– Отец, их надо выслушать. – Орридар осторожно тронул барона за руку. И старый барон, стоявший до этого с прямой спиной, согнулся и заплакал. И сразу стало видно, что он сильно состарился.

– Простите меня, дети. – Подошел, обнял меня, дочку, Черри и жену. Постоял, глотая скупые слезы. Потом подошел к девушкам. – Простите меня, старика, – обнимая их, попросил он. – И вы простите, – повернулся он к толпе воинов и челяди, – что плохо подумал о сыновьях и ввел вас в смущение. – Он вытер слезы и широко улыбнулся, показывая сквозь седые усы прорехи в зубах. – У нас великий праздник! – закричал он. – Мои дети добыли трех пещерных медведей!

«Ну слава богу, – подумал я. – Пронесло». Я с благодарностью посмотрел на девушек. А дальше все пошло в соответствии с традициями. Юллия показала рукой на шкуру и произнесла:

– Отец, прими этот трофей в дар, я сама его добыла.

– Принимаю и благословляю. Будь удачлива в охоте и честна в жизни.

Следом Черридар предложил свой дар. Барон принял и благословил сына:

– Благословляю. Пусть твоя рука будет тверда, а глаза всегда смело смотрят на опасность.

Пришла моя очередь.

– Прими эти трофеи в дар, отец. Шкуру я отбил у отряда дикарей на перевале Гроз, что пришли мстить. – И выложил добытые обереги дикарей.

Барон пощупал руками каждый и положил обратно.

– Ты спас многие жизни в долине, сын, и народ должен об этом знать. Нет большей беды, чем отряд мстителей, что пришли убивать тайком. Я принимаю твой дар и благословляю. Отныне ты рыцарь долга и чести. Добавь это на свой флаг. Я передал тебе самое большое благословение нашей семьи.

Поздно вечером, когда все уже улеглись спать, я пробрался тайком на женскую половину и постучал в двери комнаты Ганги.

– Кто там? – тихо спросила Ганга.

Говорить, что это почтальон Печкин, я не стал.

– Ганга, открой, это я, Ирридар.

– Тебе чего надо, Ирридар? – спросила она, но не открыла. Может, подумала, что я напился вина на празднике и решил позволить себе лишнее.

– Поговорить надо.

– А до утра подождать не может?

– Не может, и я хочу поговорить не с тобой, а с Торой.

За дверью установилась тишина. Затем Ганга удивленно ответила:

– Ее тут нет.

– Я знаю и хочу, чтобы ты ее позвала к себе вместе с Рабэ.

Опять наступила тишина.

– Ты что удумал? – помолчав и собравшись с мыслями, спросила она.

– Вот когда соберетесь, я все и расскажу. Открывай.

– Ирридар, это женская половина.

– Я знаю, поэтому и пришел ночью. Кроме того, чего ты опасаешься? Мы с тобой одна семья, только спим отдельно.

Тихо зашелестела задвижка, дверь приоткрылась. Ганга высунула голову:

– Ты готов взять меня в жены?

– А куда я денусь. Только потом, как с делами разберусь.

Дверь перед моим носом с шумом закрылась. Я удивленно уставился на нее. Чего это с Гангой?

На шум прибежал стражник. Меня он не видел, так как я был под «скрытом». А Ганга, зараза, громко заявила:

– Когда с делами разделаешься, тогда и приходи.

Стражник, как и я, вылупился на дверь. Он подумал, что это предложение поступило ему. Подкрутил усы и постучал дверь.

– Прошу прощения, – взволнованно проговорил он. – У вас все в порядке?

– У меня да. А вот ты пока свои дела доделаешь, вся жизнь пройдет. А когда у нас детишки будут, к твоей старости?

– Э-э-э… – Стражник еще больше удивился. – Мм, если дело только за этим, то я готов хоть сейчас.

– Сначала ты должен на мне жениться, неугомонный.

Стражник ненадолго впал в ступор.

– Я не против, красавица, только надо спросить разрешение у барона.

Я стоял рядом, пытаясь не рассмеяться, и не знал, что мне делать. Ганга переговаривалась со стражником, думая, что это я.

– Так чего стоишь под дверью? – поторопила его моя невеста. – Иди и спрашивай у него разрешения.

– Так это… – Стражник замялся. – Я на службе сейчас. Сейчас не могу.

