — спросил молодой и осекся под взглядом старшего.

— Выйдем из города, наймем отряд и отобьем моих товарищей. Если понравится, будете в моем отряде.

— Из города выйти трудно, — задумался широкоплечий. — После того как мы вышли из тюрьмы, тут такой переполох начнется, что все ворота закроют, все улицы начнут прочесывать. Маги со стражниками везде будут вынюхивать.

Фома усмехнулся:

— Выберемся, — затем лег на тюфяк.

Через час пришел Ромс и, отдуваясь, притащил тяжелую корзину. Под внимательными взглядами орков опустил ношу на пол и сел рядом.

— Здесь два гуся, две курицы и хлеб, три кувшина эля, — пояснил он. — Как заказывали, — первым сел и, достав курицу, разломил на части. Орки тут же присоединились к трапезе.

— Вас уже ищут, — жуя, сообщил человек. — Награда — пять золотых корон. Если, Шаман, не будешь старой Рулле отдавать по золотому, она вас сдаст. Паскуда старая, ничего не боится.

— Ты говорил, что место надежное. — Фома перестал есть и посмотрел на человека.

Ромс опустил глаза.

— Людей бы не выдала. Но вы орки…

— Понятно. На нас воровская честь не распространяется. Будут ей золотые. Тебя самого-то ищут?

Человек широко улыбнулся.

— Меня — нет, я не был записан в книге арестантов. Взяли меня случайно на рыночной площади. Подержали бы день-два, выпороли бы и отпустили. «Обчество» бы внесло за меня выкуп.

— Так ты можешь выходить, значит? — о чем-то размышляя, спросил Фома.

— Могу.

— Очень хорошо. Я тебя нанимаю.

— На сколько и на какую работу? — живо спросил человек.

— Утром скажу, — ответил Фома, поедая курицу. — Сходи поутру в город, посмотри на обстановку. Вызнай, что там творится. По цене сговоримся, не обижу.

Орки в разговоре не участвовали.

Утром Ромс исчез из подземелья. Орк со сломанным клыком толкнул Фому.

— Человек ушел, Шаман, — сообщил он Фоме, который не спал и все видел, только притворялся спящим. — Сдается мне, он стражу на нас наведет.

— Не наведет, — ответил Фома и встал.

Сходил в правую пещеру и справил нужду. Доел холодную курицу и запил водой. Делать было нечего, и он улегся на тюфяк.

В полдень пришел Ромс с корзиной. Поставил ее на пол и сел рядом с Фомой.

— Так какая работа, Шаман? — спросил он.

— Работа простая, — повернул к нему клыкастое лицо орк. — Мне нужно знать, кто здесь богатый и с кого можно вытрясти монеты.

— Вытрясти-то можно, — подумав, ответил Ромс. — Только как ты выйдешь? Там хватают всех орков подряд. Сейчас орки потянулись из города. У ворот идут настоящие бои. Шум знатный стоит.

— Об этом не беспокойся. Сможешь ночью показать и сопроводить меня?

Человек посидел в раздумьях.

— Да, и спасибо, что не сдал нас, — произнес Фома. — Получишь сверх платы шесть золотых.

Ромс вскинул голову.

— Серьезно? — переспросил он, полный удивления.

— Вполне. За то, что нежадный и умный.

— Тогда так, — сказал Ромс. — Я пойду впереди, ты иди следом, если тебя схватят, я ни при чем.

— Договорились, — ответил Фома и стал поедать принесенную человеком снедь.

Ночью они вышли из подвала. Фома протянул старухе золотую корону, и бабка, удивленно хмыкнув, ушла к себе за занавеску. Оттуда пробурчала:

— Ты, убогий, далеко не уйдешь. Вас, лягушек болотных, ищут по всему городу. Не вернешься, я твоих дружков продам.

— Хорошо, так и сделай, — спокойно произнес Фома и вышел вслед за человеком.

Бабка, кряхтя, пошла закрывать за ними дверь.

На выходе Фома ушел в «скрыт» и последовал за Ромсом. Тот оглянулся и, не найдя орка, пожал плечами. Потом пошел по улице, изображая пьяного. Навстречу им попался патруль из пяти стражников с фонарями. Приблизившись к человеку, они посветили фонарем и пошли мимо. По всему городу сновали патрули. Но Ромс, изображая пьяного, спокойно шел себе и шел, за ним, прячась, следовал Фома.

У каменного дома с высоким забором Ромс остановился и, прижавшись к глиняной стене, тихо спросил:

— Шаман, ты здесь?

— Здесь, — раздалось рядом с ним справа, и человек от неожиданности подпрыгнул, ухватился рукой за грудь и проворчал:

— Ты не пугай так больше. Это дом ростовщика. Охрана — три пса и два амбала. На доме — охранное заклятие. Дальше ты уже сам… Тебя ждать или без меня вернешься?

— Жди. Может, нужно будет помочь вскрыть сундук. Сможешь?

— Если не будет защитного заклятия, смогу, — прошептал Ромс.

— Тогда стой здесь, чтобы я тебя не искал.

В месте, где был расположен дом ростовщика, царила темень. Дом стоял наособицу, к нему вела дорога, с двух сторон обсаженная тополями. Ромс, понимая, что его не видят, уселся прямо на землю.

Фома обошел забор высотой в два человеческих роста, сложенный из камней и облепленный глиной. Нашел удобное место и быстро забрался наверх. Он давно применил ночное зрение.

Двор был обширный. Часть его занимал фруктовый сад. Со своего места Фома видел, что у высокого крыльца лежат три волкодава. Такие и орка разорвут в два счета. Человек его не видит, но эти псы учуют. Фома достал спрятанный амулет духов. Сел и настроился на транс. Вскоре он почувствовал вокруг себя движение. Это зашевелились духи, заточенные в амулет. Они жаждали вырваться из плена и готовы были сделать все, что прикажет пленивший их колдун.