Ганга почувствовала, что что-то не так, и приоткрыла дверь. На пороге стоял немолодой усатый стражник. Ганга несколько мгновений смотрела на нехейца, затем, ни слова не говоря, распахнула дверь и врезала ему кулаком промеж глаз. Удар свалил стражника с ног, а я проскользнул внутрь. И успел вовремя. Разъяренная Ганга с грохотом захлопнула дверь. Халат на ее груди распахнулся, явив мне ее прелести. Я даже зажмурился от такой красоты. Когда я открыл глаза, она уже запахнулась. Ее ноздри раздувались от ярости.

– Наглый сквоч! – прошипела она. – Он еще издевается! Я ему покажу!

Что она мне хотела показать еще, я не понял. Увидел, как мне показалось, все что можно. Я вышел из «скрыта».

– Ты сама виновата, не открыла…

Продолжить я не успел. Ганга, сжимая кулаки, метеором налетела на меня. Пришлось прижать ее руки к телу. Я обнял свою невесту, стараясь быть не грубым, но держал крепко. Она задергалась, изо всех сил пытаясь вырваться. Халат на ней снова распахнулся. А я теснее прижал ее к себе и неожиданно для нее и себя поцеловал в губы. Сначала она трепыхалась, как птичка в силках, затем затихла и стала неуверенно отвечать на мои поцелуи. Я отпустил ее руки. Ганга, не стесняясь, обняла меня за шею и впилась горячим, страстным поцелуем в губы. Казалось, мы целовались вечность. Ее губы манили, запах тела туманил мне голову. Ее тело дрожало и всецело принадлежало мне. Но я отпустил Гангу, нашел в себе силы, запахнул ее халат и попросил Шизу привести в норму мой гормональный баланс. Сел на скамью и усадил орчанку на колени.

– Гангочка! – стараясь быть нежным, проговорил я. – Ты самая красивая девушка на свете, и я с радостью на тебе женюсь. Можешь считать, что испытание ты прошла.

Девушка засияла как солнце.

– Правда? – Она смотрела на меня своими чуть раскосыми глазищами. В них плескался восторг. – Тогда это надо объявить всем, – заявила она. – И не надо тянуть с признанием невесты Чернушки. Сестра тебя тоже любит.

Ну вот так всегда. Дай девушке пальчик, она постарается отхватить всю руку.

– Кому всем? Все и так знают, что ты моя невеста и хозяйка в замке. Наоборот, об этом нужно помалкивать.

– Почему?

– Потому, что я приобрел очень много могущественных врагов и им не надо знать лишнего.

– Подумаешь! – беззаботно ответила орчанка. Она обняла меня и, притянув к себе, вновь стала целовать. После нескольких долгих поцелуев продолжила: – Люди не боги, они не всемогущие.

– Люди да, – согласился я. – А как быть с богами?

– В каком смысле? – Она отстранилась, рассматривая мое лицо. Ее халатик снова распахнулся, приоткрыв грудь, и я испугался, что стану косым на всю жизнь. Я еще ни разу не смотрел одновременно в разные стороны. Ганга запахнулась и повторила: – В каком смысле?

Я махнул рукой на секретность. Все равно от судьбы и жены не уйдешь.

– Пошли, покажу.

Мгновение, и мы оказались в моем городе. Стройка шла вовсю. Стены и башни уже стояли и величественно возвышались над горой. В центре, где я обычно появлялся, была разбита площадь с цветочными клумбами. Вокруг стояли мраморные скамьи. Видимо, для уставших паломников, которые должны были проделать длинный путь и, устав, по замыслу великого архитектора моего города сесть на них и любоваться на памятник мне. У меня чуть глаза не вылезли из орбит. Гений Вальгума Рострума в мельчайших подробностях повторил мою иллюзию. Он так ловко ухватил движение, что казалось, будто статуя сейчас сойдет с пьедестала. Конечно же за плечами торчали головы моих ручных духов из спецназа. Короче, жуткое, но очень реалистичное произведение. Особенно сам Рострум и его змеи. Под ногами этого чуда лежал поверженный человек. Присмотревшись, я узнал Рока. Твою дивизию! Если Рок сюда заглянет и увидит себя, мне мало не покажется.

– Вальгум! – заорал я и напугал Гангу. – Ко мне, чудо с гвоздями!

– Я тут, ваше могущество! – раздался голос за нашими спинами. Мы оглянулись, и Ганга, икнув, спряталась за меня.